Джесси выпрямилась и посмотрела на Алана. Он был в солнцезащитных очках, и она не могла понять, насколько искренне он говорит. Но слова показались ей невероятно значимыми. Она действительно радикально поменяла линию поведения и ждала от него того же самого. Она пыталась вынудить Алана следовать за ней. Ее действия были нацелены на то, чтобы ощутить свободу и превосходство, вернуться в привычную безопасность.
— Я просто не знаю, что с тобой делать.
— Я тоже, — признался Алан. — Видимо, впервые мы чувствуем одно и то же.
— Мы всегда чувствовали одно и то же, пока воевали. И мне это долгое время нравилось. Но теперь мне нужно нечто большее. И это меня пугает, потому что ты — это все еще ты.
— Да, это я. Но открою тебе маленький секрет… Ты тоже пугаешь меня. Я не понимаю, как я дошел до этого, — сказал Алан. — Мне это не нравится. Я готов сделать все, чтобы понять, как вернуться к себе прежнему и снова почувствовать комфорт. И это не из-за того, что мне плевать.
Она взяла его за руку и отвела его на задний двор, где плотник не мог их увидеть.
— Я хочу знать две вещи. Первое — когда ты чувствуешь себя со мной комфортно. Второе — насколько сильно я тебе не безразлична.
— Прямо здесь и сейчас, — сказал он, обнимая ее и целуя.
Они так давно не целовались и не обнимались! Одностороннее объятие на втором этаже не считается. Джесси показалось, что в этом объятии она услышала все те слова, которые Алан не решился произнести вслух. И этого было достаточно.
— Прошу прощения… — кашлянув, произнес Джеймс. — Не хотел вас прерывать.
Алан медленно ослабил объятия и повернулся к плотнику. Это был загорелый мужчина с лучистыми морщинами у глаз и уголков губ. Он был одет в поношенные джинсы и рабочую рубашку и выглядел так, словно был абсолютно доволен своей жизнью.
— Да? — спросил Алан.
— Только что я услышал последнее сообщение прогноза погоды. Ураган направляется прямо на нас. Он будет здесь меньше чем через четыре часа. Я поеду заберу ставни, скоро вернусь. Вы должны готовиться к отъезду.
— Не уверен, что мы сможем, — ответил Алан. — Мы ждем звонка от нашего адвоката.
— Я подготовлю Хану, — сказала Джесси. — Потом мы позвоним Реджи. Еще я почитала кое-что по поводу подготовки к урагану и купила воду и продукты в супермаркете. Что-то еще, Джеймс?
— Наполните ванные водой на случай, если что-то случится с водоснабжением. Отнесите радиоприемник, фонари и свечи в одну комнату, предпочтительно без окон.
— Хорошо, — кивнул Алан. — Вам нужна моя помощь?
— Да, — ответил Джеймс. — Нам надо будет обезопасить двор и заколотить окна.
Джесси наблюдала за Аланом, мысленно улыбаясь. Не важно, что мощный ураган — официально его уже назвали «Пандора» — направлялся к ним. Конечно, она боялась. Но рядом с ней Алан, и она знала, что он не станет просто сидеть сложа руки. Им предстояло еще многое выяснить и обсудить. Но впервые в жизни Джесси не чувствовала себя одинокой.
Она собрала все вещи, которые перечислил Джеймс, прихватив также недельный запас подгузников, и сложила все в небольшом кабинете в задней части дома. Комната была уставлена шкафами, окон в ней не было.
Она также принесла туда подушки, одеяла и корзину, которую нашла в шкафу Пэтти. Она будет служить колыбелью Ханы. Потом набрала номер адвоката.
— Реджи Блит слушает.
— Это Джесси Чендлер. Я надеялась узнать, что вы получили положительный ответ от судьи. Нам сказали, что мы должны покинуть остров.
— Как я уже объяснял Алану, уехать с Ханой вы не можете. Вы не имеете на это права, пока не получены документы. Самое дальнее место, куда вы ее можете вывезти, — отель на материке. Это вас устроит? Можете временно передать ее приемной семье. Или, если хотите, остаться с ней. Я пришлю вам извещение от судьи, чтобы полиция вас не выгоняла. Боюсь, сейчас, когда идет подготовка к урагану, все офисы закрыты.
— Нам стоит бояться? Лучше уехать на материк? — спросила Джесси. — Я не знаю, чего ожидать.
— Я бы остался. Ваш мотель пережил немало осенних штормовых предупреждений. Все будет в порядке, если вы будете соблюдать осторожность. У вас есть запасы питья и еды?
— Думаю, да. — Интересно, хватит ли им припасенной ею еды? — И нам помогает местный плотник.
— Очень хорошо. Я позвоню, как только появится информация от судьи.
Джесси снова занялась подготовкой к урагану, пытаясь заглушить эмоции, бушующие в ее душе, среди которых самым мощным штормовым предупреждением было нарастающее чувство к Алану.
Джесси была напугана. Она понимала, что, если на этот раз ее риск не оправдается, она никогда уже не сможет полюбить.
Глава 12
Алан отослал Фоукса на материк. Мотель был полностью безопасен, а Джесси и Алан были готовы ко всему. Теперь оставалось только ждать.
Реджи наконец убедил судью подписать бумаги по передаче опекунства, но уезжать с Хаттераса было уже поздно. Начался дождь, и дорогу уже размыло.
