Элиас отвечать совсем не спешил. Он опустил голову, но не из-за чувства вины, а оттого, что не хотел отвечать. Это было видно по характеру его движений.
– Я слушаю, мистер Конли, – недовольно продолжила директриса. – У меня нет никакого желания просидеть здесь с вами до вечера. Меня ждут важные дела, но прежде я хочу услышать причину. Может быть, тогда я смогу придумать что-нибудь, что переубедит мистера Карвера занижать вам баллы. Вы один из самых преуспевающих наших учеников, не хотелось бы, чтобы этот казус поставил точку на вашем успешном, я уверена, будущем.
Я тоже ждала ответа. Уж больно меня все это заинтриговало. Я и забыла, что нахожусь в очереди по отчитыванию, но пока не знаю, из-за чего именно.
Да и ждать чего-то хорошего тоже не приходится.
– Мне нездоровилось, – проговорил он.
– Не врите мне, – холодно парировала она.
– Понижайте мне баллы. Мне все равно.
Миссис Дейфус слегка удивилась.
– То есть, по-вашему, лучше утаить причину, но испортить себе поступление в колледж?
– Все именно так, – улыбнулся Элиас, будто все это было какой-то шуткой.
Почему Элиас – тот, который совсем недавно увлеченно читал книжку в автобусе, не отрываясь и не отвлекаясь на весь остальной мир, – избегает уроков литературы уже третью неделю и даже готов рискнуть своей безупречной репутацией и оценками, лишь бы не озвучивать причину?
Тут что-то не так.
– Что ж, поговорим об этом позднее, – заключила миссис Дейфус после долгой паузы. – Вы пока свободны. Но я еще с вами не закончила.
Элиас лениво встал и зашагал к двери. Прежде чем выйти, он на миг взглянул на меня. Я срослась с полом.
– Итак, мисс Уайт. – Она будто смаковала мою фамилию. И не оттого, что та ей нравилась, а скорее потому, что ей нравилось то, как я вздрагиваю в ответ.
– Я смотрю, вы все еще в этом… головном уборе.
О, ясно дело. Вот чем дело пахнет.
– Да, – кивнула я. – Как видите.
– А вот грубить я бы крайне не советовала. Тем более в вашем положении. Вы лгунья и к тому же воровка.
Хотелось взять ее за плечи, хорошенько встряхнуть и крикнуть, что я этого не делала. Что это какая-то ошибка. И вообще, у них все еще нет доказательств.
– Я не воровка. И не лгунья. – Мой голос прозвучал слишком по-детски, поэтому пришлось замолчать.
– Как бы вы не оправдывались, факт есть факт. – Миссис Дейфус сложила руки в замок перед собой и строго на меня посмотрела. – Вернемся к теме, касающейся вашего внешнего вида.
– Я уже говорила, что не буду его снимать. Ни при каких обстоятельствах. Он значит для меня больше, чем просто головной убор.
– Я не хочу ничего слышать. Это нар…
– Скажите, а этот крестик у вас на шее… Что он для вас значит?
Она машинально дотронулась до золотого крестика, висящего на тонкой цепочке.
– Какое это имеет значение? – произнесла она.
– Это часть вашей религии. Точно так же, как и мой платок. Только он имеет гораздо больше смысла и значения для меня, нежели для вас эта цепочка.
Она молчала.
Я уже решила, что победила, но не тут-то было.
– Даю вам время до среды. Если вы снова явитесь в школу в хиджабе, я буду вынуждена вас отчислить.
На каком таком основании, хотелось спросить мне. Но так я лишь усугубила бы свое положение и растянула эту дурацкую беседу еще на полчаса, так что не произнесла больше ни слова.
В коридор я вышла с хмурым и мрачным видом. Элиас все еще был там.
– Ты особо не парься, – тут же начал он, и я поняла, что он все слышал. – Директриса у нас немного психичка.
Меня его слова вообще не успокоили. Я была вся на нервах и невероятно зла.
– Теперь эта психичка отчислит меня из школы, – произнесла я так, словно ждала сочувствия и жалости. – Я совсем не против свалить отсюда, но разве я могу быть уверена, что в другом месте меня не ожидает тоже самое, если не хуже? Я похожа на человека, который будет с радостью менять школы каждые пару месяцев?
Он задумчиво на меня уставился. А я только сейчас вспомнила о его поступке и решила сменить тему. Наверное, думала, так будет легче смириться с происходящим.
– Зачем ты это сделал? – спросила я.
Элиас понял без разъяснений. Конечно, я говорила о том, что он заступился за меня перед Честером.
– Потому что мне не понравилось то, что я увидел.
– Не понравилось то, как надо мной в очередной раз издеваются? Ты сам занимался тем же.
Он надолго замолчал. Мне показалось, прошло часа три, не меньше. А еще смотрел в глаза. Очень внимательно, как будто пытался что-то там разглядеть.
А потом слегка наклонился, потому что все-таки был выше меня, и тихо так сказал:
– Мне не нравится, когда девушку, которая мне нравится, обижают.
Глава 17
Я впала в ступор. Ноги будто к полу приклеились.
Элиас все смотрел на меня, и казалось, он получал истинное удовольствие от моего растерянного вида.
Гаденыш.
– Ладно, я прикалываюсь, – вдруг выдал он, хохоча. – Ты бы видела свое лицо! Это было великолепно.
