В этих двух столь обычных, всем знакомых представителях животного мира проявляются две разные «жизненные стратегии» в заботе о потомстве.
Орнитологи — ученые, изучающие птиц, первыми обратили на них внимание и назвали: одних — «птенцовыми», других — «выводковыми».
И хотя, наверное, не пристало применять к зверям «птичьи» названия, но они настолько удачны, что зачем придумывать еще какие-то новые?
Так чем же отличаются и почему возникают две стратегии в размножении зверей, почему одни из них — «птенцовые», а другие — «выводковые»?
«Птенцовые» звери — это такие, у которых детеныши рождаются незрячие, глухие, голенькие. А всё потому, что внутриутробный период жизни «птенцового» детеныша довольно короткий. Например, у сумчатых новорожденный настолько недоразвит, что, по сути, это почти эмбрион. Но даже у более высокоразвитых «птенцовых» зверей детеныши поначалу не способны сами даже поддерживать нормальную температуру тела, по сути являются «холоднокровными». Так что первые недели, а то и месяцы после рождения всю заботу о новорожденном берет на себя самка: она его постоянно холит, лелеет, обогревает теплом своего тела.
Горностай
Для того чтобы обеспечить защиту потомству, взрослые звери обязательно устраивают логовища, делают внутри них гнезда из мягкой сухой травы, пуха. Суеты со зверятами-«птенцами» столько, что иногда диву даешься, как мамаша, нередко в отсутствие отца, со всем этим хозяйством справляется. Так, самка горностая в первые дни после рождения детенышей почти не покидает гнездо, обогревая малюток своим теплом. При похолодании она затыкает входное отверстие частью подстилки или даже трупиком убитой полевки, чтобы не выпускать тепло наружу. А в жаркие дни, напротив, горностаиха иногда выносит своих детишек из душного гнезда и укладывает их подле норы на более прохладную подстилку из травы и листьев.
Песец
И все же, несмотря на столь трогательную заботу, беспомощные детеныши довольно часто гибнут, не в последнюю очередь от всяческих климатических невзгод. Например, зальет водой полевочью нору — и нет всего приплода. Поэтому «птенцовые» звери за год приносят много детенышей: не один, так другой обязательно выживет. Причем подмечено, что наиболее плодовиты как раз обитатели мест с неблагоприятным климатом, где риск преждевременной гибели потомства особенно велик.
Что уж там полёвки — даже у живущего в арктической тундре песца в помете бывает до 20 щенков. Хоть хищник этот (по меркам мышевидных грызунов — типичных «птенцовых» животных) достаточно крупный и способен постоять за себя и свое потомство, но против климатических катаклизмов, например снегопада в середине июля, что можно сделать?
…и «выводковые»
Совсем иное дело — звери, которые рождают вполне сформировавшихся детенышей, способных проявлять известную самостоятельность чуть ли не в первые часы после рождения. Чтобы достичь такого результата, у этих животных, называемых «выводковыми», в отличие от «птенцовых», эмбриональное развитие столь продолжительно, что звереныш, прежде чем появиться на свет, успевает обзавестись всем необходимым для полноценной жизни. Например, у некоторых тюленей детеныш в утробе матери даже успевает перелинять, сменив первый ювенильный наряд «белька» на более взрослый мех «серки».
Наверное, вы и сами можете представить себе, какие звери и почему являются «выводковыми». Очевидно, те, у которых детеныши по тем или иным причинам должны сразу же после рождения существовать в том же «мире», что и взрослые животные. Например, китообразные: ведь китенок рождается в воду, и если киты-повитухи помогают ему добраться до поверхности, чтобы сделать первый вдох, то всё дальнейшее малыш должен делать сам, — и, кстати, плавать наравне с другими членами стада тоже.
Лосенок вскоре после рождения
Или копытные животные. Они никогда не делают себе нор или других убежищ, где можно было бы укрыть отпрысков от всяческих невзгод (ну, разве что дикие свиньи — исключение из этого общего правила). Лишь самые первые дни или даже только часы самка пасется близ своего чада, которое поначалу большую часть времени лежит на земле — ножки еще слишком слабы. Но вскоре эта небольшая семейка присоединяется к стаду, и уж тут-то малыш, которому от роду всего несколько дней, должен выказывать такую же прыть, что и взрослые. Конечно, когда стадо антилоп-бонтбоков в клубах пыли с топотом уносится от атакующих гиеновых собак, а детеныш приустал и уже не может скакать так же быстро, мать затормозит свой стремительный бег и попытается отбить его от хищников, но… Так что малышу лучше сразу полагаться только на свои ноги.
Легко догадаться, что у всех «выводковых» млекопитающих потомство малочисленно — этим они, кстати, отличаются от птиц со сходной стратегией размножения. Ведь детеныш, чтобы сразу после рождения противостоять не вполне дружелюбной среде, должен быть достаточно крупным. И действительно, по размерам только-только родившийся «малыш» бывает лишь вчетверо-втрое меньше матери (а у «птенцовых» зверей размер новорожденного — обычно лишь несколько процентов размеров взрослого). Так что самка просто не может выносить больше одного-двух, от силы трех детенышей.
