А Шпеер-то жучок. Как легко поддел его дешевым фокусом.
Шпеер, похоже, читал его мысли, так как в ту же секунду улыбнулся еще шире, обнажив два ряда изумительной белизны зубов.
«Интересно, черт возьми, — думал Егор. — Денег за такие эксперименты мне вряд ли предложат. И правильно. Это будет выглядеть как банальный пиар продавшегося журналиста. И тогда хана карьере. Но за репортаж… Первый репортаж о продукте ВИДЕНИЯ, о своих ощущениях… Это может дорого стоить».
— Как я понял, Видения — это то же самое, что виртуальная реальность? — спросил Артемьев.
— Это в тысячу раз увлекательнее. Что есть виртуальная реальность? Куча неудобного, громоздкого навесного оборудования. Из виртуальной реальности вам необходимо время от времени выходить. Причин много: чтобы не сойти с ума, чтобы питаться, чтобы, в конце концов, сходить в туалет. Виртуальная реальность — игра. Видения — жизнь. При тестировании программы испытатели продержались больше года, и при этом не было отмечено никаких отклонений или патологий.
— Значит, вы согласны, что в качестве технических консультантов я смогу привлечь любых специалистов по своему усмотрению? — спросил Егор.
— Абсолютно верно, — подтвердил Шпеер. — Консультантом может быть кто угодно. Но при условии, что консультант подпишет обязательство о неразглашении того, что составляет коммерческую тайну. Перечень мы предоставим.
— Сколько консультантов я могу привлечь?
— Сколь угодно много. Но, повторюсь, прежде чем получить в свое распоряжение чип, они должны будут подписать бумаги.
— Но прежде, чем я подпишу бумаги, вы подпишите гарантии, что…
— Полистайте. — Шпеер бросил через стол пухлый, листов на сто пятьдесят, сброшюрованный договор. — Если вас устроят эти гарантии, ставьте на последнем листе свою закорючку и завтра на медосмотр.
— Как долго я буду тестировать ваш продукт?
— Хотите — день, хотите — месяц. Месяц, конечно, для нас многовато… Давайте остановимся на неделе. Но если пожелаете дольше — так тому и быть.
— Во время теста можно употреблять алкоголь и курить?
— Можно. Но в случае, если в вашем опьяневшем мозгу возникнут образы, способные нанести вред психике, нанокомпьютер блокирует ваш персональный терминал, и все видения исчезнут. А вот наркотики полностью исключены. Даже самые слабые. Чип проанализирует кровь и просто отключится. Нельзя предугадать галлюцинации и реакцию мозга на них.
— Сколько времени займет имплантация?
— Сама операция — час. Из нашей клиники вы сможете выйти дня через три-четыре. В вашем случае мы будем предельно осторожны. Когда же Видения выйдут в серию, имплантация, тестирование и реабилитация будут занимать не более двух дней.
Жене Егор, естественно, ничего не сказал. Зачем? Это может помешать чистоте эксперимента и дать повод для нового скандала. Хорошо еще, дети уехали на каникулы. Лара раздражает все чаще и все больше, но развод… Развод пока не входил в планы Егора. Поэтому жене он соврал, что уезжает в командировку. Даже не соврал, а просто выдал версию своего предстоящего четырехдневного отсутствия.
Лара особенно и не задумывалась над тем, насколько это правда. С мужем ее уже давно связывало не больше, чем его с ней. Развод? Развод пока не входил в ее планы…
Первое, что увидел Артемьев, когда, лежа на кровати, отрыл глаза, была милая медсестричка Люся. Интересно, кто придумал, что медик должен ходить в белом? Очень волнующий цвет. Как увидишь такую вот лапочку в белом халатике, а под халатиком наверняка ничего нет (по крайней мере хочется в это верить!), так сразу потянешься к жизни, из могилы вылезешь, если она поманит пальчиком.
— Как вы себя чувствуете, господин Артемьев? — спросил Антон.
Егор повернул голову. Рядом с кроватью стоял худощавый мужчина лет тридцати пяти.
— Нормально.
— Вы меня помните?
— Да. Вы Антон. Сотрудник медцентра корпорации ВИДЕНИЯ.
— Замечательно. Можете подняться.
Артемьев осторожно оторвал от подушки голову и сел. Прислушался к ощущениям. Голова не болела, зрение было прежним, слух как будто бы тоже. Координация… Егор согнул в локтях обе руки, вращая в разные стороны кистями, сжимая и разжимая пальцы.
— Как прошла операция? — спросил Артемьев.
— Превосходно. Встаньте, пройдитесь по палате.
Артемьев поднялся с кровати. Никаких новых или непривычных ощущений. Не покачивает, не подташнивает. Он неспешно прошелся до двери, затем к окну. Вестибулярный аппарат работал как надо, словно ничего и не было.
Егор осторожно дотронулся до головы, ощупал черепную коробку.
— А где шрам?
— Никакого шрама, — ответил Антон. — Я же объяснял перед операцией. Вам имплантировали наночип размером менее одной тысячной миллиметра. Неужели вы думаете, что для этого нам требовалось делать вам трепанацию? Операция по имплантации безопасна, безболезненна и не оставляет следов.
— Ну что же, начало мне нравится, — сказал Егор. — Когда мы приступим к отладке программы?
