Рекламные фантомы растаяли, словно утренняя дымка.
— Что вы с ними сделали? — испуганно спросила журналистка, как будто принимала происходящее за реальность.
— Не пугайтесь, это всего лишь видения, — поспешил Женя успокоить девушку. — Я нейтрализовал их терминал программой-сторожем. Систему управляющего терминала пользователя придется переустанавливать, а возможно, и заново калибровать процессор.
— А это законно? — снова испуганно спросила Лена.
Жене вообще показалось, что она больше всего боится оказаться замешанной во что-нибудь незаконное.
— Все оборудование, посредством которого пользователь входит в Видения, может быть повреждено службой безопасности. Даже то, что сделано по лицензии. Право на повреждения оговорено лицензионным соглашением. Все, что сделано не по лицензии, незаконно.
— Но вы использовали служебный код в частных целях.
— Защита Видений от несанкционированного доступа — это моя работа. Пресекать незаконные действия в Видениях — моя работа.
— Что же вы не поставите защиту на свои собственные видения? — не без ехидства спросила Лена.
— Я занимаюсь защитой реальных объектов, а не виртуальных. Заблокировать сигнал или вклиниться в него — не одно и то же.
— Вы сказали — хакеры… так это хулиганы или рекламные агентства?
— Хулиганы.
— А вы не сталкивались с теми, кто недоволен новым миром? С теми, кто готов бороться за возвращение в мир прошлого? За возвращение миру реальности.
— Я слежу за нормальным функционированием системы. Время от времени мне приходится бороться не только с теми, кто вставляет в чужие видения назойливую рекламу, но и пытается вывести из строя коммуникации.
— Ну а про предложения спецслужб вы, конечно же, никогда не сознаетесь?
Женя хмыкнул.
— Вы преувеличиваете мои способности.
— Не скромничайте, — кокетничала журналистка.
— Раз вы так хорошо обо мне думаете, может, все-таки выпьем по коктейлю в реальности? Выбирайте любое заведение.
— Женя, я не могу так вот сразу. Чтобы сблизиться, нормальным людям нужно время.
— Можно подумать, я предложил вам со мной переспать! Всего лишь посидеть в модном клубе и выпить мартини. Ну и поговорить, так сказать, неофициально. Не все, что можно рассказать, поместится в формат статьи. А вам это поможет проникнуться духом, лучше ориентироваться в теме.
— Не сегодня.
— Тогда когда?
— Я вам позвоню. Огромное спасибо за рассказ. До свидания.
Он не успел и «стоп» сказать, как барышня отключилась.
Она упорхнула, словно синица с раскрытой ладони.
«Странно, — подумал Женя, выйдя из Видений. — Молоденькая провинциалка, почти ничего не знает о Видениях, слишком дремучая, чтобы иметь кучу ухажеров, но и вполне продвинутая, чтобы не умереть старой девой, отказала ему, причем с ходу…
Черт!»
Женя почувствовал хороший удар пыльным мешком по голове.
«Что ж это я так разболтался? Да не сам, меня разговорили. Она разговорила. Как мальчика! Легко и непринужденно заставила меня рассказать всё, что ей было нужно. «На хвастуна не нужен нож. Ему немножко подпоешь, и делай с ним что хошь».
Неужели контора? — думал Ковалев, выйдя из Видений и подходя к реальному окну в своей рабочей комнате. — Не может быть. Почему не может? Вербуют? Или вышли на след? Что я сделал за последнее время? Ничего особенного. С кем встречался? Ни с кем. Ольга? Джек? Не исключено. Следили не за мной, а за ними? Возможно. Или за кем-то, на кого я не обратил внимания? Черт, кто же это мог быть? Сгущаю краски?»
— Дружище, ну ты офигел окончательно!
Женя обернулся. За спиной в проеме распахнутой двери стоял Саша Егоров. Техник Видений по северо-западному административному округу.
— Мы хотели сходить пообедать, а ты как последний поц уперся в комнату Видений. Так же нельзя, дружище. Я же тебя жду. Хоть предупредил бы.
— Извини, дружище, — оправдывался Женя. — Тут меня донимает одна барышня. Потенциальный клиент. Если сговоримся — хороший кусок может обломиться.
— Да ладно, кусок. Поди сама хороша? — заулыбался Саша.
— Да как же в Видениях это узнаешь?
— Точно, — согласился Саша. — Слушай, у нас двадцать минут осталось. Я жрать хочу.
— Пошли.
В столовой было свободно. Несмотря на то что обеденное время еще не подошло к концу, огромный зал оказался не заполнен и наполовину.
— Что это? — спросил Саша.
— Съели, наверное, все, — пожал плечами Ковалев.
— Какой съели! — возмущенно сказал приятель.
Они обошли ширмочку, отделяющую раздачу от зала, и встали в конец короткой очереди.
— Смотри, — сказал Саша, — кой-чего еще осталось.
Женя взял поднос и приборы. Его приятель встал следом. Витрина была практически пуста, все вкусное, как всегда, подмели те, кто пошустрее. Женя, не мудрствуя, заказал капустный салат, котлеты с макаронами и кофе. Саша взял какой-то вегетарианской дребедени и добавил помощнику повара небольшое уточнение:
— Без соли, без жиров, без приправ и на пару. Кофе без кофеина.
