овор, она нежно пролепетала:
— Любимый звонил…
Мордвинова знала, что у Марины есть семья: муж, дочь. Муж домосед, он ведет хозяйство, воспитывает дочь, пока Марина зарабатывает деньги в кино, скача с одного проекта на другой. Где-то он работает тоже, но времени свободного у него гораздо больше, чем у жены. При всей своей занятости Марина успевала еще и вести бурную личную жизнь.
Женя смотрела на нее с тоскливой завистью: почему я не могу так? И ведь не скажешь, что Марина молода и прекрасна. Конечно, она стильно одевается, короткая стрижка ее освежает, легкая округлость добавляет шарма. Да и сама по себе Марина — интересный человек. Но не это главное. Видимо, есть в ней некая внутренняя свобода, позволяющая ей так легко жить, любить.
Мы сами выбираем, как нам жить. У Марины есть силы и на работу, и на дом, и на любовника, даже на бальные танцы. А я? Старая ощипанная курица. Ношусь со своей такой же старой любовью, как эта курица с яйцом. Женя крепко задумалась. Весь оставшийся путь они молчали.
Приехали на дачу, когда уже вечерело. Вышли из машины, и Женя, вдохнув в себя пьянящий чистый воздух, ахнула:
— Красота!
За городом вовсю благоухала весна. В Москве ее совсем не чувствовалось, а здесь… Женя всегда чутко воспринимала пробуждение природы, просыпаясь вместе с ней каждую весну с надеждой на призрачное счастье. Живительный воздух оттаявшей земли вновь взбудоражил ее.
Марина открыла ворота и заехала на участок. Домик был небольшой, но уютный, участок вполне ухоженный.
— Муж хозяйничает, — пояснила Марина.
Первым делом они перетаскали сумки на чердачный этаж. Изрядно попотели: наверх вела узкая и крутая лестница. Потом Марина поставила чайник, достала из кухонного шкафчика кокетливые чашки, из пакета, привезенного с собой, вынула печенье и коробку шоколадных конфет, пригласила Женю к столу.
— Вы не волнуйтесь, — заговорила Марина, когда они уселись поудобнее за столом, — ваши телефоны я знаю, как только будут новости, позвоню. У меня есть некоторые идеи, кому можно предложить костюмы. Деньги за прокат поделим поровну.
Мордвинова кивнула, думая о своем.
— Марина, ты счастлива? — неожиданно спросила она.
Марина удивленно улыбнулась:
— Ого, как глобально! Ты философ, Женя?
— Да нет, просто неудачница, — ответила Мордвинова мрачно.
Марина плавными округлыми движениями наливала чай.
— Нельзя так говорить, — заметила она, усаживаясь. — Ведь ты прожила большой отрезок жизни, у тебя замечательная дочь, интересная работа. И, наверное, милый друг? Я сужу по тому, в какой форме ты находишься. Одета к лицу, выглядишь свежо. Тебя не обижает, что я так говорю?
— Да нет, конечно, — усмехнулась Женя.
— Так милый друг у нас имеется? — лукаво улыбнулась Марина.
— Нет, милого друга не имеется, — сокрушенно тряхнула головой Мордвинова.
— Ой, это не может быть для тебя проблемой! Ты хорошо выглядишь, прекрасно сохранилась, стройная… Поверь, все проблемы в нас самих и только.
— Я знаю.
Они помолчали. Совсем стемнело, и пора было возвращаться в Москву.
— Эх, устала, — потянулась Марина. — Сейчас бы легла и уснула!
— Так ложись, я доберусь как-нибудь… — предложила Женя.
— Нет, у меня свидание нынче, — кокетливо ответила плутовка.
Как хочется свидания весной, со вздохом подумала Мордвинова.
— А что же ты говоришь дома? — спросила она не подумав.
— Меня не спрашивают ни о чем, — ответила Марина. — Я ведь часто прихожу домой утром, после ночной смены. Кто там разберется: одной сменой больше, одной меньше…
Они ехали в город, и Женя думала, что не хотела бы никого обманывать. Она рождена верной, любящей, постоянной, только вот, оказалось, не нужна никому такая…
Марина высадила ее у метро. Они распрощались, и Женя почувствовала страшную тоску. Домой ехать не хотелось: там ее ожидало одиночество. Женя достала мобильник и набрала Светкин номер:
— Свет, так хочется напиться!
Преданная подруга сразу все поняла:
— Жень, а приезжай ко мне, вместе и напьемся!
ЧАСТЬ 3ПЯТЬ ПУДОВ ЛЮБВИ
Глава 27В космических высях
Артем пригласил Аню в Дом кино на премьеру фильма, к которому имел непосредственное отношение как продюсер. Фильм показался ей вполне сносным, снят он был со вкусом, прекрасная операторская работа. Не взволновал, но тут уж ничего не попишешь. Все-таки она отточила восприятие на фильмах Феллини, Гринуэя, Жулавски.
Потом был банкет для съемочной группы и особенных гостей. Ненашев постоянно находился в центре внимания, как именинник. В его честь без конца пили здравицы, без конца щелкали фотоаппараты. Аню разглядывали с наглым любопытством. Одна из актрис, этакая рыжая кошка, просто ела ее глазами. «Счастье, что я одета к лицу и выгляжу неплохо, — подумала Аня, — а то бы провалилась сквозь землю!»
Очень скоро все напились до полного раскрепощения, и рыжая подошла к Ане.
— Давай знакомиться. Я Лера.