— Программа давно отлажена. Но как вы торопитесь, — улыбнулся Антон. — Завидую вам. Вы первый человек, который получил имплантат Видения не для испытаний или отладки, а для эксплуатации. Ну, к делу. Сейчас мы выпьем у вас немного кровушки, сходим на завтрак и приступим к обучению. Присаживайтесь к столику.
Егор сел на предложенный стул и протянул Люсе правую руку.
— От вида крови у некоторых пациентов кружится голова, — с легкой иронией заметил Антон. — Не пугайтесь этого.
«А он глупее, чем кажется, — подумал Егор».
Через секунду он готов был взять свои слова обратно.
Грациозно, чуть покачивая бедрами, к Артемьеву шла обнаженная Люся. Из одежды на ней были лишь золотая цепочка с крестиком между грудей и туфли на высоких каблуках. У Егора зарябило в глазах и прошиб озноб. Он видел, как буквально в одно мгновение у медсестрички исчез халатик, все, что было под ним, и белая шапочка. Люсины обнаженные формы были сокрушительны. Словно ожившая античная статуя из розового мрамора. Только не холодная и мертвая, а живая и теплая, нежная, трепетная…
Егор зажмурился, встряхнул головой… Видение не исчезло.
Люся села за столик напротив пациента, ловко закатала выше локтя рукав его пижамы, перетянула руку жгутом. Прицеливаясь иглой в вену, она наклонилась, груди и крестик на цепочке качнулись, повинуясь закону тяготения.
— Егор, будьте осторожны, — снова предупредил Антон.
Артемьев обернулся.
С довольной улыбкой на лице Антон убирал во внутренний карман плоский, продолговатый, похожий на электронную записную книжку предмет черного цвета.
Повернувшись к медсестре, Егор застал ее в белом халатике, перетянутом на талии пояском, и белой шапочке на голове.
— Поработайте кулачком, — попросила Люся.
Облегченно вздохнув, Артемьев закрыл глаза, медленно сжимая и разжимая пальцы в кулак, начал качать кровь.
— Это ваша проделка? — спросил Егор, когда они с Антоном шли на завтрак по широкому коридору.
— Моя. Не смог удержаться, видя, как вы смотрели на нашу Люсю. Простите, я не должен был этого делать.
— Забудьте. Не сейчас, так к вечеру я сам проверил бы эту опцию.
— Понравилось? — не то с надеждой, не то с восхищением спросил Антон. — Я лично принимал участие в отладке образов.
— Впечатляет, — бесстрастно ответил Артемьев. — Только мне показалось, что в одежде она несколько полнее.
— Уж извините, — Антон развел руками, — раздетой я Люсю не видел. Пришлось брать тело из библиотеки.
— У вас в руках терминал администратора? — спросил Егор.
— Нет, это ваш терминал. Административный терминал предназначен для отладки работы спутников, передающих станций и предоставления видений при коллективном использовании. Знаете, в чем особенная прелесть нашего продукта? Все, что мы про него говорим, — правда. Доступ в частный терминал невозможен в принципе. Как и манипуляции с чипом. И те специалисты, кого вы собираетесь привлечь для консультаций, еще не раз подтвердят это. Нам сюда.
Антон распахнул перед Егором дверь и, посторонившись, пропустил его вперед.
Комнатка, Егор был уверен, что это обычная комната, а не столовая, была небольшой, приблизительно пять на шесть метров. На противоположной от входа стене два окна. Посреди комнаты стоял накрытый к завтраку стол, рядом с ним два стула. Ни обслуживающего персонала, ни какой-либо еще мебели.
— Прошу вас, — сказал Антон, указывая на стул.
Они сели друг напротив друга. Артемьев взял со стола свернутую пирамидкой матерчатую салфетку и, расправляя ее, оглядел снедь.
В центре стола на большой многоярусной стеклянной вазе лежали всевозможные фрукты. Рядом стоял кофейник, молочник, вазочка с сахаром, тарелка с ломтиками сыра и холодной телятины, плетенка с хлебом, масленка со сливочным маслом, в специальных стаканчиках два вареных яйца, поджаренные тосты, баночка гусиного паштета, клубничное и персиковое варенье. Два кувшина с соками, два стеклянных фужера, две тарелки, столовые приборы.
— Натюрморт, — оценил Артемьев.
Взяв на себя роль хозяина, Антон ухаживал за пациентом. Налил ему кофе, предложил паштет, сыр и телятину. Егор начал с паштета.
— Ну что же, — сказал Антон и достал из кармана портативный терминал от чипа в голове Артемьева. Егор стал медленнее намазывать паштет на румяный тост. — Давайте-ка сразу приступим к делу.
Антон раскрыл терминал и пробежался пальцами по клавиатуре. В ту же секунду комната вдвое увеличилась в размерах, окон стало четыре. Нож выпал из рук Артемьева и звякнул по тарелке.
— Вам нехорошо? — насторожился Антон.
— Нет-нет, все в порядке. Просто… неожиданно натурально все выглядит.
— Как только почувствуете себя неуютно, немедленно говорите мне.
Артемьев кивнул.
— Продолжим?
— Конечно.
— Я думаю, стены можно раздвинуть еще вдвое.
Егор снова кивнул.
В ту же секунду комната снова увеличилась и стала больше походить на зал. Так же, как и в первый раз, число окон увеличилось вдвое. Входная дверь по-прежнему была одна.