По пути к зданию почты мы свернули к ларьку «Союзпечать»: Черепанов намеревался приобрести там сразу три номера газеты с моей фотографией. Продавщица в ларьке нам сообщила, что сегодняшние номера уже распроданы. Лёша Черепанов после слов продавщицы нахмурился. Но заявил, что обязательно «выпросит» несколько газет у своих соседей.
— Зачем тебе эти «несколько» газет? — спросила Иришка.
Черепанов улыбнулся и объявил, что одну статью с моим фото он вырежет и повесит на стену в своей комнате рядом с портретами космонавтов. Вторую газету он подклеит в альбом, где собирал газетные вырезки о космосе. Сообщил, что третью он сохранит целой — попросит, чтобы я оставил в ней свой автограф (на случай, если в будущем ему не поверят, что Вася Пиняев учился с ним в одном классе).
— Буду хвастаться этой газетой, когда Вася станет знаменитостью! — заявил он.
После Лёшиных слов Иришка усмехнулась, а Надя-маленькая будто бы задумалась.
На почте мы почти полчаса простояли в очереди. За это время я присмотрелся к ассортименту открыток и выбрал оптимальный вариант, на лицевой стороне которого изобразили большую ракетную установку, плывущий по волнам корабль и три летящих на фоне облаков самолёта. Моим спутникам этот вариант понравился. Я купил сотню штук — на случай, если часть открыток испортим при заполнении.
В квартире Лукиных я разделил список приглашённых на праздничный концерт гостей на три примерно равные по количеству строк части. Вручил их Черепанову, Степановой и Иришке вместе с шаблоном пригласительной надписи (которую сегодня поле первого урока я согласовал с Леной Зосимовой). Предупредил школьников, что открытки для женщин заполню сам.
Десятиклассники кивали головами — соглашались с моими словами.
В их глазах я читал вопрос, который все же озвучил Черепанов.
— Вася, когда ты расскажешь нам следующую главу про Шорр Кана? — спросил Лёша.
— Сейчас расскажу, — пообещал я. — Занимайте места.
Главы из романа Гамильтона сегодня слушали только Лёша, Надя и Иришка. Вчера Иришкин отец с грустными нотами в голосе заявил, чтобы мы его «завтра» не ждали — «читали» без него.
Подробный пересказ романа «Звёздные короли» я приостановил, когда с работы вернулись Иришкины родители. Завершил очередную главу и сообщил десятиклассникам, что пора «за работу». Черепанов пообещал, что проводит Надю. Мы с Иришкой уселись за письменные уроки. А чуть позже я приступил к заполнению пригласительных открыток.
Первый же экземпляр приглашения я украсил небольшой кляксой. Но признал его годным — отложил на край стола, чтобы подсохли чернила. Эту открытку забраковала явившаяся к моему столу Иришка. Она покачала головой и сказала, что заполнит и свою и мою часть пригласительных карточек. Мотивировала это предложение тем, что писала быстрее и красивее, чем это делал я.
Чуть позже я признал правоту своей двоюродной сестры. Иришка выписывала приглашения неторопливо, но делала это значительно быстрее меня. Она не оставляла на открытках чернильных пятен; её буквы не раскланивались в разные стороны, как мои. Со списком шефов-женщин Лукина разобралась примерно за полтора часа. Заявила, что продолжит завтра.
Первый на этой неделе номер газеты «Комсомольская правда» я хорошо рассмотрел в понедельник вечером.
Поэтому сразу его узнал, когда во вторник мы с Иришкой вошли в школу.
Мне показалось, что в вестибюле школы сегодня эта газета была в руках едва ли не у каждого школьника (хотя в реальности я заметил примерно с десяток экземпляров). На этот раз меня приветствовали в коридоре не только старшеклассники. На меня указывали руками и пионеры. Они толкали друг друга локтями и сообщали: «Смотри! Это же тот пацан из газеты! Это наш Вася!»
Сегодня мне улыбались не только комсомолки, но и девчонки в пионерских галстуках. И все они повторяли эту фразу: «Наш Вася».
Шуршание газетной бумаги я услышал и в классе. Подумал о том, что такое количество газет я видел в школе лишь однажды: после первого полёта человека в космос. Но тогда с фотографий в газетах мне улыбался Юрий Гагарин. Сегодня же я повсюду видел свои чёрно-белые фотопортреты.
Первым мне сунул на подпись свою газету Черепанов.
— Вася, напиши, что мы с тобой за одной партой сидели, — попросил он. — А то ведь мне потом не поверят.
Примеру Черепанова последовала Надя-маленькая.
Она смущённо улыбнулась и сказала:
— Вася, напиши, пожалуйста, что я твоя одноклассница.
Степанова повторила Лёшину фразу:
— А то ведь мне потом не поверят.
Ученики десятого «Б» класса встрепенулись.
Я ещё выводил на газетной бумаге слова «…твой одноклассник Василий Пиняев», когда к моей парте выстроилась длинная очередь (в неё стали все, кто принёс сегодня в класс газету).
Наш класс явился на пятый урок в кабинет физики.