Но и среди звериной «мелочи» также есть звери с «выводковым» размножением. Одни из них — летучие мыши: самка рождает одного, редко двух хорошо развитых детенышей. Впрочем, становятся на крыло они далеко не сразу, так что выводковость у рукокрылых — совсем не та, что у копытных. Эта особенность крылатых зверьков легко объяснима: детеныши должны сразу же после рождения уметь подвешиваться, уцепившись за потолок или свод пещеры. А вот почему такие грызуны, как известная многим морская свинка или колючая мышь, являются выводковыми, в общем не совсем понятно: ведь все равно их немногочисленное потомство первые недели жизни проводит в убежищах под россыпями камней или в подземных норах.
«Учиться всегда пригодится»
При изучении поведения шимпанзе была подсмотрена совершенно удивительная сценка, как животные осваивали самое примитивное «орудие труда». Одной из обезьян очень хотелось достать что-то вкусное из узкой щели, куда рука ну никак не влезала. Ей нужно было воспользоваться каким-нибудь стержнем. Она сломила ветку дерева и сначала попыталась воткнуть ее в щель прямо так, не обломив отростки и не оборвав листья, да еще «против шерсти». Конечно, ничего не получилась. Раз, другой, третий — все безрезультатно. И после некоторых размышлений — а это были именно размышления, лицо шимпанзе было явно задумчиво, она крутила перед собой ветку, пытаясь что-то понять, — обезьяна зубами оборвала все лишние побеги и…
Надо было видеть, как животное сначала страшно удивилось, а потом обрадовалось, вытащив из щели лакомство (это был положенный туда кусочек печенья)! Прыжкам, визгу, уханьям просто не было конца: ура, получилось! Ученые, наблюдавшие эту сценку, явно узнавали в шимпанзе самих себя: ведь именно так делаются открытия и именно так первооткрыватель радуется своему успеху.
Но потом было еще интереснее: на переполох собрались остальные члены стаи и, заинтересовавшись происходящим, пробовали подражать первой обезьяне. И уже в следующем опыте все животные сразу же направлялись к заветному тайнику с лакомством, сорвав и ошкурив ветку дерева. Наверное, именно так наши пращуры учились делать свои первые инструменты — скребки, дротики.
Не менее яркие примеры обучения новым способам добывания пищи нам дают хищники. Волки, обитающие в прикаспийских степях, всю свою историю были чисто «сухопутными» животными и даже не помышляли об охоте на морского зверя. Когда люди стали добывать тюленя, серые хищники поначалу подбирали остававшиеся тюленьи туши и, наверное, почувствовали вкус к тюленятине. И вот произошло удивительное: волки перешли на ловлю живых тюленей, причем выработали достаточно сложный способ охоты.
Каспийская нерпа
Зимой, когда северные акватории Каспийского моря сковывает ледовый «припай», порой можно увидеть, как стая этих хищников с берега уходит в прибрежные льды в поисках каспийской нерпы.
На гладком, открытом льду звери не таясь идут «след в след», особенно не интересуясь окружающим: ведь их видно издалека, так что на добычу рассчитывать не приходится. Но при подходе к торосистым льдам, где обычно и залегают тюлени, хищники рассыпаются «веером». Каждый из них в одиночку осторожно крадется между глыбами в надежде обнаружить нерпу, опрометчиво удалившуюся от своей лунки. Тогда зверь из-за укрытия бросается на жертву, не давая тюленю уйти в воду, и громким подвыванием зовет сотоварищей — участь нерпы решена.
«Голь на выдумки хитра»
Не только в цирке, но и в природе, без всякого к тому содействия со стороны человека, а порой и вопреки его интересам, дикие звери ведут себя как завзятые «артисты». Разумеется, больше всего изобретательности они проявляют, когда нужно добраться до еды. Даже самая обыкновенная серая крыса, когда ей нужно добраться до еды, выказывает иной раз просто чудеса изворотливости.
Особые способности этот грызун проявляет в ситуации, когда «видит око, да зуб неймет»: для пасюка, похоже, не существует неразрешимых задач. Однажды на складе с молочной продукцией пасюки сумели добраться до содержимого бутылок с кефиром весьма оригинальным способом. Вскрыть крышечку из фольги для них труда не составляло, а дальше… А дальше зверек садился «верхом» на соседнюю бутылку, опускал внутрь вскрытой бутылки хвост, вытаскивал, облизывал, опускал опять, опять облизывал — и так до тех пор, пока не насыщался.
Всемирную славу хитроумнейшего зверя серой крысе принес такой опыт. В небольшом помещении на высоте около метра над полом подвесили неподвижно две площадки на расстоянии 1,5 метров друг от друга. На одной положили вкусно пахнущий кусочек сыра, а ко второй, чтобы крыса смогла забраться на нее, приставили лестничку. Между этими площадками к потолку подвесили качели, соединенные веревкой со второй площадкой. Крыса не может запрыгнуть на площадку с сыром ни с пола, ни с другой площадки. Так что же делает грызун? Подтягивает за веревку к себе качели, запрыгивает на них, и уже с качелей — на первую площадку, где и получает заслуженное угощение. Можно не любить крыс за приносимый ими вред — но можно ли не восхищаться сообразительностью этих зверьков?!