А потом сквозь весь этот гвалт прорвался безошибочно узнаваемый высокий голос, бурно тараторивший:
– Пожалуйстапожалуйстаодинразтолькоодинраз. Быстробыстропотереть. Пожалуйставозьмитеденьги. Дайтепотрогатьодинтолькоразприжатьпожалуйста.
– Поверить не могу! – сказал Густад.
– Во что?
– Этот голос! Это Хромой Темул, мы живем в одном доме. Несчастный парень с мозгами набекрень.
– Вы уверены?
Похоже, у него отлегло от сердца, отметил Густад.
– Абсолютно. Но что он здесь делает?
– То же, что и остальные мужчины, полагаю.
– Этого не может быть, он ведь – как ребенок. Кажется, его надо выручать.
Ссора на нижнем этаже была в разгаре. Гидравлическая Помпа, любимица механиков, с губами, красными как кровь, и глазами, черными как уголь, свирепо таскала Темула за ухо. Их плотно окружали женщины, норовившие стукнуть его по голове, ущипнуть, дернуть за волосы. Они забавлялись этой игрой, оставаясь для него вне досягаемости, между тем как он пытался схватить кого-нибудь из них за грудь или залезть рукой под юбку.
– Пожалуйстапотрогать. Пожалуйстаодинразпотрогать. Возьмитеденьгипожалуйста. – Он протягивал круглую жестяную банку из-под сигарет, в которой звенели монеты, но никто не брал ее.
– Темул! – крикнул Густад. – Прекрати!
Жадные руки Темула вмиг опали. Он стал озираться в поисках своего любимого Густада и увидел его на середине лестничного марша.
– ГустадГустадГустад. – Он помахал ему своей жестяной банкой. Амазонка с кроваво-красными губами продолжала держать его за ухо. Прицельный удар выбил банку из руки Темула, она упала, открылась, и монеты – большей частью по двадцать пять пайс – раскатились по полу. Женщины вмиг замолкли.
– Что за бедлам вы здесь устроили? – грозно вопросил Гулям Мохаммед. – Это уважаемое заведение, а не какой-нибудь третьесортный rundi-khana[228].
Женщины хором запротестовали:
– Мы не виноваты, этот парень…
– Он все время просит потрогать и…
– Нет такого закона, что мы должны задирать юбку перед каждым, кто может заплатить!..
– Говорят, что у сумасшедших они большие, как у лошади! Мы не желаем, чтобы нам причинили вред!..
Гидравлическая Помпа продолжала держать Темула за ухо, пока ее подруги изливали свое возмущение.
– Хватит! – рявкнул Гулям. – Я достаточно наслушался. Отпусти его ухо!
– Аррэ, он снова начнет хватать, он же совсем чокнутый! – сказала она скрипучим как наждак голосом.
– Не станет. – Гулям Мохаммед посмотрел на Густада. Как только Темула отпустили, женщины попятились назад. Он стоял неподвижно, с виноватым видом.
– Что все это значит, Темул? – укоризненно сказал Густад. – Что ты здесь устроил?
– ГустадГустадпростипростипожалуйста. – Он наклонился, чтобы поднять свою банку. – Многоденегпропалопропало. Деньгичтобыпотеретьсябыстро быстро. Приятноприятновсепропало. – Он с несчастным видом заглянул в банку.
– Откуда у тебя деньги, Темул?
– Крысыкрысымертвыемуниципальные крысы.
Ну конечно.
– Все в порядке, – сказал Густад Гуляму Мохаммеду. – Я отведу его домой.
Темул бросился собирать монеты.
– Чаало[229], все марш по своим комнатам! – приказал Гулям. – Тамааша[230] окончена.
Женщины разбрелись, за исключением двух, оставшихся помогать Темулу собрать деньги.
Когда они пошли к паанвале Пирбхою, Темул сунул ладонь в руку Густада. Пирбхой уже знал про заварушку в Доме и согласился присмотреть за Темулом, пока Густад не закончит свои дела.
– Я уже сказал вам, что жизнь Билибоя в опасности.
– Сначала вы сказали, что он в тюрьме, потом – что его жизнь в опасности.
«За кого он меня принимает?» – мысленно возмутился Густад.
– Я понимаю, что вы расстроены, мистер Нобл, – терпеливо продолжил Гулям. – Но пожалуйста, постарайтесь понять. Здесь замешаны люди с самого верха. Они могут сделать с Билибоем все, что захотят. В этой стране законы не распространяются на тех, кто наверху, вы же знаете.
– Ну, и что я могу сделать?
– Прежде всего деньги нужно отправить обратно.
– Разумеется. Но я уже положил на счет половину из них. Остальные пятьдесят пачек вы можете получить в любой момент.
– Нет, мистер Нобл, нужно все. Заберите вторую половину, если вы уже ее депонировали. – Теперь его голос звучал резче.
– А вы отдаете себе отчет в том, насколько сложно класть на счет и снимать со счета такие крупные суммы? Как это опасно. Это ведь нарушение закона.
– Но это лучше, чем перелом костей, мистер Нобл.
«Это чьи кости он имеет в виду? – мелькнуло в голове у Густада. – И какой у этого мерзавца равнодушный голос».
