Зажмурив глаза, я говорю: — Пожалуйста.
— Недостаточно хорошо. Ты можешь лучше. Скажи все это.
Каллум скользит пальцами вверх, вниз и по всему телу, время от времени останавливаясь, чтобы потереть мой клитор подушечкой большого пальца, пока я не задыхаюсь.
Он шепчет: — Будь моей хорошей девочкой. Давай, детка. Скажи это для меня.
Моя кожа горит. Мои соски покалывает. Я качаю бедрами, гоняясь за его пальцами, пока он не издает низкий, предупреждающий рык в глубине груди, и я сдаюсь.
Я говорю, задыхаясь: — Я хочу, чтобы ты съел меня. Хочу, чтобы ты трахнул меня, и, чтобы ты заставил меня кончить. И я хочу, чтобы ты сделал это прямо сейчас, потому что ты убиваешь меня.
В награду он переворачивает меня на спину и накрывает мою киску своим ртом. Когда я выгибаюсь и стону, он засовывает два пальца глубоко внутрь меня и начинает вводить и выводить их.
Я зарываюсь пальцами в его волосы и покачиваю бедрами, прижимаясь к его лицу.
Когда начинаю громко стонать, он поднимает голову и говорит: — Тебе нужно кончить?
— Да.
— Хорошо. Ты будешь делать это, задыхаясь от моего члена, а затем снова с ним, засунутым в твою киску.
Каллум падает на спину, затаскивает меня на себя, устраивает так, что мои бедра оказываются на его лице, а его торчащая эрекция — в нескольких дюймах от моего рта.
Затем он шлепает меня по заднице и приказывает: — Соси, пока я не скажу тебе остановиться.
Задыхаясь, я обхватываю основание его твердого члена и облизываю щель на головке. Каллум одобрительно рычит и просовывает язык глубоко внутрь меня. Я катаюсь на нем, стону, а затем вбираю его в горло.
Он ворчит в меня, впиваясь пальцами в мою попу, пока ест мою киску. Затем просовывает руку между ягодицами и гладит меня, рыча, когда я мяукаю и вздрагиваю.
Когда он погружает толстый палец в мою попку, я кончаю.
— Продолжай сосать этот член, жена, — шипит Каллум, вводя и выводя палец. Затем он сильно всасывает мой клитор, заставляя все мое тело дергаться.
Я открываю рот как можно шире и натягиваю его на член, проводя рукой вверх и вниз по стволу, пока я мотаю головой, бездумно подчиняясь ему, пока удовольствие разливается по моему телу.
— Ах, хорошая девочка, — хрипит он. — Это моя хорошая девочка. Кончи мне на лицо.
Я чувствую, какая я мокрая, и знаю, что, вероятно, вся в этом, но не могу перестать лихорадочно двигать бёдрами, прижимаясь к его рту. Что-то в том, как откровенно он со мной разговаривает, заставляет меня чувствовать себя такой раскрепощённой.
Я продолжаю сосать его до тех пор, пока у меня не начинает болеть челюсть, а сокращения в моей киске не прекращаются. Затем меня перекладывают в другую позу: я лежу на спине, закинув лодыжки ему на плечи.
Каллум вонзается в меня с диким рычанием, а затем трахает, склонившись надо мной с моими грудями, зажатыми в его руках. Он так страстен, что мне приходится держаться за его плечи, чтобы не взлететь и не врезаться в изголовье кровати.
Все это время он смотрит мне в глаза с лихорадочным выражением, не сводя с меня взгляда.
Еще одно сокращение заставляет меня сжиматься вокруг него. Я стону, покачивая бедрами и встречая каждый его толчок своим.
— Ты кончишь еще раз, — шепчет он в экстазе. — Эта маленькая жадная киска обожает, когда ее трахает член хозяина, не так ли?
— Ты не мой хозяин, — слабо протестую я, закатывая глаза.
Когда я испытываю оргазм, в ушах звенит его мрачный смех.
Каллум выходит, кончает мне на живот, и пальцами размазывает свою сперму по всему животу.
Затем он садится и осматривает свою работу, ухмыляясь, как дьявол.
Насытившись и вспотев, я смотрю на него и думаю о том, как глубоко я забралась в свои мысли.
Наверное, миллион миль.
Заметив выражение моего лица, он усмехается.
— Не волнуйся. Ты сильнее, чем думаешь.
Затем он поднимает меня на руки и несет в ванную.
Поставив меня на ноги возле огромного застекленного душа, Каллум включает воду, ждет, пока его не устроит температура, и затаскивает меня внутрь. Он заталкивает меня под душ и начинает мыть волосы шампунем.
Я закрываю глаза и стою неподвижно, пока он намыливает мою голову и нежно массирует ее пальцами. Затем поворачивает меня к себе и массирует шею и плечи, потом наливает мыло из дозатора в нише в стене душевой кабины и моет мое тело.
Его руки уверенно скользят по мне, как будто он делал это уже тысячу раз. Как будто он знает каждый сантиметр моей кожи, каждый изгиб, складку и нежное место, которое заставляет меня дрожать.
— Каллум?
— Хм?
— Я чувствую себя как-то не так из-за всего этого.
— Слово, которое ты ищешь, — «хорошо».
— Я думала скорее о «сбитая с толку».
— Мне нравится это слово. Давай сполоснем твои волосы.
Он подставляет меня под теплые брызги и откидывает голову назад, чтобы шампунь стекал по вискам. А когда кладет мне в руки кусок мыла, я открываю глаза и смотрю на него.
