– Мне правда… мне правда пора, – говорю я и пытаюсь его оттолкнуть. Но у меня не получается. Я не могу даже толкнуть его или подвинуть хоть немного. – Мне пора! – вдруг выкрикиваю я. Он удивленно смотрит на меня и отодвигается в сторону. Я быстро встаю и сдвигаюсь на самый край.
Парень хватает меня за руку и тянет к себе.
– Подожди.
– Что? – отвечаю я слишком резко, не в силах ничего с собой поделать. Инстинкты велят кричать и отбиваться, инстинкты говорят, что я должна впиться зубами в руку, которая не дает мне уйти, если это необходимо, чтобы сбежать отсюда. Но я понимаю, что мои инстинкты сошли с ума, поэтому пытаюсь успокоиться и более ровным тоном спрашиваю: – Что?
– Ничего, просто… что с тобой, почему тебе вдруг надо бежать? – Я смотрю на его руку – она все еще у меня на плече – и Джош меня отпускает. – Я думал, мы с тобой…
– Мы с тобой что? – прерываю я, чувствуя, как мои глаза расширились от ужаса.
– Ничего… ничего такого! – торопливо отвечает он. – Я думал, что мы договорились пойти куда-нибудь, что у нас есть время. А теперь не понимаю. Сначала ты согласна, а теперь уходишь? Я что-то не так сделал? – Его слова выскакивают быстро – одно за другим.
Я внимательно смотрю на него и не знаю, что ответить. Сделал ли он что-то не так? Или вел себя нормально? Может, так обычно все и бывает? У меня голова идет кругом. Не понимаю, что чувствую, думаю и хочу.
– Ты же сама захотела пойти ко мне домой, – говорит Джош, но не со зла, а просто напоминая мне об этом.
– Значит, я передумала, ясно?
– Ясно, – отвечает он, как будто это совершенно нормально.
Мы сидим рядом на краю кровати. Я поправляю платье, он – рубашку. И вновь повисает эта ужасная тишина. Я смотрю в окно. Солнце садится.
– Я, наверное, пойду.
– Вот здесь, – говорю я. Мы уже на моей улице. Он останавливается и удивленно смотрит по сторонам.
– А где твой дом?
– Там, чуть подальше. Ничего, я пройдусь.
Парень подъезжает ближе к тротуару и выключает фары.
– У нас все нормально? – спрашивает он.
– Да. Наверное.
Джош кивает.
– Ну ладно. Ммм… конечно, это нельзя считать настоящим свиданием, ведь мы так никуда и не сходили, но можно я все равно поцелую тебя на прощание? – с улыбкой спрашивает он.
Я быстро оглядываюсь – убедиться, что вокруг никого нет. А когда поворачиваюсь к нему, он уже совсем близко. Джош нежно целует меня один раз.
– Завтра вечером у нас важный матч. А потом будет вечеринка. Хочешь пойти?
– Не очень. – Представляю, как все его друзья будут шушукаться и показывать на нас пальцем, как будут смеяться те девчонки, которых я утром видела в туалете. И Джош станет свидетелем. Хуже – участником.
– Но почему? – обиженно спрашивает он. Неудивительно, ведь любая должна мечтать о таком приглашении: мне дают шанс присоединиться к кругу королей и королев школьных и выпускных балов, прошлых и будущих. Как мне, жалкой смертной простолюдинке, хватило наглости ему отказать?
– Потому что я… – Как же это объяснить? – Потому что я не хочу быть твоей девушкой.
Джош закатывает глаза, качает головой и с трудом сдерживает усмешку.
Видимо, я плохо объяснила.
Несколько секунд парень смотрит прямо перед собой, а потом поворачивается ко мне.
– Та-а-ак, – произносит он медленно, как год назад в коридоре, когда я еще была Мышонком-невидимкой. – Я не просил тебя становиться моей девушкой. Я просто спросил, хочешь ли ты пойти на вечеринку.
– Не хочу. – В моем голосе звучит не свойственная мне решимость.
– Ясно. – Он делает вид, что его это не задело. Я смотрю на приборную доску. Часы показывают 6:51, потом 6:52. – Так значит, на этом все?
Я пожимаю плечами.
– Может быть. А может, и нет. – Я такая хладнокровная. Такая спокойная и собранная. Откуда это во мне?
– Прости, я не… я не понимаю. Что между нами происходит? – В его голосе слышится раздражение.
– Не знаю. А мы не могли бы просто иногда встречаться и… ну, просто встречаться, понимаешь? – спрашиваю я. Слова слетают с губ так естественно, хотя я не понимаю, откуда они взялись.
Джош со скептическим видом обдумывает мое предложение.
– Знаешь, это, пожалуй, самое странное, что я слышал от девушки. Ты правда не хочешь завтра пойти на вечеринку? – Кажется, он не в силах понять моего отказа. – Это ни к чему тебя не обязывает.
– Слушай, мне не хочется спорить. Если ты решишь, что больше не хочешь меня видеть, ничего страшного, я пойму. Но если я тебе нравлюсь, пусть будет по-моему. Пусть все будет, как есть.
Джош делает резкий вдох через нос и медленно выдыхает через рот. Я вздыхаю, изображаю нетерпение, тереблю ручку, готовая открыть дверь и уйти.
– Не знаю, – неуверенно отвечает он.
И я ухожу, не сказав больше ни слова. Я знаю, что парень смотрит мне вслед, и нарочно не оборачиваюсь до тех пор, пока звук мотора не растворяется в окутывающей меня тишине. Потом смотрю назад, но вижу лишь два красных огонька, светящихся вдали.