— Аня, — ответила без всякого выражения.
Рыжая исполняла в фильме одну из главных ролей. Ане даже понравилась ее игра, такой непосредственной, органичной была она в кадре.
— Ты ему кто? — с места в карьер начала Лера, указывая на Артема, которого пылко обнимал какой-то пожилой импозантный мужчина.
«Конь в пальто», — едва не вырвалось у Ани, но она вовремя прикусила язык. Ответила туманно:
— Приятельница, скорее всего.
— Не гони, сразу видно, что спишь с ним. Он носится с тобой, как с принцессой.
«С княжной», — хотела поправить Аня, но опять вовремя одумалась. Лера налила себе и Ане коньяка, чокнулась с ней и выпила.
— Актриса? — был следующий вопрос в анкете.
— О, нет! — Аня ответила слишком поспешно и, боясь обидеть Леру, добавила: — Я работаю по костюмам.
— Художник? — рыжая дунула на длинную челку, падающую ей на лицо. — Рисуешь?
Аня помедлила с ответом:
— И это тоже.
— Интересно, наверное? — Актриса была сама непосредственность не только на экране.
Ане она начинала нравиться.
— Трудно сказать, — ответила она на непростой Лерин вопрос. — Понимаешь, в кино нет перспектив роста.
— Как это? — удивилась Лера. — Фильмы-то разные, цели тоже.
Аня вдохновилась:
— И все же. Я работаю ассистентом художника по костюмам. Художником не иду на большие проекты, боюсь.
— Чего? — Актриса схватила с тарелки бутерброд с черной икрой и стала с аппетитом жевать.
— Запороть боюсь, боюсь, что не справлюсь, — ответила Аня. — А у ассистента всегда одно и то же: подготовить к съемкам все нужное, проследить, чтобы не было косяков и лаж, к следующему дню все отобрать и так далее. Какой тут рост? Меня пугают люди, которые всю жизнь проработали, скажем, гримерами. Всю жизнь — одно и то же!
— И про актрис это можно сказать, — задумалась Лера и тут же нашлась: — Ну а опыт, рост мастерства разве не идут в расчет?
Аня подумала:
— Пожалуй, идут. А потом? Дальше что?
— Ну, ты так далеко-то не заглядывай, — посоветовала Лера. — Ты рискни художником отработать картину, а потом и задашь себе этот вопрос. В любом случае, Анька, тебе не место в костюмерах, сечешь?
— Секу.
Они еще выпили, закурили и тут подошел Артем. Он явно встревожился, увидев девушек вместе.
— Темчик, я в восторге от твоей принцессы! — заявила Лера.
— От княжны, — поправил ее Ненашев, улыбаясь Ане. — Лерка, там тебя режиссер обыскался, речь готовит.
— Да пошел он, старый козел! — отмахнулась рыжая, однако, натолкнувшись на стальной взгляд Артема, тотчас ретировалась: — Ухожу, ухожу, ухожу.
Аня с сожалением посмотрела ей вслед.
— Лера посоветовала мне попробовать себя в качестве художника по костюмам, — сказала она задумчиво.
— Так в чем дело, Ань? — оживился Артем. — Все к вашим ногам, княжна! На следующий проект рекомендую тебя в качестве художника.
— Все будет зависеть от проекта, — сказала Аня. — Мне кажется, я еще не готова взять на себя такую ответственность…
— Когда-то надо начать. — Артем взял ее руку и сжал в своих ладонях. — Ты постоянно всего боишься. Может, это потому, что рядом нет надежного человека?
Аня внутренне съежилась. Ненашев это почувствовал, но руку не отпустил.
— Давай сбежим отсюда, я кое-что тебе покажу!
Он потянул ее за собой. Выскочили на улицу, к машине.
— Ты что, сядешь за руль? — приостановилась Аня.
— Сяду. Я не пил, только притворялся. — Он распахнул перед ней дверцу.
Было уже поздно, двенадцатый час ночи, но город жил своей бурной жизнью. Светились огни реклам, сновали автомобили, на Тверской и Садовом все было как днем. Артем загадочно молчал, но Аня чувствовала, что он взволнован.
— Куда мы едем? — не выдержав, спросила она.
Они подъехали к одному из новых домов-небоскребов, вошли внутрь, причем и охрана, и консьерж пропустили пару без слов. Забрались в сияющий новеньким металлом лифт и долго поднимались. Артем неотрывно смотрел на Аню, и глаза его светились в полумраке лифта. И вот остановка. Ненашев обнял ничего не понимающую спутницу и вывел из лифта. Они прошли куда-то вверх по ступенькам, открыли небольшую дверцу, и Аня ахнула, у нее подкосились ноги. Порыв ветра, казалось, принесшегося прямо из космоса, трепал их волосы. Далеко внизу лежал город, весь в огнях, мерцающих, как звезды.
Аня никогда не была на такой высоте, разве что в самолете. Она замерла от ужаса и красоты, расстилающейся до горизонта. Дух захватывало, и было ощущение, что паришь в космических просторах.
— Видишь, — шепнул Артем, касаясь губами ее волос, — жизнь огромна, наши возможности огромны, мы все можем…
Он обнял ее, напуганную, потрясенную, и, повернув к себе, поцеловал в губы.
— Выходи за меня замуж, — проговорил сильный мужчина с дрожью в голосе. — Мы столько всего сможем сделать! Ты будешь рисовать, работать в кино, путешествовать в поисках впечатлений. Никаких границ: весь мир перед тобой, как этот город сейчас…