Как и всем им, ей предстояло жить дальше.
Именно об этом она думала, когда Аурелио вернулся в кабинет профессора Чандрасекар.
Глава 39
Больше всего Аурелио бесило то, что он вдруг начал задним числом переоценивать действия Айка Ронсона. Стоило ли сообщение всему миру о том, что помощь близка, жизней четырнадцати человек? Сообщение о том, что вскоре вирус Черной Пятницы, долларовый грипп, «зеленая отрава» превратится лишь в дурное воспоминание, на фундаменте которого будет построено новое будущее Америки? Не Аурелио было решать такое. И он не был уверен, что такие решения мог принимать Айк. Но тут начинались проблемы. Диас был уверен в своей правоте на Манхэттене. Он был уверен, когда пересекал Пенсильванию и Огайо, озеро Эри и Мичиган. Он был уверен прошлой ночью.
А утром уверенность начала таять. Возможно, он ошибся в своем суждении насчет Айка. Ведь тот все-таки защитил Эйприл и помог ей добраться до цели.
Лишь один вопрос по-прежнему занимал Аурелио: с кем Айк разговаривал? Это были отступники в рядах Спецотряда? Другая правительственная организация, не доверявшая Спецотряду? Какая-то сила извне? И если да, то к чему она стремилась?
У Аурелио не было ответов на эти вопросы, а без них он мог полагаться только на свои глаза, уши и интуицию… И они говорили, что Айк Ронсон действует искренне.
Проблема заключалась в том, что искренность Айка не делала тех четырнадцать человек на лифтовой площадке Дуэйн-парка менее мертвыми. Ему не хватало информации, и белые пятна не позволяли принять взвешенное решение.
Лейтенант Хендрикс помогла с этим разобраться. Она прислала сообщение, когда Эйприл общалась с профессором, и Аурелио вышел в коридор для разговора:
— Диас.
— Агент Диас, считайте это предупреждением. Если вы находитесь ближе, чем в миле от Айка Ронсона, валите оттуда к чертям собачьим.
— И я рад вас слышать, лейтенант.
— Я продолжила работу над шифрованными разговорами Ронсона. Каждая новая запись давала мне чуть больше информации, и вот утром, в районе шести двадцати, он вновь вышел на связь со своим нанимателем, Богомолом. Слушайте внимательно, агент Диас, потому что у меня не будет времени повторять. Он сдал ей Келлехер, лекарство и ваше местоположение. Богомол отправила группу захвата, которой надлежит, цитирую, «забрать и продукт, и тебя». И «тебя» в этом случае значит Ронсона.
«Я должен был пристрелить сукиного сына, как только увидел», — подумал Аурелио.
— Продолжайте, — мрачно отозвался он.
— Это все, — сказала Хендрикс. — Хотя у меня есть два, возможно, лишних совета. Во-первых, будьте готовы, что там, где вы сейчас, скоро станет очень жарко. Во-вторых, немедленно выведите Айка Ронсона из строя.
Она оборвала связь, и Аурелио потратил несколько секунд на то, чтобы досчитать в обратном порядке от десяти до единицы, успокоить дыхание и обуздать гнев.
Как ни в чем не бывало он вернулся в лабораторию. Профессор и Эйприл продолжали разговаривать. Айк стоял, прислонившись к стене около двери, справа от Аурелио. Он посмотрел в его сторону и кивнул. Аурелио кивнул в ответ.
Затем он развернулся и врезал Айку с левой руки, вложив в один удар всю свою злость за то, что Ронсон уже успел сделать, и за то, что его действия вызовут в будущем. Голова мужчины дернулась, ударилась о косяк, и он без единого звука осел на пол.
— Господи, Аурелио! — вскрикнула Эйприл. Профессор вскочила из-за стола, прижимая ладони ко рту.
— Дайте, чем его связать, — попросил Аурелио, — а потом я объясню.
Айк зашевелился через две или три минуты, но к тому моменту Аурелио уже нашел в ближайшей кладовке три удлинителя и с их помощью связал руки предателя за спиной и примотал его самого к стулу в кабинете профессора Чандрасекар. Хозяйка кабинета стояла в стороне, не желая ввязываться в конфликт. В отличие от Эйприл.
— Что ты творишь? Если бы не он, я бы не добралась сюда!
— Верю, — кивнул Аурелио, — только вот подумай сама, с чего бы агенту с Манхэттена поджидать тебя на подступах к Энн-Арбору, чтобы помочь пройти последние двадцать миль?
Он заметил, как девушка задумалась.
— Погоди, — нахмурилась она, — он сказал, что действовал в Огайо и Пенсильвании.
— Когда он это говорил, так и было. Но он получил приказ найти тебя и покинул Манхэттен через три дня после того, как оттуда ушла ты.
— Чей приказ?
— Это я надеюсь выяснить, когда он очухается, — ответил Аурелио. — Тебе, кстати, может быть интересно, что он получил приказ следовать за тобой — «выйти на контакт и оказать помощь», если быть точным, — и сбежал с поля боя, послав фальшивый сигнал SOS. Откуда я это знаю? Я был тем агентом, который на него ответил. Я закончил то, что он бросил на полпути. И именно я подсчитывал погибших гражданских, которых он оставил на произвол судьбы.
Выражение лица Эйприл подсказало Аурелио, что ему стоит сбавить обороты.
— Послушай, — продолжил он уже спокойнее, — я понимаю, что все это чересчур. Айк спас твою жизнь. Более того, это не единственный его хороший поступок. Но тем не менее он двойной агент. И согласно информации, которую я только что получил от ОТГ, он уже вызвал сюда группу захвата.