Черепанов, Иришка и остановившаяся около нашей парты Надя-маленькая обсуждали, что сделает «сегодня» Шорр Кан с попавшим к нему в плен Джоном Гордоном. Они не сомневались, что Джон уцелеет и сбежит из Облака. Вот только выдвигали разные предположения о последствиях той процедуры, которую провёл над разумом Гордона диктатор Лиги Тёмных миров. Они высказывали мнения и посматривали в мою сторону: дожидались моего подтверждения.
Но я стойко молчал, разглядывал картинки в учебнике.
— … Нет, это же ещё не конец книги, — сказала Иришка. — Не мог он сойти с ума.
— А если он потеряет память? — произнёс Черепанов. — Как тогда он спасёт галактику?
— … И принцессу Лиану, — добавила Надя-маленькая.
— Мне кажется… — сообщил Алексей.
Он не договорил. Толкнул меня локтем.
Я усмехнулся и сказал:
— Ничего не расскажу. Скоро сами всё узнаете.
Черепанов снова меня толкнул.
— Вася! — сказал он. — К тебе пришли.
Я повернулся к нему лицом… но вопрос не задал.
Потому что услышал голос Светы Клубничкиной, который произнёс:
— Здравствуй, Василий.
Клубничкина стояла около моей парты, улыбалась — демонстрировала прекрасный набор белоснежных зубов. Она чуть покачивалась: перекатывалась с пятки на носки и обратно. От чего её идеально расчесанные волосы едва заметно шевелились. Я отметил, что такими же белоснежными, как и зубы, были воротник и манжеты Светиного серого платья. На Свету сейчас смотрели все собравшиеся в кабинете физики ученики десятого «Б» класса. Клубничкину этот факт будто бы не смущал.
— Вася, я видела твою фотографию в газете, — сообщила Света. — Ты прекрасно на ней выглядишь.
Она взмахнула длинными густыми ресницами.
— Ещё бы, — буркнула Иришка. — Мой брат всегда хорошо выглядит. В отличие от некоторых.
Клубничкина будто бы и не услышала слова моей двоюродной сестры: её улыбка не померкла.
— Вася, я пришла, чтобы извиниться перед тобой, — сказала Светлана. — За то, что не пришла в воскресенье в кафе.
Она «выключила» улыбку, печально вздохнула.
Сообщила:
— Я плохо себя чувствовала в тот день.
Клубничкина прижала ладонь к своему животу и чуть поморщила нос, словно почувствовала болезненный укол в желудке.
— Понимаю, что меня это не оправдывает. Но я решила: пусть лучше совсем не явлюсь в кафе, чем приду и испорчу вам настроение своим дурным самочувствием.
Светлана дёрнула плечами, виновато поджала губы.
Я отметил, что печаль в её глазах сейчас выглядела очень натурально, почти как настоящая.
Ироничные шепотки в классе смолкли — ученики десятого «Б» оценили Светино актёрское мастерство.
— Вася, я пришла сказать, что сожалею о случившемся, — сообщила Клубничкина. — Это был непорядочный поступок с моей стороны. Всё же мне следовало тебя заранее предупредить. Или немного потерпеть…
Она вновь чуть поморщилась — словно опять среагировала на боль в животе.
Краем глаза я увидел, что с лица Иришки исчезла ухмылка. Заметил печальный блеск в глазах Нади-маленькой. Услышал, как тяжело вздохнул сидевший слева от меня Лёша Черепанов.
— Вася, я понимаю, что ты обиделся, — сказала Света. — Прости, что так получилось. Я виновата, понимаю. Сегодня я чувствую себя уже значительно лучше. Надеюсь, что к выходному буду в полном порядке. Если захочешь…
Клубничкина пристально посмотрела мне в глаза, выдержала паузу.
— На это воскресенье у меня пока нет никаких планов, — произнесла она. — Я буду совершенно свободна. Если, конечно, нас не завалят домашними заданиями. Поэтому я с удовольствием прогулялась бы в «Юность». Или ещё куда-нибудь.
Она пожала плечами и добавила:
— С тобой.
Я снова отметил, что ни один из моих одноклассников сейчас не ухмыльнулся — даже Иришка Лукина.
Клубничкина печально улыбнулась.
— Вася, я буду только рада, если ты пригласишь меня в кафе снова, — заявила она. — Уверена, что ты решительный мужчина. Надеюсь, что тебя не испугало случившееся в минувшее воскресенье недоразумение.
Света расправила на правом рукаве платья манжету, махнула ресницами. Бросила на меня призывный взгляд.
Я услышал, как судорожно вздохнул Лёша Черепанов.
— До встречи, Василий, — сказала Клубничкина.
Светлана вновь одарила меня улыбкой и направилась к выходу.
— Выздоравливай, — пожелал я.
— Выздоравливай, — продублировал моё пожелание Черепанов.
— Выздоравливай, — прозвучали в кабинете сразу несколько голосов.
Клубничкина вышла из класса.
Заинтригованные её далеко не бесталанным выступлением десятиклассники зачаровано смотрели ей вслед.
Глава 8
Отчество Светланы Клубничкиной я узнал у Черепанова за пару секунд до звонка на урок. Проделал уже ставший привычным ритуал приветствия учителя. Снова опустился на деревянную лавку. Понаблюдал десяток секунд за тем, как пожилая учительница физики поправляла шторы на окне около своего стола. Выслушал её вступительную речь. Убедился, что ни прове