В январе (теперь апрель), читая одно из «Повествований» Лидии Гинзбург, я поймала себя на мысли, что давно не думала о смерти. Пожалуй, решила я про себя, это знак прекратить принимать антидепрессанты и нейролептики.
Но откуда мне знать, каково это – жить без головной боли, чувствительности к свету, ощущения, что мир находится за мутным плексигласом? Как долго я буду пытаться вернуть себе то, чего у меня никогда не было?
Наряженная в роскошное свадебное платье, Жюстин (Кирстен Данст) говорит сестре: я как будто тащусь сквозь серую шерстяную пряжу, она цепляется к ногам, ее так тяжело тянуть за собой. В полумраке библиотеки она сидит с закрытыми глазами. Праздничная зала слепит, корсет белого платья не дает дышать. Позже Жюстин немного потанцует, пустит небесный фонарик, ее робкий муж уедет домой, она равнодушно согласится с его решением.
Клэр говорит по телефону, она пытается помочь Жюстин сделать элементарное: выйти из квартиры и сесть в такси. В следующей сцене Клэр держит Жюстин за подмышки и умоляет сестру залезть в наполненную теплой водой ванну. Жюстин хнычет, жалуется на усталость, она похожа на капризную старуху. Пробуя любимый мясной рулет, приготовленный Клэр, Жюстин куксится: на вкус как пепел.
Только небесное тело под названием Меланхолия способно осилить гравитацию болезни Жюстин. Тяжесть Меланхолии расправит время, свет рассеет экспансию Солнца.
Меланхолия превратит Землю в пепел.