я, что же делать дальше: ждать ли нового собрания, рассказать ли все Игорю или пойти прямо в уголовный розыск.
Спрятавшись от проходивших по противоположной стороне улицы одноклассников, Гриша проследил за ними глазами. Вот тройка друзей свернула с центральной улицы в переулок.
«Куда они пошли? — тревожно подумал Гриша. — Похоже, ко мне! Зачем? Может, узнали про меня?» Сердце его заныло, но в глубине сознания затеплилась искорка надежды на благополучный исход. «Вот пойду сейчас за ними, отзову Игоря и расскажу, — решил Гриша, — Если нельзя будет отозвать, всем троим расскажу. Сразу все».
На руках у него оставалась всего пара билетов. Гриша уже решил разорвать их, махнув рукой на убыток, но в этот момент подвернулся покупатель. Сбыв последние билеты, Гриша начал выбираться из толпы.
— Эй, кореш! — окликнул его появившийся, как всегда, словно из-под земли, Жорка Мухаммедов. — Куда спешишь?
— А что тебе? — нахмурился Гриша. — Билетов все равно нет. Все продал.
— Да мне и не нужны билеты, — ответил Жорка, и у Гриши мелькнуло подозрение, что Жорка наблюдал за ним, чтобы подойти именно тогда, когда билеты будут проданы. — Мне с тобой поговорить надо, — закончил Мухаммедов, выбираясь следом за Гришей из толпы. — Ты куда?
— Домой, куда же дальше? — не останавливаясь, бросил Гриша.
— Вот чудак, куда торопишься? — зашагал рядом с ним Жорка. — Зайдем? — кивнул он в сторону забегаловка.
— Не хочу. Домой надо, — отозвался Гриша.
— Домой успеешь, — придержал его за рукав Жорка. — Зайдем.Я угощаю. Потом поговорим.
Гриша понял, что от Жорки ему все равно не отвязаться, а ребят уже не догнать. В то же время в голове мелькнула злая мысль. Он знал, что может выпить, не пьянея, значительно больше Жорки. «Выпьет, болтать начнет. Может, о чем и проболтается», — злорадно подумал он, соглашаясь на приглашение Мухаммедова.
И опять они свернули в знакомый, затененный густыми кустами переулок. Жорка «забежал» и вернулся с поллитровкой, куском хлеба и парой помидор. Передав помидоры и хлеб Грише, Жорка покрутил поллитровку и ловким ударом в дно вышиб пробку.
— Пей первым, — протянул он Грише бутылку. Гриша отметил пальцем половину и отпил.
— Вот, черт! — восхитился Жорка. — Как отрезал. Точно, половина, — и присосался к горлышку бутылки.
Отшвырнув пустую поллитровку и закусывая сочным помидором, Жорка заговорил с набитым ртом:
— Всем ты, кореш, хорош. Одно плохо, лягавишь.
— Как лягавишь? — не понял Гриша. — Когда?
— Ну, что ты сам не знаешь, что ли, как лягавят? — уклонился от прямого ответа Жорка.
— Конечно, не знаю, — честно признался Гриша. — Ты об этом и хотел говорить?
— Об этом, — кивнул Жорка. — Поговорим. — В его голосе Грише послышалась скрытая угроза.
— Тогда надо выпить, — по-взрослому, сурово сказал Гриша и повторил любимую поговорку отчима: «Тут без пол-литра не разберешься».
— Так выпили уж… Хватит! — запротестовал Жорка.
— Я тебе говорил, что на чужие не пью, — повысил голос Гриша. Выпили на твои, а теперь выпьем на мои.
— Валяй, — согласился Жорка, пристально взглянув на Гришу.
Через минуту Гриша принес вторую поллитровку и закуску. Процедура выпивки повторилась.
— Так где я слягавил? — первым начал прервавшийся разговор Гриша. — Когда?
— Ты обещал Костьке Гурину наклепать на него в уголовку? — ответил вопросом на вопрос Жорка.