Они сидели в кабинете и слушали радио, электричество пришлось выключить. Сначала Алан притворялся, что читает что-то на планшете, но звук завывающего ветра и ужасающий скрип веток деревьев отвлекли его.
Джесси сидела на полу рядом со спящей Ханой.
— Мне это не нравится, — сказала она. — Все эти зловещие звуки… А в комнате темно и мрачно. Отвлеки меня, Алан.
— Как, например?
— Расскажи мне о себе что-то, чего никто не знает.
— А потом ты, согласна?
— Конечно. Сойдет все, что отвлекает от звуков шторма.
Алан поднялся с дивана и сел рядом с ней.
— Что ты хочешь знать?
— Расскажи мне о своем первом поцелуе. Вероятно, он запомнился тебе навсегда.
Он покачал головой:
— Это было неловко. Один из тех моментов в средней школе, когда считаешь, что все уже знаешь. Это случилось на тринадцатилетии Эмми Коллинз. Была вечеринка. Ее родители оставили нас одних в огромном трехэтажном доме. Джоз стоял у дверей, пока мы играли в бутылочку. Мне досталось целовать именинницу.
Джесси улыбнулась:
— Мой первый поцелуй похож на твой. На вечеринке в честь дня рождения. Куча подростков вокруг. Пэтти нравился парень из нашего класса, но он не собирался проявлять инициативы. Поэтому я организовала игру с намерением заставить его поцеловать Пэтти. Но вместо этого мне самой пришлось целовать Бобби. Было неплохо. Мне даже понравилось. Мы лишь слегка соприкоснулись губами. Так забавно вспоминать тот возраст. Я чувствовала себя ужасно взрослой. Но после поцелуя я поняла, что готова ждать еще долго до следующего раза. Мне было страшно так близко подпускать мальчика.
— Могу себе представить. У парней в этом возрасте бешено играют гормоны, — сказал Алан. Сам он сильно приободрился после поцелуя с Эмми и вознамерился получить второй поцелуй, что и случилось. Но, глядя на Джесси и мирно спящую Хану, он чувствовал нечто совершенно иное. — Я не собираюсь играть в крутого папашу, когда Хана вырастет, но я знаю парней и буду следить, чтобы никто и близко к ней не подошел.
Джесси рассмеялась:
— Хорошо. Ты будешь ее защищать, а я научу ее, как защищаться самой, на случай если кто-то все-таки прорвет нашу оборону.
— Договорились, — кивнул Алан.
— Мы что, согласны друг с другом? — спросила Джесси с усмешкой.
— Вроде того… Я собирался спросить тебя про тату. Когда и зачем ты ее сделала?
Алану нравилась интимность обстановки, спровоцированная ураганом, нравился теплый приглушенный свет. Словно они втроем остались одни в этом мире. И это его вполне устраивало.
— Я сделала ее, когда мне было восемнадцать. Мои родители не позволили бы мне этого. Но на второй день своего пребывания в университете штата Техас я это сделала. Я хотела как-то запечатлеть тот факт, что теперь являюсь самостоятельной девушкой, летящей навстречу счастливому будущему.
— Почему именно здесь? — спросил он, прикасаясь к ее ключице. Ему нравилось трогать ее, а тату послужила хорошим поводом.
— Я хотела видеть ее каждый раз, смотрясь в зеркало, и вспоминать данное самой себе слово.
— Какое слово?
— Это уже новый вопрос. Моя очередь спрашивать.
— Скажу тебе все, что тебя интересует, — сказал Алан. — Только ответь, какое слово ты дала самой себе.
— Пообещала, что никто никогда не заставит меня изменить самой себе.
— И ты следуешь этому завету.
— Не всегда это легко. Например, ты этому мешаешь, — тихо заметила она.
— Отлично, потому что ты всегда сбиваешь меня с толку. И как только я обнаруживаю, что знаю, как с тобой справляться, что-то в тебе меняется.
— Ты просто пытаешься сказать, что у тебя не получается манипулировать мной, — сказала она.
— Очень может быть. Но похоже, мне и не особо нравится манипулировать тобой, — ответил Алан. — Какой вопрос задашь ты?
Она посмотрела на Хану и приблизилась к нему.
— А ты ответишь правдиво?
— Да.
— У меня такой вопрос, Алан Маккинней: как долго ты собираешься притворяться, что весь твой мир не перевернулся с ног на голову за последние две недели?
Это был прямой вопрос, который не оставлял ни единого сомнения в ее намерениях относительно него.
Алан положил руки ей на бедра и притянул к себе, но Джесси остановила его, положив руки ему на грудь:
— Не увиливай. Я жду ответа.
Но у него не было ответа. Ему действительно была небезразлична эта сложная женщина, которая заставляла его испытывать чувства, которые он не хотел испытывать. Но он не собирался позволять ей думать, что она одерживает верх.
Что-то с грохотом обрушилось в доме, и они автоматически отпрянули друг от друга.
— Что это было? — спросила Джесси, беря Хану на руки.
— Пойду проверю, — сказал Алан.
Все окна были закрыты ставнями, но осталось заклеенное прозрачным скотчем стекло около входной двери. Плотник объяснил, что скотч не даст ему разбиться вдребезги.
Когда Алан подошел к двери и посмотрел в окно, он увидел огромную ветку дерева на крыльце.