— По данным ИСАКа он завершил одну операцию и перешел к следующей.
— Я тоже это видел, но если вы отправитесь со мной в Дуэйн-парк, то я покажу вам кое-что другое.
— Это очень серьезное обвинение, агент Диас.
Аурелио кивнул:
— Именно. И оно далось мне нелегко. Но Айк Ронсон подал ложный сигнал и покинул свою позицию. Он поставил под угрозу мою жизнь и стал причиной гибели минимум дюжины человек, которых должен был защищать. С какой стороны ни посмотри, это делает его отступником.
— Я внесу соответствующий статус в базу ИСАКа, — заключила Хендрикс. — Когда он увидит красный сигнал на своих часах, то либо отправится к ближайшей базе Спецотряда, чтобы во всем разобраться, либо…
«Либо продолжит двигаться туда, куда он так стремится», — мысленно закончил Аурелио.
Он точно знал, какой вариант кажется ему предпочтительнее.
— Почему ИСАК не отметил его сам? — спросил Диас. Обычно система могла понять по действиям и перемещениям агента, что он стал отступником. Ронсон должен был получить соответствующую метку, как только выбыл из операции в Дуэйн-парке.
Хендрикс погрузилась в изучение экрана.
— Не знаю, — наконец сказала она. — По имеющимся данным я не могу судить, сделал ли он что-то не так. Это выше моей компетенции даже в ранге официального представителя ОТГ. К тому же, как вы знаете, не мы решаем, стал агент отступником или нет.
— Понимаю, — кивнул Аурелио, — но когда я увидел, что ИСАК не реагирует, я понял, что должен что-то предпринять.
— И сделали это. Я добавлю ваш рапорт к его досье оперативника. — Хендрикс поднялась. — ИСАК по-прежнему не считает его отступником. Возможно, есть что-то, чего вы не знаете.
Аурелио прикинул такой вариант:
— Возможно. Но я с этим разберусь.
— Я думала, вы планировали вернуться в Вашингтон. Это было главной проблемой. Аурелио действительно хотел вернуться в округ Колумбия. Там он был бы гораздо полезнее и смог бы приглядывать за Айваном и Амелией.
Но, поступив так, он позволил бы Айку Ронсону разгуливать на свободе с целой группой мертвых детей за плечами. Детей, которые заслуживали возможность жить так же, как Айван и Амелия. Это противоречило всем клятвам, которые он принес, вступая в Спецотряд.
Айк Ронсон стал предателем. Аурелио не собирался повторять его путь.
— Ронсон навострил лыжи с места событий вовсе не за тем, чтобы раздобыть сэндвич, — пояснил агент. — У него была причина так поступить. Теперь он подчиняется кому-то другому. Самое важное, что я могу сделать, это выяснить, кому именно.
— Звучит разумно, — согласилась Хендрикс. — Если он действительно стал отступником, надеюсь, вы найдете его и прижмете к стенке, агент Диас.
— Так и будет. — Он дождался, пока женщина кивнет и переключит компьютер на другую задачу, но не покинул кабинет. Аурелио хотел выяснить еще кое-что. — Мне нужна кое-какая помощь.
Хендрикс подняла на него взгляд:
— И с чем же?
— С его передатчиком. Кто-то с ним связывался. — ИСАК был почти универсальным средством связи для Спецотряда и ОТГ. Именно благодаря ему обеспечивалась знаменитая скорость реагирования агентов. Аурелио резонно рассудил, что запись последних разговоров Айка Ронсона может подсказать направление его движения и конечную цель.
— Вы хотите, чтобы я прослушала его разговоры?
— Это очень помогло бы. Если мы узнаем, с кем он говорил, то полученная информация, вероятно, прольет свет на то, куда он направился. И зачем.
Невооруженным глазом было видно, что Хендрикс не понравилась его идея. Аурелио просил ее прослушать агента Спецотряда и опирался при этом лишь на свои соображения, что, с ее точки зрения, могло стать полным провалом.
Права, которыми наделялись агенты Спецотряда по директиве 51, выводили их из-под руководства ОТГ, так что сейчас Аурелио фактически просил Хендрикс превысить свои полномочия ради слежки за неподотчетным ей агентом.
— Я не прошу судить, — добавил он. — Мне нужна лишь информация, чтобы не ошибиться самому.
— Ладно, — после долгого молчания согласилась Хендрикс, — я могу заняться этим. Но позже.
— Справедливо. — Аурелио встал. — Спасибо, лейтенант.
— На здоровье. Надеюсь, вы ошибаетесь насчет Ронсона. Но если нет, прищучьте этого сукина сына.
— Так и собираюсь поступить.
Аурелио ушел. Не задерживаясь, он покинул почтамт и отправился на запад по Тридцать четвертой в сторону Хадсон-Ярдс. У Айка Ронсона была фора в три часа, но ИСАК говорил, что он все еще в Нью-Джерси. Аурелио этого было достаточно. Логично было сначала найти лодку и пересечь реку, а потом уже планировать дальнейшие действия.
Поздним вечером он переправился в Джерси на патрульной лодке ОТГ. Его высадили в гавани Вихокена. Здесь находился пункт сбора ОТГ, раскинувшийся на весь прилегающий парк и подъездные дороги к тоннелю Линкольна. По данным ИСАКа, Ронсон был на магистрали I-80 уже на полпути к Пенсильвании. Его статус так и не изменился. С точки зрения системы, Айк Ронсон был верным агентом Спецотряда.