В понедельник я начинаю замечать, что люди смотрят на меня по-новому. Как будто мир вдруг четко разделился на два лагеря. Первый – тот, к которому я уже привыкла, состоит из людей, не подозревающих о моем существовании. Но появился и другой, члены которого бросают на меня самые разные взгляды: полные отвращения, жалости или любопытства. И я не знаю, в чем причина: в надписях в туалете или в том, что в пятницу я уехала с Джошем. Возможно, и в том и в другом.
Но здесь, в библиотеке, на меня не смотрит никто.
Здесь я в безопасности. Здесь все распределено по темам, алфавиту и номерам, все в полном порядке: философия, общественные науки, языки, техническая литература, художественная, А-Б-В-Г, пункт 1, пункт 1.2, пункт 2, пункт 3. Все логично, нет места для ошибок и недопонимания.
– Привет. – Джош внезапно возникает рядом, в узком проходе между стеллажами.
Я подпрыгиваю на месте и чуть не роняю книгу, которую держу в руках.
– Как ты меня напугал! – шепчу я.
– Опять напугал, – с улыбкой произносит он. – Прости. – Парень стоит, замерев, будто боится подойти ближе. – Все еще сердишься?
– Вроде ты на меня сердился, а не наоборот. – Хотя на самом деле не совсем так.
– Я не сердился. Просто растерялся.
Мне хочется ответить, что я тоже растерялась. И что рада его видеть и благодарна, что он не смотрит на меня так, как все сегодня. Но я не могу в этом признаться. Я должна быть уверенной в себе, сильной и решительной, потому что есть в нем что-то такое – не знаю, что именно, – отчего мне ужасно хочется быть уязвимой.
– Послушай, может, просто начнем с чистого листа? – спрашивает он.
Если кому и надо начать с чистого листа, так это мне, но для этого я должна вернуться в свою комнату в ту ночь, когда все произошло. А поскольку это невозможно, я отвечаю:
– Давай лучше не будем.
Парень смотрит на свои ладони, как будто действительно расстроен, разочарован и пал духом.
– Ясно, – шепотом произносит он и поворачивается, чтобы уйти.
– Но мы можем просто… продолжить. – Я касаюсь его руки. Он оборачивается. – Ведь это возможно? – спрашиваю я.
Джош шагает ко мне, и в его глазах загорается надежда.
– Да. Думаю, да.
Я киваю и улыбаюсь. Мне удалось все исправить. Не кому-нибудь, а мне.
– Тогда, может быть, обменяемся телефонами? – спрашивает он.
– Давай, – отвечаю я и смеюсь.
Парень тоже смеется и достает мобильный. Я диктую ему свой номер. Мне хочется, чтобы этот момент длился вечно. Чтобы он вот так стоял и улыбался мне.
Поскольку теперь у него есть мой телефон, я решаю установить определенные правила. Он звонит мне в тот же вечер и приглашает в гости.
– Прежде чем я снова приду к тебе, мне хочется, чтобы ты понял: мы с тобой не парень и девушка. В общепринятом смысле.
– Да, это ты уже говорила.
– То есть мы не будем ходить на свидания и все такое. Не надо знакомить меня со своими друзьями. Ходить по коридору в школе, держась за руки. Не вздумай ждать меня у шкафчика. И уж точно ни за что на свете я не стану болеть за тебя на трибунах во время баскетбольного матча!
– Ого! Да ты знаешь, как угодить парню, – с усмешкой отвечает Джош.
– Ты тут ни при чем, – отвечаю я и сама себе удивляюсь. Как можно быть такой эгоисткой? Я просто ужасная эгоистка.
– Хорошо. Что-то еще?
– Еще я никогда – никогда, слышишь? – не хочу знакомиться с твоими родителями.
– С этим пунктом я согласен.
– О. – Мне даже становится обидно. Зато я понимаю, как он, должно быть, себя чувствует.
– Ты тут ни при чем, – подразнивает меня он.
– Ясно.
Наступает тишина.
– Иден, а сколько тебе лет?
– А что?
– Не знаю, просто интересно. Угадать сложно. Ты кажешься такой… – Он замолкает, не договорив.
– Какой?
– Такой… даже не знаю. Или взрослой, или наоборот.
– Думаешь, назвав меня ребенком, ты заработаешь очки? – смеюсь я. – Это почти смешно. Или оскорбительно. Даже не знаю.
– Да нет же, я вовсе не то имел в виду! – Парень идет на попятную. – Я хотел сказать, что ты кажешься очень взрослой.
– Или наоборот, – напоминаю я.
– Да нет же, – смеется он. – Но правда, сколько тебе лет? Шестнадцать?
– Да, – вру я.
На самом деле мне четырнадцать, но скоро у меня день рождения, мне как раз будет пятнадцать. А это уже почти шестнадцать.
– Теперь скажи: ты согласен с моими условиями? – спрашиваю я.
Обдумав мой список запретов, он делает глубокий вдох, выдыхает и говорит:
– Ты очень странная. – Пауза. – Но я все равно хочу увидеть тебя снова.
Я чувствую, как мои губы расплываются в улыбке.
В тот вечер он тайком от родителей проводит меня в дом, и мы поднимаемся наверх, в его комнату. На следующий вечер тоже. И так почти каждый день, всю неделю. Каждый день мы заходим чуть дальше; его руки исследуют мое тело все смелее, будто он проверяет границы.