— Она так хороша для своего хозяина, — шепчет он, в его голосе звучит возбуждение. — Я думаю, эта красивая мокрая пизда заслуживает награды.
Он отстраняется от моего рта и открывает ящик в тумбочке рядом с кроватью. Задыхаясь, я смотрю, как он достает вибратор. Розовый и изогнут в форме, смутно напоминающей саксофон, с одной большой головкой наверху и головкой поменьше в форме буквы U внизу.
Мои глаза расширяются. Я хочу спросить, откуда он это взял, но не говорю ни слова.
Он берет из ящика маленький флакончик со смазкой и капает прозрачную струйку между моих ног, распределяя ее вокруг клитора и по моей мокрой киске до самой попки. Затем щелкает переключателем на вибраторе и бросает на меня опасливый взгляд.
— Кричи мое имя, когда будешь кончать для меня, жена.
Он вводит в меня вибратор, усмехаясь, когда я вздрагиваю от того, что меньший конец проникает в мою попку. Когда большой конец оказывается глубоко в моей киске, он наклоняется и лижет мой набухший клитор.
Я испытываю оргазм почти мгновенно, выкрикивая его имя. Моя спина отрывается от кровати.
Он одобрительно рычит, когда я беспомощно раскачиваюсь у его лица, напрягаясь в своих путах, пока волна за волной удовольствие пронзает меня.
Когда оргазм утихает и я лежу вся в поту, он вынимает из меня вибратор, развязывает путы на моих лодыжках и опускается на колени на кровать между моих ног. Прижимая мои бедра к своим, он говорит: — Посмотрим, сможешь ли ты кричать громче.
Он проникает в меня с властным хрипом.
Моя грудь подпрыгивает, а киска сжимается. Я откидываю голову на подушку и стону.
Каллум начинает трахать меня короткими, жесткими ударами, загоняя свой член внутрь, пока я кричу от удовольствия под ним. Ухватившись за мои бедра, он трахает все сильнее и быстрее, пока мы оба не начинаем стонать, а изголовье кровати громко ударяется о стену.
— Приготовься принять мою сперму, — хрипит он, впиваясь пальцами в мою плоть. — Открой для меня пошире свою сладкую киску, детка.
Все его тело подергивается. Он замирает и запрокидывает голову назад. Затем достигает кульминации, содрогаясь, мягко раскачиваясь во мне, когда он выплескивает себя внутрь.
Моя собственная кульминация наступает через несколько секунд после этого. Моя киска сжимается вокруг его твердой длины, снова и снова, пока я не могу едва дышать.
Смотрю на Каллума в туманном удивлении, думая о том, как он прекрасен и как мне повезло, хотя наш путь к этому моменту занесен в зал славы.
Он падает на меня, тяжело дыша. Опираясь на локти, берет мое лицо в свои руки и глубоко целует. Я обхватываю его ногами за талию и целую в ответ.
Когда мы оба переводим дыхание, он шепчет: — Ты не выкрикнула моё имя.
— Я больше не кончала.
Каллум отступает назад и смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
Моя улыбка такая же самодовольная, как и у него.
— Или я лгу?
Сузив глаза, он рычит на меня.
Я смеюсь. Эйфория пронизывает мое тело, заставляя меня чувствовать себя легкой, как воздух, словно я могу взлететь прямо с кровати.
Позже, лежа в его объятиях, когда солнце начинает спускаться за горизонт, а ветерок, проникающий через открытые двери веранды, Каллум шепчет мне: — Однажды ты сказал мне, что не хочешь детей. Это была правда?
Он шевелится, прижимаясь поцелуем к моей макушке. Его грудь вздымается, когда он делает вдох.
— Да.
— Могу я спросить, почему?
— Тебе не понравится ответ.
— Ты этого не видишь, но я корчу тебе рожи.
— Хорошо. Ответ: потому что я не хочу тебя делить.
— Ты прав. Мне не нравится ответ.
— Я же тебе говорил.
Я приподнимаюсь на локте и смотрю на него.
— Ты серьезно?
— Да.
— Интересно. Угадайте, что?
— Что?
Я мило улыбаюсь ему.
— Ты переосмыслишь свою позицию. Потому что, став отцом, ты не должен делиться мной, это просто означает, что в твоей жизни будет больше людей, которые будут раздражать тебя так же, как я.
Его взгляд мрачен.
— Как раз то, что мне нужно.
— Вообще-то, да. Ты все еще слишком властный и высокомерный для своего же блага.
Я снова прижимаюсь к нему и вдыхаю его воздух.
— Я также хотела бы сказать, что для человека, который не хочет детей, ты, конечно, разбрасываешь свое семя по всему миру. Наше использование презервативов нельзя назвать методичным.
Его голос становится сухим.
— В половине случаев мое «семя», как ты так красноречиво выразилась, не оказывается рядом с твоими яичниками, дорогая.
Я улыбаюсь, вспоминая все те прекрасные способы, которыми он использует мое тело.
— Да, но для этого достаточно только одного раза.
После долгого раздумья он тихо говорит: — Я знаю.
Что-то в его тоне заставляет меня поднять взгляд на его лицо. Он смотрит на меня теплыми, мягкими глазами. Выражение в них заставляет мое сердце учащенно биться.
— Ты боишься, что не сможешь стать хорошим отцом, не так ли?
— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Это обоснованное беспокойство.
Мое сердце расширяется, наполняясь любовью к нему. Большинство мужчин никогда не задумываются о том, как их недостатки отразятся на ребенке. Но, опять же, большинство мужчин — не Каллум.
— Я думаю, ты будешь отличным отцом, если это имеет значение.
Глаза блестят, он сглатывает. Проводя рукой по моим волосам, он говорит: — Это имеет значение для всего, жена. Но есть еще и моя работа, о которой нужно думать. О том, во что вовлечена моя семья вместе с Киллианом. Если со мной что-то случится...
— С тобой что-то случилось? — встревоженно перебиваю я. — Что с тобой могло случиться? Он сказал мне, что ты занимаешься административной работой.
— Плохие парни не признают сторон.
Мы смотрим друг на друга некоторое время, пока я не говорю: — Ты должен позволить мне помочь тебе.
Он отвечает категоричным «нет».
— Каллум...
— Ни в коем случае, Эмери. Я этого не допущу.
— Должно же быть что-то, что я могу сделать.
В его глазах вспыхивает гнев.
— Я сказал «нет». Брось это.
Этот упрямец. Он никогда не научится.
— Мы вернемся к этой теме позже. А пока давай закажем ужин в номер. Я умираю с голоду.
Он смотрит на меня с подозрением, губы сжаты, ноздри раздуваются.
— Что?
— Ты ведь попытаешься поговорить с Киллианом о том, чтобы он разрешил тебе помочь с «Тринадцатью», не так ли?
— Кто, я? — Я невинно хлопаю ресницами. — Я даже не знаю, как с ним связаться, глупыш.
Когда я улыбаюсь, в его груди раздается недовольный рык.
Я бью его в грудь и улыбаюсь еще шире.
— Дорогой, любимый муж. Ты такой ворчун.
Затем переворачиваюсь и спрыгиваю с кровати, насвистывая тему из «Розовой пантеры», и с несусь в ванную.
Каллум кричит мне вслед: — Нет, Эмери. Ответ - нет, блядь!
Я кричу через плечо: — Хорошо, милый! — и меняю мелодию на «London Bridge Is Falling Down».
Когда я слышу, как он бормочет: — Черт побери. Эта женщина, — начинаю смеяться.
Но мой смех резко прекращается, когда вижу маленькую черную бархатную коробочку, стоящую посреди мраморной туалетной стойки. Мое сердце замирает, а затем удваивает темп.
Я застываю, уставившись на коробку, пока мягкий голос позади меня не говорит: — Я понял, что так и не попросил тебя выйти за меня замуж.
Я поворачиваюсь и смотрю на него. Каллум улыбается, его лицо такое красивое, что становится больно.
Затем, когда я в недоумении смотрю на него, он опускается на одно колено и берет мои руки в свои.
— Эмери Иствуд. Я люблю тебя всеми своими осколками и буду любить до самой смерти. Окажешь ли ты мне честь стать моей женой?
Слезы застывают в моих глазах. Сердце решает, что пора заняться гимнастикой. Голос срывается, и я говорю: — Я уже твоя жена, дурачок. Просто спроси Папу Римского.
— Это «да»?
Поскольку горло запершило, я могу только кивнуть.
Каллум встает и подхватывает меня на руки, прижимая к своей груди и зарываясь лицом в мою шею. Я чувствую, как его сердце бьется о мое, их бешеные удары синхронизируются, и удивляюсь, как я вообще могла считать себя счастливой до встречи с ним.
— О, подожди. Прежде чем сказать «да», я должна увидеть кольцо. Убедиться, что это не очередное безвкусное чудовище.
— Ты уже сказала «да».
— Я могу забрать его обратно.
— И я могу запереть тебя в подвале.
Обхватив его широкие плечи, я поднимаю голову и смотрю в его любящие глаза.
— А ты говоришь, что я горстка.
— По крайней мере, я не думаю, что из детского дерьма можно сделать хороший сэндвич.
— Каллум?
— Да, дорогая?
— Пора заткнуться и поцеловать меня.
Глаза сияют, он склоняет голову и делает все, что ему говорят.
Прижимаясь к его губам, я бормочу: — И еще кое-что. Ты даришь мне ValUBooks в качестве свадебного подарка.
— Конечно, да.
— Правильный ответ.
Спасибо, что прочитали «Такие лжецы как мы»! Продолжайте серию «Морально серые» с FallIntoYou, историей Коула.
Благодарности
Если вы читаете мои работы хоть сколько-нибудь долго, то, возможно, начинаете понимать, чем я занимаюсь.
Если нет, увеличьте масштаб и посмотрите на мою современную серию, начиная с «Вредных привычек» и продвигаясь вперед в порядке убывания даты публикации до этого романа (пропустите серию «Медленное горение», потому что они фактически являются автономными). Вы обнаружите, что все шестнадцать романов и новелл связаны между собой, как в значительной, так и в незначительной степени.
Персонажи из одного сериала появляются в другом.
Сюжетные линии то сходятся, то расходятся.
Здесь есть телохранители, наемники и мафиози, шпионы, воры и хакеры, герои и злодеи, любовники и ненавистники, а также морально неоднозначные люди всех оттенков серого.
В какой-то момент в будущем все эти вселенные (и те, которые еще предстоит создать) сойдутся.