— А-а-а! — припомнил Гриша. — А чего он, в самом деле, попрекает меня билетами? Да еще грозится… — срывающимся от обиды голосом заговорил он. То ли от пережитого волнения, то ли от того, что был голоден, но водка сегодня подействовала на Гришу сильнее, чем обычно. Он чувствовал, что пьянеет. Впрочем, Жорка опьянел все же сильнее.
— Чего между своими не бывает? — философически проговорил он. — Но в уголовку стучать… Знаешь, что за это бывает?
— Грозишься? — вскипел Гриша. — Костька пожаловался? Защиты у тебя попросил?
— Не Костъка, — сразу посуровел Жорка. — Костька что? Сопляк. Другому человеку ты не понравился.
— Какому другому? — не понял Гриша.
— Такому, который таких, как ты и Костька, по полусотне в каждом кулаке держит.
— Не понимаю, о ком ты говоришь… — начал Гриша.
— Ты вот что, кореш, — перебил его Жорка, — не крути, а говори прямо. Лягавить будешь или со своими пойдешь?
— С какими своими? — спросил Гриша. Забытое было намерение выпытать что-либо у Жорки снова загорелось в нем.
— С такими, как тот человек… мы его Паханом зовем, как я… и еще… другие.
— Такие, как Костька, — подсказал Гриша.
— Да, — кивнул Жорка.
— И такие, как Юрка Зарифов?
— Да-а-а! — нерешительно подтвердил Жорка. — Только тут, понимаешь, дело особое…
— Так ведь Юрку свои убили, — насмешливо подчеркнул слово «свои» Гриша Молчанов.
— Юрка Зарифов и его кореш лягавых на нас навели. Ну, Пахан и велел пришить их, — врал Жорка. — И со всяким предателем так будет. — Он сильно охмелел и, чувствуя, что сболтнул лишнее, торопился к развязке. — Вот и с тобой то же будет.
— А что я?! — насторожился Гриша. — Я с вами не воровал и не грабил. Я вам не свой.
— Ходил с нами? Водку с нами пил?! Мы не мешали тебе у кино дела обделывать? Ты что же думаешь, мы дураки? Верим, что ты только билеты продаешь. Продать на сотню, а купишь на тысячу.
— Ты что думаешь, я ворую?! — захлебнулся от обиды Гриша. — Да я никогда! Я по- честному! Кто в очереди стоять не хочет, покупает!
— Рассказывай, — усмехнулся Жорка. — Кто тебе поверит?!
— Поверят! — выкрикнул сквозь слезы Гриша. — Сам все расскажу. Мама стирает, денег мало… Я маме помогал, а ты… — Слезы душили его.
— Ну ты, тише! Не базлай! — угрожающе шагнул к нему Жорка. Гриша увидел, как нож тускло сверкнул в кулаке собутыльника.
Он отскочил в сторону, заметил валявшийся на краю тротуара голыш и наклонился за ним. В этот момент Жорка кинулся вперед и ударил Гришу ножом в спину. Но водка лишила удар бандита необходимой меткости и силы. Гриша устоял на ногах, хотя острая боль в спине почти потушила сознание мальчика. Собрав последние силы, он нацелился голышом в растерянную физиономию Жорки, но промахнулся. Удар пришелся в правое плечо. Нож вылетел из рук бандита. А Гриша, уже ничего не видя, судорожно и бессильно ударяя Жорку голышом то в грудь, то в плечо, кричал:
— Помогите! Товарищи! Помогите!
Из-за угла донеслись встревоженные возгласы людей. Тогда Жорка выхватил голыш из обессилевших рук Гриши и, ударив его камнем по голове, кинулся в темноту переулка.