Последнее привлекло внимание профессора Чардрасекар:
— Что он сделал?
— Вам стоит эвакуировать ваших людей, профессор, — обернулся к ней Аурелио. — Все, что вы можете забрать с собой, забирайте. Я хотел бы ошибаться, но почти уверен, что к вечеру от этого здания камня на камне не останется.
Профессор тут же сорвалась с места и начала отдавать приказы, стоило только ей выскочить в коридор. Ее голос эхом отражался от стеклянного фасада.
— Вот тут ты, пожалуй, прав, — подал голос Айк.
Аурелио отступил на шаг, и Айк окончательно поднял голову:
— У тебя хороший удар, Аурелио. Хотя прием, конечно, грязный.
— Когда сам играешь грязно, будь готов нарваться на грязный прием, — ответил Аурелио. — Кто такая Богомол?
Айк улыбнулся. Аурелио это не понравилось.
— Я не знаю, — ответил Ронсон. — И, предваряя следующий вопрос: я не знаю, как называется группа, на которую она работает. Я планировал узнать все сегодня, после того как… — Он сделал подбородком круговой жест, словно пытался охватить сразу и эту комнату, и это здание, и их миссию, все в совокупности. Аурелио отметил, что его речь стала невнятнее, как будто челюсть после удара работала не очень хорошо. — После того как все закончится.
— Как ты во все это ввязался? — спросил Аурелио. — Как ты дошел до того, чтобы бросить детей погибать в Нью-Йорке?
— Этого не должно было случиться, — ответил Айк. — Я ввязался в перестрелку с бандитами из СПД, чтобы использовать их как прикрытие и свалить из города. Я не знал, что в том здании были люди, — до того момента, пока не стало слишком поздно. Это… это моя вина. Моя ошибка.
— И ты все равно сбежал.
— Да, сбежал. Мне выпал единственный шанс, и я им воспользовался. Если те люди могут спасти миллионы жизней, но кому-то ради этого надо погибнуть… Слушай, Аурелио, хочешь назвать меня перебежчиком, выставить злодеем — да на здоровье. Как я тебе уже сказал накануне, хочешь со мной рассчитаться — вот твой шанс.
Аурелио заметил, что Эйприл сменила позицию. Боковым зрением он видел, что она смотрит на него. До этого момента она не знала об их разговоре, а теперь поняла, что и Аурелио оказался в Энн-Арборе не случайно, равно как и Айк не по воле судьбы проходил мимо Милана в нужный момент.
— Вы оба искали меня? — спросила она. — И никто не удосужился сообщить мне об этом. Что я вам, чертова пешка?
— Все мы пешки, — хмыкнул Айк. — Просто некоторые лучше представляют, какого они цвета. Я вот точно знаю, что ситуация должна стать еще уродливее, прежде чем начнет налаживаться. Ты же был в Вашингтоне, Аурелио. Власти там нет. Скажи мне, к кому обращаются люди, когда не знают, что делать? Кто нынче управляет страной? Никто. А ведь кто-то должен. В конечном счете, и я, и ты, и ты, Эйприл, тоже, и даже профессор — мы все стремимся к одному. Мы хотим, чтобы все стало как раньше, только чуть лучше. Я пытался следовать путем Спецотряда. Но он ведет в тупик. И я решил попробовать другой путь.
— Видимо, у тебя было достаточно времени, чтобы придумать оправдание, пока ты шел по моему следу, — огрызнулась Эйприл.
Она рефлекторно сжимала и разжимала кулаки, как зачастую делают люди, когда они настолько злы, что не отдают себе отчета в машинальных действиях. Аурелио сместился ближе к ней, чтобы в случае чего перехватить, если она решит броситься на Айка. Может, Ронсон и заслужил, но Аурелио не хотел участвовать в избиении связанного человека.
— Может, это и оправдание, — не стал спорить Айк, — но я мог бы выбить из тебя твою историю еще в Милане или же прошлой ночью на крыше. Я не стал. Да и у ОТГ рыльце в пушку, что уж говорить. Ты же слышал, что творилось в карантинной зоне в Вашингтоне, да, Аурелио? Сколько человек умерло из-за этого? Да и в других местах было не лучше. Среди нас нет безгрешных.
— Нет, — согласился Аурелио, — у всех нас кровь на руках. Но чья именно, мы выбираем сами.
— Да, выбираем. Как ты сам сказал, гибель тех людей в Нью-Йорке на моей совести. Плохо получилось. Но… — Айк поерзал на стуле, пытаясь восстановить кровообращение. — Слушай, брат, пристрели меня или оставь в покое. Я устал оправдываться, к тому же ты все равно не слушаешь.
Аурелио зашел ему за спину. Он заметил, как Айк напрягся, но даже не думал причинять ему вред. Он расстегнул и снял с запястья Айка часы Спецотряда.
Круг на них до сих пор был оранжевым:
— Это тебе больше не нужно. Как и это. — Он снял гранаты с пояса Ронсона.
— Стой, — вмешалась Эйприл, — ты же не убьешь его. — Нет, не убью. — Аурелио продолжал смотреть на Айка, хотя слова его были адресованы Эйприл. — Я собираюсь оставить его здесь, пока мы помогаем ученым эвакуироваться. Затем мы отправим сигнал бедствия в Детройт и будем молиться о том, чтобы остаться в живых к прибытию тяжелой артиллерии.