Главное — не испугаться
В дикой природе звери, по большей части, сторонятся людей. Особенно сильный и устойчивый страх в них воспитывает охота: в тем местах, где их постоянно промышляют, животные предпочитают держаться подальше от человека. Казалось бы, этот условный рефлекс, передающийся из поколения в поколение, запрещает идти на какие-либо контакты с заклятым врагом. Но не всё так просто.
Оказывается, осторожность эта весьма избирательна: умные звери хорошо понимают, встреча с каким человеком может нести им опасность, а кого можно не опасаться. Например, волк чуть ли не за километр различает, вооружен человек или идет без ружья. Соответственно он и реагирует — убирается сразу восвояси или продолжает следить, на всякий случай, поджав ноги для мгновенного стремительного броска в ближайшие кусты.
Бывает так, что зверь, оставив в стороне соображения опасности, сам следит за человеком, даже вооруженным, идя по его следам. Охотники-тигроловы неоднократно попадали в ситуацию, когда неясно, кто кого выслеживает — человек тигра или тигр человека. Найдя тигриный наброд, ватага промысловиков идет по нему километр, другой, третий — и вдруг… Сделав круг, люди выходят на свою собственную лыжню, проторенную несколько часов назад. Оказывается, огромная кошка, которую тропили охотники, сама зашла им в спину и шла по их следам, чтобы быть в курсе происходящих событий.
А иной раз, идя по низу заснеженного распадка, человек вдруг неожиданно чувствует на себе чей-то пристальный взгляд со склона, поднимается вверх на 15–20 метров — и, пожалуйста, свежий тигриный след. Хищник совершенно незаметно шел выше по склону «параллельным курсом» несколько километров, чтобы понять, насколько опасен для него незваный гость. И, заметьте, ни единой попытки атаковать или хотя бы приблизиться: зверь тонко чувствует безопасную дистанцию и просто внимательно следит за тем, что происходит в его владениях.
Столь же бесстрашно ведут себя хищники, идущие по следу охотника-траппера и «проверяют» расставленные им орудия лова. Аккуратно ступая в след человека или идя чуть рядом, сторожкий зверь обследует капкан за капканом, стараясь не попасться в раскрытые и съедая добычу из захлопнутых. В наших северных лесах свой рацион пополняют таким не вполне обычным образом чаще всего куньи — соболь, колонок. Конечно, бывает, что сработает незамеченная ловушка и на незадачливом «добытчике», прервав его путь. Что ж, отбор есть отбор: выживает не только сильнейший, но и умнейший, и осторожнейший.
Колонок
Особенным нахальством отличается росомаха. Эта хищница готова поглотить всякую живую и мертвую плоть, которая попадется ей на пути. Поэтому, бродя по заснеженной тайге в поисках хоть какого-нибудь пропитания, она непременно пользуется «услугами» человека. Причем зверь проверяет не только капканы, но и охотничьи заимки. И стоит росомахе проникнуть в избушку, вряд ли что из продуктов останется в сохранности. За что и ненавидят эту коварную хищницу охотники страстно: именно росомаху, а не, скажем, волка, промысловики почитают своим лютым врагом.
Вслед за солнцем
Совершенно замечательное приспособление придумала матушка-природа, чтобы спасти свои детища — живые организмы от неблагоприятных условий. Она устроила так, что растения и животные просто «выключаются» из активной жизнедеятельности, когда жить нормально становится невмоготу. Например, в средней полосе лиственные деревья на зиму сбрасывают листья — это способ благополучно перезимовать. А животные могут пережить холодную зиму за счет того, что погружаются в спячку.
У холоднокровных животных механика спячки очень проста: по мере понижения температуры воздуха тело остывает, животное оцепеневает, а потом, когда становится теплее, опять-таки, от воздуха разогревается. У теплокровных все гораздо сложнее: ведь они за свою долгую эволюцию приобрели специальные механизмы поддержания постоянно высокой температуры тела. Поэтому и снижение температуры «просто так» у них не получается — тут тоже особая «механика».
А почему, собственно, нужно спать, да еще понизив температуру тела для этого? Вы уже знаете, что нормальная жизнедеятельность теплокровных животных, протекающая при «нормальной» температуре тела, требует больших энергетических затрат. Когда такая деятельность, по тем или иным причинам, оказывается невозможной, самое простое — это ввести в организме «режим экономии», то есть снизить энергозатраты.
В результате уровень обмена понижается, замедляются все жизненные отправления, а внешне это проявляется как снижение температуры тела и оцепенение, вялость, сонливость. В таком состоянии организм уже не расходует столько энергии, а раз не расходует, то и потреблять ее он может гораздо меньше. Вот это и есть — «выключение»…
Но давайте разбираться дальше. Не правда ли, когда пищи недостаточно, то пополнять энергию, расходуемую на поддержания тепла в теле, становится просто неоткуда? Что же остается делать голодному зверю? — правильно, вводить свой организм во все тот же «режим экономии» и отправляться в спячку до лучших времен, когда пищи будет вдоволь.