Игорь, Тимур и Света долго сидели на крылечке в ожидании Гриши Молчанова. Домнушка сказала, что часам к девяти Гриша обязательно вернется. Но прошло и девять, и десять, а Гриши все не было. Уже давно стемнело. Трое друзей, переговорив обо всем, что было на душе у каждого, сидели молча. Мимо них пробежала встревоженная женщина. Через мгновение со двора послышался болезненный вскрик, а затем плач Домнушки.
— Там что-то случилось, ребята! — вскочил на ноги Игорь.
— Плачут? — тревожно сказала Света.
— Пойдем узнаем, — увлек Игорь друзей за собою.
Во дворе, вокруг плачущей Домнушки, собрались все жильцы дома. Женщина, только что вернувшаяся из города, азартно рассказывала:
— Лежит он в крови. И милиция уже тут, и «скорая помощь» приехала. Гришка совсем неживой. Не говорит и не стонет даже. Глаза закрытые, а сам белый, как известка.
— Про кого это она? — прошептала Света. — Неужели про Гришу Молчанова?
— Наверное, про него, — проталкиваясь вперед, ответил Тимур.
— Где это случилось? — перебил рассказчицу Игорь.
— В переулке за пивнушкой, — отозвалась та, — недалеко от кино. Зеленый такой переулок, тихий. Там и…
— Ребята, — предложил шепотом Игорь друзьям, — вы оставайтесь, может, Гришкиной маме что надо будет. А я к полковнику.
Тимур мгновение колебался, но испуганный взгляд Светы красноречиво говорил, что она никогда не простит, если сейчас ее оставят одну, и юноша, вздохнув, согласился.
— Иди, — кивнул он. — Потом зайди ко мне. Я ждать буду. Ладно?
— Ладно! — ответил Игорь уже на ходу.
18. АБДУКАДЫР МЕРГЕН НАШЕЛ СЛЕД
Несколько суток прошло с того дня, когда на восходе солнца Абдукадыр Мерген проводил в город Дмитрия Бубенца. Все эти дни старый охотник не имел ни минуты покоя. Он колесил по району, заглядывая в самые отдаленные, самые глухие уголки. Однако это не было беспорядочным, непродуманным блужданием. Если бы возникла необходимость нанести на карту путь Абдукадыра Мергена, то можно было бы убедиться, что старик действовал очень продуманно и методично. Первым делом он проверил все дороги, шедшие из долины в горы. Установив, что ни на одной из них нет нужных ему следов, что машина бандитов не скрылась в горах, старый охотник начал проверять все дороги, дорожки и даже временные проезды в районе. С каждым днем он все дальше и дальше отходил от гор, и все более и более мрачнело его лицо. Как большинство людей, много бывающих в полном одиночестве, Абдукадыр привык разговаривать сам с собою. Впрочем, это был скорее не разговор, а думы вслух.
— Плохо, совсем плохо, — сердито ворчал он, шагал по бесчисленным полевым дорогам. — Видно, я совсем стариком стал, очень глупым сделался. Столько дней ищу след врага и не могу найти. Наверное, эти потомки Иблиса сейчас пьют вино и смеются над старым охотником, который не может разыскать их проклятых следов. Бубенец в городе скорей разыщет след врага, чем я. Он молод, у него острый глаз, мои же глаза пора засыпать землей, как недавно засыпали землей глаза Искандера. Эх, Искандер, — горестно вздыхал старик, — Не тебе бы, а мне уйти туда, откуда никто не возвращается. Горько мне, мой Искандер, что я, да и все мы проглядели, что твоя нужная всему народу жизнь кончилась не от предела старости, не от болезни, а оттого, что так захотел враг. Горько мне, что к тебе смогла подкрасться гадина, и мы ее не заметили. Семка тоже совсем потерял голову. Ему сейчас особенно тяжело и горько. В народе все еще многие думают, что на тебя, Искандер, поднял руку твой боевой друг и товарищ, муж Семкиной дочери, моей и твоей любимицы. И многие в народе будут думать так, пока я, старый Абдукадыр, не найду, на чьей машине приезжал враг в «Счастли