— Такое трудно забыть.
— Когда я взял силу из стихии напрямую… это как взять топор вместо кухонного ножа. Быстро, мощно и, при определенной сноровке, достаточно филигранно. Да, мелкие детали уходят на задний план, но общий стиль топора против кухонного ножика тут подходит больше всего, — пустился в объяснения Мак. — А сейчас, после того как я уже привык работать топором… мне снова дали ножик. Только вот за то время, что я работал топором, он превратился в тупую железку.
— Столовый нож, — кивнула Левитания.
— Что?
— Столовый нож. Он достаточно острый, чтобы разрезать мясо, но слишком тупой, чтобы кого-то ранить, и не имеет острия. Он имеет закругленный кончик.
— Точно, — усмехнулся парень. — Вот я сейчас снова пытаюсь сделать из столового ножа хотя бы кухонный. Про клинок или кинжал я уже и не говорю.
— А если мы вернем тебе руки? Может…
— Не может, Леви. Война идет к концу. Ты уверена, что в очередном сражении тьма не пройдет глубже?
— Я не…
— Раньше она поднималась выше по рукам, когда я призывал слишком много тьмы. А после зелья, которое мне дал Родгаз, она отступила, но затем принялась возвращаться вновь без моего участия.
Арт, все это время шедший чуть позади, впервые за долгое время подал голос:
— Тьма бы все равно взяла свое, и ты в очередном сражении пустил бы ее в свое сердце или разум.
— Вот и я про то же, — кивнул парень.
— Но может быть, есть способ вернуть твои руки и справится с тьмой?
— Может, и есть, только вот я про него не знаю. И проводить масштабные исследования у меня нет ни желания, ни возможностей. В любой момент мы можем оказаться в большом сражении, а для того чтобы найти выход, если он вообще существует, нужно время.
— Нам нужно попросить помощи у Амора, — решительно заявила Левитания. — Пойми, ты сам говоришь, что мы можем оказаться в гуще сражения в любой момент. Если это действительно так, то без своей силы мы не проживем и пяти минут!
— Ее могу дать я! — вмешался Чистейший. — Я могу дать ему силу, которую позаимствую из стихии тьмы.
— И как ты себе это представляешь? Ты, — она указала пальцем на Мака, — будешь ждать, пока Арт тебе силу через ритуал отправлять не начнет?
— Никакого ритуала, — покачал головой темный паладин. — Достаточно молитвы.
Левитания остановилась и недоумевающе уставилась на Чистейшего. Тот вздохнул и, обнажив меч, воткнул его перед собой в землю. Встав перед ним на колени, он что-то зашептал.
— Леви! — позвал Мак.
Обернувшись, девушка обнаружила парня с вытянутым протезом из дерева, который тут же покрылся черной густой концентрированной тьмой.
— Это неплохой вариант, и если случится что-то действительно неожиданное, то у нас будет чем ответить, — пояснил Мак. — Но я надеюсь, что этого не понадобится.
— В каком смысле? Война в Сатории только началась! Если все пойдет по плану, то Тайному дому придется очень много помогать.
— Этим займутся кланы империи, — покачал головой парень. — Я больше не хочу в этом участвовать.
Несколько минут компания шла в полной тишине, переваривая слова темного подмастерья. Тишину прервал Арт, спросив:
— Если ты не хочешь участвовать в этом, то кто тогда станет предвестником и императором, которому преклонят колено все кланы империи?
Мак остановился, поставил шкаф и подошел к темному паладину. Взглянув в его глаза, он ткнул пальцем в его нагрудник.
— Ты. Ты станешь предвестником и императором.
— На тебя делают ставку все кланы империи, ты единственный кандидат для многих и…
— И поэтому спрашивать мы их не будем, — кивнул парень.
Арт начал растерянно переводить взгляд с Левитании на Мака.
— Мы сделаем предвестником тебя, — начал объяснять темный подмастерье. — А как только появится предел — мы привяжем тебя к нему.
— А если кланы не согласятся? — начал искать отговорки Чистейший. — А если нежить не может быть стражем предела?
— Кланы, может, и не согласятся, но я еще раз говорю: я не собираюсь их спрашивать. Они сошлись на моей кандидатуре, но я не припомню, чтобы кто-то меня об этом спрашивал. Я не планирую сидеть в столице до конца времен.
— А что ты собираешься делать?
— Я так давно в пути, что… мне нравится сам путь, — пожал плечами Мак. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы отправится на круг, как мой учитель.
— Ты собираешься стать бродячим магом? А как же клан? Как же твои партизаны?
— Не я, а мы, — кивнул парень на спутницу. — И от клана я не отказываюсь. Не хотелось бы зависеть от заработка в пути. Я думаю доработать шкаф Юриная и сделать через него выход в мои земли. Это будет достаточно удобно и быстро. Так мы можем путешествовать и одновременно контролировать дела в клановых землях.
— Это очень неоднозначное решение.
— Помнишь, ты неоднократно говорил, что у тебя нет ничего, кроме империи? — Мак опустил взгляд и взглянул на засохший протез Левитании. — Сначала потерял глаз, потом обменял руки на силу. Я чуть не потерял Левитанию. Я… У меня есть кое-что, помимо империи.