Он опережал Аурелио миль на семьдесят. Учитывая дефицит бензина во всей стране, он, должно быть, присоединился к конвою ОТГ. Но в свете возможного предательства он также мог встретить кого-то еще.
Вариантов было слишком много, так что Аурелио сосредоточился на насущных вопросах. Он направился к пункту сбора, а точнее, командной будке, притулившейся с краю бетонной площадки.
В воздухе пахло бензином. В дверях стоял офицер ОТГ. Он бросил на Аурелио затравленный взгляд и кивнул.
— Как дела? — поздоровался агент. — Подскажите, один из ваших грузовиков может меня подвезти?
— Подвезти куда?
Аурелио и сам был бы рад это знать. Куда направлялся Айк Ронсон? Он проверил его местоположение и выяснил, что тот уже на подходе к Страудсбергу, Пенсильвания.
— Страудсберг? — предположил он.
Офицер сверился с расписанием:
— Сегодня туда рейсов нет, но можем подбросить до Гаррисберга.
Аурелио прикинул варианты. Гаррисберг находился дальше Страудсберга, но агент не знал, планирует Ронсон останавливаться или просто взял передышку.
— Подходит, — решил он.
Офицер ткнул пальцем в сторону одного из грузовиков из числа стоящих около тоннеля. Аурелио подошел ближе и обнаружил внутри кузова водителя, закрепляющего домкрат на стене.
— Едете в Гаррисберг?
Водитель подвесил еще и трос, а затем спрыгнул на землю и закрыл дверь кузова:
— Ага, только помочусь и раздобуду сэндвич. Надо подвезти?
— Честно говоря, да, — ответил Аурелио.
— Круто. — Водитель направился к небольшой постройке рядом с командным пунктом, но по дороге оглянулся через плечо. — На твою душу сэндвич взять?
— Само собой, — не стал скромничать Диас.
Водитель на ходу показал большой палец и продолжил путь. Аурелио обогнул грузовик и забрался на пассажирское сиденье.
Глава 19
Лишь на четвертый день пути Эйприл начала понемногу расслабляться.
Баржа, на которой она путешествовала, была размером с пару полуприцепов, скрепленных вместе: добрых пятьдесят футов в длину и порядка двадцати в ширину. Палуба делилась на три отсека: для команды, для животных и для груза. Каюты экипажа располагались на носу — жалкие клетушки из досок, фанеры и брезента. Животные, дюжина овец и ягнят, содержались в загоне на корме. Между носом и кормой были навалены коробки, ящики и все, что в коробки и ящики не поместилось: мебель, куски кованого железа, автомобильный двигатель, пирамида покрышек. К бортам крепилась мачта и аккуратно свернутый парус.
За первые три дня они преодолели расстояние от Гудзона вверх по Мохоку до Ютики и затем до Рома. Обычно баржа двигалась круглые сутки: ее тянули бредущие по берегам канала лошади. Там предполагалась тропа, но на деле животные большую часть времени шли по велосипедным дорожкам. Остановки случались только по прибытии в шлюзы. Каждый раз местной команде приходилось осушать шлюз, чтобы принять баржу, открывать ворота, пропускать их, а затем наполнять шлюз до уровня воды выше по течению. Все это делалось вручную, так что процедура занимала около часа. К счастью, пока все шлюзы были исправны. Штурман баржи говорила, что поломки обычно встречаются минимум раз за путешествие. Ее звали Соня Уитмор. Матрос ВМФ в отставке, она владела этой баржей вместе со своей супругой Джулией и двумя сыновьями.
Эйприл поразилась, встретив семью, пережившую эпидемию без потерь. В Нью-Йорке такое было практически невозможно.
— Ага, справились как-то, — сказала ей Соня. Ее мальчишки, близнецы Тим и Джейк двенадцати лет от роду, на носу укладывали канат в бухту и приглядывали за лошадьми на берегу. — Просто повезло.
По словам Сони и Джулии, долларовый грипп прошелся по Олбани и окрестным районам, но с менее плачевными последствиями, чем в мегаполисах. Она понятия не имела, сколько людей погибло.
— Должно быть, много. Здесь стало тише, даже с учетом того, что мы лишились электроснабжения, телевидения, машин и всего такого.
Как только стало понятно, что ни электроснабжение, ни поставки топлива не восстановятся в обозримом будущем, живущие по берегам канала Эри люди начали видеть в нем замену дорогам. Автомагистрали, связывающие штаты, фактически убили речной флот в пятидесятых, но теперь ситуация изменилась.
— Мы отправились вниз по течению и нашли пригодные для использования баржи, притащили сюда и начали работать, — рассказала Соня.
— Я слышала, вы можете дойти до Буффало за неделю? — Эйприл до сих пор не представляла, как одолеть остальной отрезок пути, но собиралась решать проблемы по мере их поступления; этот подход не раз спасал ей жизнь в последние месяцы.
— Если обойдется без сломанных шлюзов и прочих неприятностей, то да, — ответила Соня.
— А часто случаются неприятности?
— Ну, мы только начали путь… посмотрим. — Соня на мгновение задумалась. — Это наш четвертый рейс. Пришлось ждать, пока погода станет более благоприятной. Ранее неприятности случались лишь раз. Но… — она выразительно кивнула в сторону дробовика Эйприл, прислоненного к борту, — этого оказалось достаточно, чтобы принять меры предосторожности.