– А вы отдаете себе отчет в том, как все это опасно для Билибоя? – продолжал между тем Гулям. – Чтобы заставить его сказать, где деньги, они применяют свои обычные методы. И единственная причина, по которой он им ничего не говорит, это нежелание навлечь беду на своих друзей.
И чему из этого можно верить? Как вообще можно теперь доверять ему или Джимми?
– Сейчас Билибой заключил с ними соглашение, – не останавливался Гулям. – Если деньги будут возвращены в течение тридцати дней, они больше не станут задавать ему никаких вопросов.
«Почем мне знать, что этот ублюдок не возьмет деньги и не скроется с ними? Но что, если Джимми действительно пытают?»
– Тридцать дней. Это невозможно. Я могу изымать только по одной пачке в день.
– Изымайте по две, мистер Нобл. – Внезапно на его лице появилась улыбка. – Иначе мне придется ограбить ваш банк. – Так же внезапно улыбка исчезла, а голос снова стал источать яд. – Чтобы помочь Билибою, я сделаю все, что потребуется. У вас тридцать дней, чтобы вернуть весь пакет.
Густад еще раз попробовал возразить, но этот человек был твердым как сталь.
– Если деньги не будут возвращены вовремя, все обернется очень плохо для всех нас, мистер Нобл.
Проклятый ублюдок. Я мог бы раздавить его одной рукой, но он знает, что я не посмею.
Они назначили дату возврата денег.
– Но если вы будете готовы раньше, – сказал Гулям, – приходите сразу же. Я буду здесь каждый вечер. – Он проводил Густада до двери. – Так, говорите, кто-то подкинул мертвую кошку и мертвую крысу под ваши кусты?
– Да.
«Одной рукой», – продолжало крутиться в голове Густада.
– Надеюсь, вы поймаете злоумышленника, кем бы он ни был, – сказал Гулям.
Когда Густад спускался по лестнице, большинство дверей были закрыты. Оживленный бизнес. Из магнитофона неслась другая песня – о бессмертной любви, длящейся больше столетия, длящейся вечно: «Sau saal pahalay, mujay tumsay pyar tha, mujay tumsay pyar tha, aajbhi hai, aur kalbhi rahayga…»[231] Мелодия была сладкой, как сироп, и сочилась ностальгией. «У меня не остается другого выхода, – думал Густад. – Придется забирать деньги. И подвергать риску бедного Диншавджи».
Пирбхой сообщил ему, что Темул ушел.
– Не беспокойтесь, с ним ничего не случится. Бедняга пытался объяснить мне, что произошло, но он говорит слишком быстро. Я дал ему паан для сокращения «соковыделения».
II
Мисс Кутпитья не могла объяснить рецидив болезни Рошан, не осмотрев лайм и чили. Поэтому Дильнаваз сходила и принесла эти нейтрализаторы дурного глаза.
– Да, – сказала мисс Кутпитья. – Да, именно то, что я думала. Посмотрите сюда. Знаете, что обычно делается с желтым лаймом?
– Он становится коричневым, мягким и начинает неприятно пахнуть.
– А теперь посмотрите на этот, – победоносно провозгласила она. – Твердый как камень и черный как дьявол! И вообще никакого запаха.
Дильнаваз ощутила холодный сквознячок, проникший в коридор. Мисс Кутпитья тем временем демонстрировала ей необычное поведение перцев чили, которые, вместо того чтобы покраснеть, оставались зелеными, как сатанинские изумруды. Она перебирала их, словно бусины на четках.
– Это дает нам представление о том, сколько зла может причинить дурной глаз. Бедной девочке досталось по полной. – Она понюхала перцы. – К счастью, от этого нетрудно избавиться. Семи штук хватит.
– Но почему Рошан сначала стало лучше, а потом снова хуже?
– Вы можете не торопиться? Я как раз к этому подхожу. Слушайте. Внутри вашей девочки борются две силы: дурной глаз, который задел ее случайно, и что-то еще, что-то темное, намеренно насланное. Когда дурной глаз побежден, ребенок выздоравливает, но тут поднимает голову темная сила, и болезнь возвращается. – Она взяла в руку лайм. – Вот: черный камень выдает темную силу.
– Значит, лекарства не приносят никакой пользы?
– Кое-какую приносят. Они предотвращают ухудшение. Но не лечат. Мы должны найти того, кто ответствен за эту темную силу.
– О господи! Но это же невозможно сделать!
– Только если у вас нет квасцов. – Губы мисс Кутпитьи растянулись в редкой для нее довольной улыбке. – Подождите здесь. – Она отправилась на кухню и вернулась с двумя камешками величиной с голубиное яйцо. – Вот, возьмите. Но когда будете делать то, что я сейчас скажу, Рошан должна присутствовать, иначе никакой пользы не будет. – Она подробно описала процедуру, которую следовало проделать, потом вернула Дильнаваз перцы и лайм. – А впредь учитесь быть более осмотрительной. И детей научите. Они должны опасаться полнолуния; а с приближением Каличоудас[232] держите их в доме после захода солнца. Скажите им, чтобы не наступали на странные предметы, попадающиеся на дороге, и не переступали через них. Чтобы остерегались всего, что выглядит как маленький пакетик с цветками, или разбитое яйцо, или расколотый кокосовый орех. Эти предметы посланы каарестан