Мой муж стоит передо мной, мокрый и великолепный, горячий и дымящийся, и молча ждет, пока я вымою его.
Я скольжу взглядом по его телу, отмечая все изгибы, все мускулы и мужественность, а также татуировки на его руке, и прикусываю нижнюю губу.
Глаза блестят, он шепчет: — С таким взглядом я тебя снова трахну.
Его толстый член уже напрягся.
Глядя на него, говорю: — Твоя выносливость впечатляет.
Он берет меня за запястье и притягивает ближе, опуская голову.
— Вымой меня, жена, — шепчет он, облизывая мочку моего уха. Он загибает мою руку вокруг своего члена. — Сделай хорошо работу, и я вознагражу тебя.
— Я не цирковое животное, — с вызовом отвечаю я, переходя от горячего и возбужденного состояния к холодному и колючему. — Я не делаю трюки по команде.
Каллум захватывает мой рот и глубоко целует, прижимая к стене душевой кабины. Когда я оказываюсь зажатой между мрамором и его большим горячим телом, он обхватывает одной рукой мое горло. Другой скользит между моих ног.
Введя в меня палец, он грубо говорит: — Не будь неучтивой.
Проглотив стон, я вызывающе говорю: — Не приказывай мне.
Он опускает голову и сосет мою шею, вдавливая зубы в кожу. Я вздрагиваю и качаюсь на его руках, желая оттолкнуть его и дать ему пощечину, но в то же время желая получить все, что он собирается мне дать.
Я никогда не встречала такого чертовски сексуального человека, которого хотелось бы убить голыми руками.
Быстро вводя и выводя палец, он наклоняется и посасывает мой напряженный сосок. Это восхитительное ощущение. Я выгибаюсь. Мыло выскальзывает у меня из рук. Когда он использует свои зубы, я вскрикиваю и бью его по спине.
Он смеется, прижимаясь к моей плоти.
— Моя непокорная маленькая жена. Посмотрим, как долго ты сможешь бросать мне вызов, прежде чем начнешь умолять.
Каллум разворачивает меня, нагибает так, что мои руки оказываются распластанными на сиденье скамейки, идущей вдоль стены, и начинает шлепать меня, держа за горло.
Когда я выкрикиваю проклятия в его адрес, он просовывает руку между моих ног и гладит киску, пощипывая клитор и заставляя меня вскрикивать.
— Еще один звук, и я дам тебе что-нибудь, чтобы ты замолчала, — рычит муж, снова шлепая меня по заднице.
Пар клубится вокруг моего лица. По моей попе разливается тепло. Мои соски твердеют. У меня перехватывает дыхание, а колени начинают дрожать. То, как он говорит со мной, приводит меня в ярость, но в то же время так заводит, что я не знаю, в какую сторону двигаться.
Он снова ласкает мою киску, поглаживая пальцами туда-сюда мой клитор, пока тот не набухает, и я не начинаю задыхаться. Введя в меня палец, он одобрительно шипит, когда я выгибаю бедра навстречу его руке.
— О, да, жена. Я знаю, что тебе нужно.
Каллум вынимает палец и начинает ласкать мою попку, нежно поглаживая чувствительный узел мышц, пока мне не кажется, что я сейчас упаду.
Он нежно говорит: — Умоляй, детка.
Я стискиваю зубы и говорю: — Нет.
Он скользит рукой вниз и снова начинает теребить мою киску, его сильные пальцы проникают глубоко внутрь меня, а затем кружатся вокруг, уделяя особое внимание моему ноющему клитору. Затем он возвращается к моей попке, поглаживая ее скользящими движениями, пока я не могу остановить стоны, вырывающиеся из моего рта.
Мне кажется, я могу кончить только от этого.
Каллум говорит: — Скажи своему хозяину, в какую дырку ты хочешь, чтобы он тебя трахнул. И скажи хорошо, иначе я поставлю тебя на колени и оттрахаю в обе грубее, чем ты хочешь.
Голова кружится от его слов, их воздействия на мое тело и пара, клубящегося вокруг, как туман, и я хрипло произношу его имя. В ответ он смеется.
— Ты испытываешь мое терпение, жена. Давай попробуем по-другому. Пизда?
Он вводит два пальца в мою киску. Я дергаюсь и стону.
— Это было не «да». Как насчет сейчас? — Каллум вытаскивает пальцы. Я чувствую давление на свою задницу, затем он вводит палец до костяшки.
Мой стон — долгий и громкий, отражающийся от стен. Мои руки трясутся так сильно, что я падаю на скамью, пытаясь удержать равновесие.
Каллум мягко смеется.
— Милая маленькая попка. Теперь используй свои слова и манеры. Я не дам тебе то, что ты хочешь, пока не попросишь об этом вежливо.
Как он так со мной поступает?
Как он может подчинить меня своей воле, используя лишь грязные разговоры и сильные пальцы?
Какое-то время я борюсь с собой, но потом решаюсь и шепчу: — Пожалуйста, Каллум, я хочу, чтобы ты трахнул меня в задницу.
Каллум наклоняется, берет мою челюсть в руку и поворачивает лицом к себе. Заглядывая мне в глаза, он говорит хриплым голосом: — Хорошая девочка. Ты мой идеальный питомец, и я обожаю тебя.
Он нежно целует меня, затем отпускает мое лицо и выпрямляется. Держа одну руку на моей пояснице, он переливает что-то в другую руку из маленького металлического контейнера в нише на стене.