Не знаю, что со мной произошло в следующую секунду: то ли я расстроилась, то ли обрадовалась. Что-то между. Потом решила все-таки пойти дальше, чтобы не вгонять себя в ситуацию еще более неловкую, чем эта. Хотя куда еще хуже?
– Обиделась? – догоняя меня, вопрошал Элиас. Я на него даже не взглянула.
– Да брось! Ты что, втюрилась в меня?
– Ни в кого я не втюрилась! – не выдержав, кинула я. – Тем более в тебя! Не льсти себе!
– Втюрилась, значит. Именно так люди и оправдываются, когда хотят отвести от себя подозрения.
– Отстань!
Я свернула за угол, встречаясь с Рэем и Руби, шедшими нам навстречу, держась за руки. Самая сладкая парочка школы. Руби остановила меня: просто встала на пути, не дав пройти дальше.
– Ламия, нам нужно поговорить, – взмолилась она, глядя на меня почти щенячьими глазами. – Пожалуйста.
И я решила дать ей шанс быть услышанной. Элиас остановился, наблюдая за нами, что меня очень напрягло. Я уставилась на него, как на полного идиота, и произнесла:
– Тебе, наверное, нужно по делам?
Он ухмыльнулся.
– Намекаешь, чтобы я свалил?
– Нет, не намекаю. Говорю прямым текстом.
Элиас шутливо фыркнул, прошел мимо нас, кинул короткое: «Ариведерчи! Встретимся на занятии», и исчез за очередным поворотом.
– Я слушаю. – Я повернулась к Руби, вид которой говорил о том, что ей очень жаль.
Она кинула мимолетный взгляд на своего парня, видимо, ища поддержки, а потом снова посмотрела на меня.
– Как мне загладить свою вину перед тобой?
Я не знала, что и ответить.
– Ты должна понять, что Честер и Кристина способны на все, – вдруг заговорил Рэй. – Они неуправляемы. Руби, к сожалению, не могла поступить иначе.
– А зачем вам вообще нужно мое прощение? – спросила я, действительно заинтересовавшись этим вопросом.
Они переглянулись.
– Как зачем? – Девушка слегка улыбнулась. – Я тебя обидела и теперь хочу искупить свою вину. Разве это не нормальное желание нормального человека?
Только вот в этой школе нормальных людей, как я думала, попросту нет.
Я состроила задумчивое выражение лица. Даже не так. Я и вправду задумалась. Выходит, не такие уж все тут и идиоты. Найдется место и для хороших людей.
– Все в порядке, – наконец выдал мой голос. И он был искренен и честен. – Тебя можно понять.
Мне показалось, будто эти слова осчастливили Руби. Она расплылась в улыбке до самых ушей. Потом резко подалась вперед и крепко обняла меня. Как сестру, как кого-то родного и близкого.
Все еще не привыкшая к подобным нежностям, я оцепенела.
– Слава богу, все наладилось! – облегченно воскликнула она. – Я так переживала!
– Она каждый день говорила о том, как плохо с тобой поступила, – подтвердил Рэй за ее спиной. – Ночью и днем думала только об этом. Правда.
Я слабо улыбнулась, пытаясь выразить благодарность. Вместе с тем внутри снова зашевелилось что-то приятное и теплое. Давно позабытые чувства будто стали постепенно ко мне возвращаться. С ума сойти.
После этой небольшой сцены прозвенел звонок на следующий урок. Ребята пожелали мне удачи на занятии с Элиасом, лишний раз напомнив о том, что я все еще слишком робка в столь тесном общении с парнем, а потом ушли в свой класс.
Я развернулась слишком резко, едва не врезавшись в парочку возникших передо мной девчонок из группы поддержки. Обычно они тут самые громкие, визжат, словно курицы, которых режут. Они совсем не обратили внимания на мою фигуру, просто обошли и зашагали дальше по коридору, хихикая. Среди этих смешков я вдруг расслышала свое имя.
– Ламия просто по уши в дерьме, – сказала одна.
– До сих пор поверить не могу, что Крис реально подкинула те дурацкие сережки Стеф.
– Тише, она же может услышать, – сказала вторая.
И они синхронно исчезли за углом.
Сперва я обомлела, потом потихоньку начала разгораться, точно пожар на автозаправке, где началась стрельба.
Кристина – вот имя моих бед. Нет Кристины – нет проблем. Но убить, к сожалению, не вариант – религия не позволяет, а вот поставить на место можно.
Преисполненная злостью, я вбежала на ступеньки и начала подниматься. Я понятия не имею, где эта дура находится, но ноги почему-то продолжали нести меня куда-то. И это «куда-то» быстро перестало быть тайной – я шла в столовую.
Из-за нее меня унизили не только перед всей школой, но еще и перед лицом моих родителей. Из-за нее глаза мамы впервые за долгое время намокли. Из-за нее папа разозлился так, что я его с трудом узнала.
Из-за нее все это. С самого первого дня.
Так дело дальше не пойдет ни в коем случае. Либо я молчу и глотаю все ее нападки, как жалкая серая мышка, либо даю отпор, и ни за что она больше меня не тронет.
Выбираю, разумеется, второй вариант. Он больше в моем стиле.
Я ворвалась в столовую, ощущая, как легко даются шаги. Многие обернулись ко мне, но не Кристина. Она и впрямь была здесь. Я угадала.