Сурок-байбак
И специальные эксперименты, и наблюдения в природе — все говорит о том, что теплокровные животные укладываются в спячку главным образом не потому, что холодно, а потому, что голодно. Например, сурок-байбак летом может уйти в спячку при серьезных стихийных бедствиях — например, после пожаров, уничтоживших всю растительность. Даже белый медведь, и тот умудряется иногда летом на две-три недели зарыться куда-нибудь в крутой берег реки, если брюхо подвело от голода и никаких перспектив на то, чтобы чем-нибудь поживиться.
Но позвольте, возразите вы, ведь доподлинно известно, что барсуки и медведи спят зимой; белки, хоть и не спят, но в сильные морозы из своего гнезда-гайна и носа не покажут; да мало ли других примеров! Конечно, вы правы, и все таки сам по себе холод особой роли не играет. Просто пищи для этих зверей зимой гораздо меньше, чем летом, а энергии на поддержание высокой температуры тела из-за морозов приходится тратить больше, вот и остается одно — спать. Но спать, оказывается, тоже можно очень по-разному.
Самые мелкие зверюшки — землеройки, мышовки, карликовые опоссумы — при недостатке пищи или похолодании на несколько часов просто застывают в норке, свернувшись клубочком, у них немного понижается температура, замедляется пульс и дыхание. Такое оцепенение для них совершенно нормально, зверьки легкоиз него выходят, стоит лишь немного снаружи потеплеть.
Зимний сон — это нечто более серьезное, хотя бы потому, что более длительное, чем кратковременное оцепенение. Поэтому животное и готовится к нему загодя: осенью как можно больше ест, чтобы запастись жиром, устраивает специальное зимовочное убежище, с особым тщанием укладывается в него, чтобы за долгую зиму не заработать себе пролежни. Однако особо глубоких перестроек в организме не происходит: температура тела, пульс и дыхание понижаются лишь незначительно, животное остается теплым на ощупь и довольно легко пробуждается. Частенько при оттепелях звери пробуждаются ото сна, выходят побродить близ убежища, а при первых признаках похолодания опять укрываются в нем. Что уж говорить, если медведица во время зимнего сна даже ухитряется рожать и выкармливать медвежат! Барсук, медведь, енотовидная собака, многие хомяки и тушканчики — список зверей, у которых зимой наблюдается именно сон, а не что-то другое, весьма длинен.
Степная мышовка
Совсем иное дело — зимняя спячка: во время нее животное становится по-настоящему «холоднокровным», потому что температура его тела лишь на несколько градусов превышает температуру воздуха. Частота дыхания уменьшается в 5–10 раз, во столько же раз — пульс. Если лесного грызуна соню зимой принести в теплое помещение, она еще долго будет оставаться холодной и ни на что не реагировать.
Нечего и говорить, что по-настоящему «зимоспящие» звери не способны пробуждаться при потеплении: уж если они залегли в спячку, то это надолго, их внутренние часы включат механизм «саморазогрева» только к моменту весеннего выхода из норы.
Конечно, реальная жизнь гораздо сложнее всех этих схем, и зимоспящие звери ведут себя по-разному в зависимости от того, в каких условиях им приходится спать. Одно дело — ёж, который в небольшой норке, а то и просто в ямке под коряжиной, чуть прикрытый сухими листочками, спит в одиночку чуть ли не на «улице». И совсем другое дело — сурки-байбаки. Они залегают большими компаниями в глубокой норе, вход в которую забивают земляной пробкой, чтобы мороз не доставал. И все равно температура воздуха в подземном убежище в феврале-марте в особо крепкие морозы опускается до 2–4 градусов. Тогда некоторые из зверьков, спящих кучей в толстом слое гнездовой подстилки, переходят из состояния глубокого оцепенения в «полусон», их тело разогревается, и температура в гнездовой камере несколько повышается.
Грызуны-«эфемероиды»
Человек проводит во сне треть своей жизни, кошки — не менее половины. А есть грызуны, которые спят три четверти времени, отведенного им судьбой на и без того не слишком длинную жизнь.
Бытие в пустынях протекает по очень жесткому «графику». Весной травянистая растительность вспыхивает буйством цветущих растений: просто поражаешься невероятной красоте эремурусов, скорости, с которой буквально «выстреливают» агавы свои великолепные соцветия-кисти на длинных стеблях, пестроте маково-тюльпанного разноцветья. Но вскоре все это великолепие исчезает под безжалостным солнцем: цветы поникают и опадают, почти вся зелень выгорает, основной окраской становится какая-то серо-желтая. Вся растительная жизнь производит какое-то призрачное, эфемерное впечатление: только что она была — и вот ее уже нет. Поэтому и многолетние растения типа кок-сагыза ученые по заслугам называют эфемероидами. Всего 2–3 месяца в году они живут «активной» жизнью — зеленеют листьями, цветут, плодоносят, а все остальное время «спят», только под землей длинными корнями чуть-чуть подсасывают воду.