Повар равнодушно кивнул и выставил тарелки на раздачу.
Взяв заказанные блюда, приятели прошли в зал и сели за свой привычный столик, стоявший у большого окна, выходившего на бульвар. За окном было лето. Зеленые деревья, девушки в мини, нескончаемые очереди машин.
За соседним столиком сидели две девушки в ярких коротеньких платьях с большими вырезами на груди. Саша заметил это краем глаза, обернулся и игриво посмотрел на них.
— Глянь, какие красотки, — обратился он к Жене.
Тот заглянул приятелю через плечо и отрицательно покачал головой.
— Не дружище, я столько не выпью. — Его лимит романтического настроения на сегодня, похоже, был исчерпан.
Саша снова обернулся.
— Ну, брат, ты несправедлив.
Саша развернулся на стуле и, чуть подавшись вперед, пытаясь завязать разговор, спросил одну из них:
— Девушка, вы танцуете?
— Придурок, я ем, — с провинциальным говорком ответила красотка.
Ковалев сдавленно хохотнул и, опустив голову, начал ковырять вилкой котлету.
Саша пожал плечами, повернулся к приятелю, тяжело вздохнул и, достав свой персональный терминал Видений, сказал бесстрастно:
— Бывает. Но чаще — впендюрить.
— Объясни мне, в чем прикол? — попросил Женя, когда приступ смеха отступил.
— О чем ты? — не понял Саша, откидывая крышку терминала.
— Ты набрал растительной еды…
— Да, я вегетарианец, — поспешил вставить Саша.
— Именно поэтому ты сейчас зашел в админ-зону Видений и дал команду своему чипу, чтобы твоя соевая отбивная по вкусу была куском жареной свинины, грамотно посоленной, щедро перченной и в меру сдобренной карри. А чашку твоего кофе без кофеина твой мозг поимеет как двойную порцию кофе по-турецки.
— Все просто, — не отвлекаясь от настройки, ответил Саша. — Во-первых, я слежу за своим здоровьем, во-вторых, среди приличных людей неприлично жрать все подряд. А в-третьих, я не ем ничего, что имеет лицо.
— А что ты сейчас ешь?
— Соевую отбивную.
— И что ты чувствуешь, когда ешь сою?
— Хорошо прожаренный кусок свинины.
— Так в чем прикол?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты говоришь, что вегетарианец, но в процессе чувствуешь, что ешь свинью.
— Но при этом никто не умер.
— Вегетарианец — это когда никто не умер?
— Точно. — Саше этот спор казался не имеющим смысла.
— Тебе их просто жалко?
— Мне запрещает это делать мое мировоззрение.
— Но при этом за обедом ты по восприятию вкусовых рецепторов и реакции на это мозга все-таки ешь свинью.
— Да. Я же не корова. Еда должна быть вкусной. Но на самом-то деле я никого не съел.
Женя какое-то время смотрел на приятеля, подняв брови и ничего не понимая, затем мотнул головой и вздохнул:
— Пони бегает по кругу.
Непростой выдался денек. Сегодня после работы определенно нужно было выпить. И поговорить. И не пива в компании Ницше, а водки. Много водки. Женя знал, куда идти. Контрольный звонок, чтобы уточнить, что за компания соберется сегодня, и вот он уже давит кнопку звонка.
Из тех, кто был приглашен, Женя знал только троих. Юлька Орлова — стройная высокая блондинка. Училась с ним на одном курсе. Двадцать восемь лет, а все не замужем, хотя кавалеров вокруг нее вьется — тьма. Папа с шести лет отдал ее в школу Тхе-квондо, и в десять девочка уже взяла первый приз на городских соревнованиях. Характер у нее был железобетонный, несмотря на обманчивою внешность модели. Лешка тоже был Жениным однокурсником. Болтун и гуляка. Ну и, конечно же, Гриша. С ним они дружили еще с детского сада. Наверное, потому что жили в одном дворе. Остальных Женя видел впервые.
— Привет, Женек! — обрадовался приятелю Гриша. — Молодец, что зашел. Где мой граненый стакан? — рявкнул Гриша куда-то себе за спину.
— У-у-у, — загудела компания.
Грише передали стакан, он поставил его на стол перед Женей и поднес бутылку.
— Целый примешь? — осторожно спросил Гриша.
— К полумерам не привык, — ответил Женя.
Улыбка сошла с Гришиного лица.
— Похоже, худо тебе, брат.
— Да… Чего-то знобит.
Водка набулькалась в стакан, Женя взял его, неспешно выдохнул и, картинно оттопырив мизинчик, в три глотка осушил посуду. Компания молчала. Гриша похлопал старого приятеля по плечу:
— Садись, где хочешь. Бери, что видишь.
— О чем разговоры разговариваете? — спросил Женя, хрумкая соленым огурцом, устраиваясь в свободном кресле.
— Не поверишь, брат. О демократии.
Компания в ожидании чего-то смотрела на нового гостя. Водка мягкой ладошкой шлепнула его по макушке, и ему стало хорошо.
— Тоже тема, — спокойно согласился Женя.
— Я же говорю, наш человек, — сказал Гриша.
— Вы про кого-то конкретно или так, в принципе о явлении? — спросил Женя.
— О явлении, — сказал один рыжий.
— Это не явление, а стихийное бедствие, — вставил невысокий толстячок.
И тут понеслось.