Темный подмастерье кивнул в сторону девушки.
— У меня… у меня снова появилось то, что я могу назвать семьей. Моей семьей. Где-то в империи еще есть мои дети, которых я, по возможности, соберу вокруг себя. Но я не хочу… Я не буду жить ради империи.
Арт усмехнулся и закивал головой.
— Я тебя понял, — кивнул темный паладин и уставился на Левитанию. — Ну, а ты?
— Я, по-твоему, совсем чокнутая столетиями жить в столице? Ни путешествий, ни шага за границу города? Ты же от трона не сможешь отойти десятилетиями! — возмутилась девушка. — Конечно, все удобства, любая еда, но клетка остается клеткой, даже если она из золота.
Арт замолчал, пытаясь обдумать ситуацию, а Мак принялся пояснять.
— Ты ведь всегда жил ради империи. У тебя ничего нет, кроме нее. Так стань ее хранителем и правителем. Стань ее частью. Стань гарантом того, что империя будет жить.
— Во имя империи, — тихо ответил темный паладин. — Мне надо это обдумать в одиночестве.
Мак кивнул в сторону шкафа.
— Думаю, в гостиной будет удобнее. Деревня вон за тем холмом. Думаю, найдется, чем нам заняться, чтобы не беспокоить тебя.
— Вы-то точно найдете, — хмыкнул Арт, поймав коварный взгляд Левитании, и отправился внутрь шкафа.
— Пойдем, — кивнул Мак Левитании. — У нас не так много припасов. Может, получится разжиться в этой деревне?
— Мак? Помнишь, мы говорили о том, что я буду твоими руками? — заговорщическим голосом произнесла девушка и состроила коварную мордочку.
Мак достал засохшую деревяшку и показал застывший протез с оттопыренным средним пальцем.
— Ты сначала с этим разберись!
Мак осмотрел собравшихся людей и хмуро взглянул на Левитанию.
— Что-то они больше на нищих похожи, чем на крестьян, — пробурчал парень и призвал саторца-призрака, который тут же склонился в поклоне. — Кто главный в деревне?
Призрак перевел вопрос, и из толпы вышел человек. Он был единственный, на ком была нормальная обувь, остальные довольствовались сандалями из дерева и веревок.
— Мы хотим купить провизии. Что вы можете предложить?
— Они не будут продавать провизию, — ответил призрак, на ходу переводя сказанное старостой. — В стране война. Их синьора убила страшная нежить, и они не знают дальнейшей своей судьбы. Поэтому они будут хранить излишки и налог у себя.
— Им не нужны деньги?
— Нет, мой господин. Зачем им деньги, если на них не у кого покупать?
— А как же торговцы?
— Синьор запретил им торговать. Они могут покупать товары только у своего синьора.
Мак задумчиво взглянул на Левитанию. Он мог принудить или просто забрать провизию у этих саторских крестьян, но их вид довольно сильно сбивал с толку. Полуголые, с осунувшимися лицами и впалыми глазами, в разной и залатанной одежде, они вызывали жалость, но никак не желание нажиться.
— Хорошо. Тогда спроси у них, может, им нужно зарядить артефакты? В обмен на припасы?
Призрак обратился к старосте и несколько минут беседовал с ним. С первых же предложений стало понятно, что старосте это предложение было интересно. Он оживился, а вокруг заулыбались люди.
— Мой господин, — обратился, наконец, призрак к Маку. — Эти крестьяне говорят, что у них только один артефакт. Это большой горн, в который они призывают господина. Еще этот горн отпугивает голодных хищников.
— Один артефакт? — удивилась Левитания. — А поля? Кто им обновляет поля? А как же домашние артефакты? Целительские?
— Ты посмотри на них. У них жилетки из какой-то травы сотканы. О каких ты артефактах говоришь? — хмыкнул Мак. — Я думал, на деревню хотя бы три штуки наберется. А тут всего один.
Мак оглянулся и пересчитал дома.
— Скажи, я им сделаю несколько артефактов. Только мне потребуются металлические предметы. Гвозди или подковы. Не особо важно.
Призрак принялся объяснять, а староста внимательно слушать и кивать. Как только призрак закончил, староста принялся выдавать команды. Мужики и женщины засуетились, разбежавшись по деревне.
Спустя десять минут, когда Мак достал из шкафа складной стол и чемодан с инструментами, перед ним уже появились мужики, которые сложили чуть в стороне мешки с клубнями и белой крупой.
— Значит, припасы все-таки есть, — кивнул Мак, разглядывая приготовленное.
А вот дальше произошло неожиданное. Собравшиеся мужчины и женщины встали перед Маком и выложили ему на стол целых пять металлических предметов. Одну подкову, стальной прут длиной в полметра и толщиной в палец, одну простую медную заколку для волос, гвоздь и непонятный кусок металла грушевидной формы.
— Это все? — уточнил парень, глядя на надувшегося от гордости старосту.
— Да. Эти крестьяне считают себя зажиточными потому, что у них в деревне есть металл.
Парень поджал губы и взглянул на Левитанию.
— У меня в лаборатории были заготовки из сыромятной стали. Пластинки в треть моей ладони. Принеси, пожалуйста.