Я согласно тявкнула и усердно завиляла хвостом, демонстрируя полное свое дружелюбие. И даже подсела к девочке поближе — чтобы та могла меня еще раз погладить. Это ее успокоит.
— Я ужасная трусиха! — тихо призналась Басина. — Испугалась такой замечательной собачки! А все из-за того, что этот страшный человек, который ударил папу ножом, хотел зарезать меня тоже. Он прямо так и сказал: «Убью твоего сына, если не отдашь украшения!»
Девочка замолчала — от волнения не могла больше говорить. Холмс подождал немного, затем спросил:
— Скажи, Басина: все-таки где твой папа спрятал свой мешочек?
— Не знаю, — тихо вздохнула девочка и опустила глаза. — Отнес куда-то ночью, я не видела. У нас в домике его точно нет.
— Верно, — согласился Шерлок, — люди Лестрейда тщательно обыскали ваш фургончик, все стенки простукали, пол и даже крышу. Но ничего интересного не нашли.
Шерлок достал кисет с табаком, набил свою любимую вересковую трубку и не спеша закурил. И глубоко о чем-то задумался — его взгляд стал рассеянным, устремленным куда-то вдаль.
— Скажите, сэр, мой папа умирает? — взволнованно спросила Басина и подняла на Шерлока глаза, полные слез.
— Нет, — покачал наш сыщик головой, — ему уже сделали операцию, он выживет. Если, конечно, на него снова не нападут бандиты… Пойми, Басина, сейчас очень важно найти этот второй мешочек и вернуть украшения на место, в Британский музей, иначе эти негодяи не оставят вас в покое. Скажи, куда твой отец мог его спрятать? Он еще где-то в цирке? Как ты думаешь?
Девочка вздохнула и слегка пожала плечами. Шерлок посмотрел на нее задумчиво, подымил еще пару минут, а затем с легкой улыбкой произнес:
— Ладно, не буду больше тебя мучить. Отдыхай, Басина, набирайся сил. Когда твоему отцу станет немного лучше, мы навестим его в госпитале, и ты сможешь с ним сама поговорить.
— Правда? — сразу повеселела девочка. — Я очень боюсь за папу! У меня, кроме него, больше никого нет… Когда я увижу его? Завтра, послезавтра?
— Полагаю, не раньше чем через несколько дней, — произнес Холмс.
Девочка сразу погрустнела. После этого Шерлок поблагодарил миссис Хадсон за чай и пошел к себе наверх. Я, естественно, увязалась за ним: видела, что он о чем-то напряженно думает. Значит, можно узнать еще что-то об этом деле… У Шерлока есть одна замечательная привычка: когда ему нужно решить какую-то сложную задачу, он рассуждает вслух и при этом часто обращается ко мне. Разумеется, я не могу дать ему совет, зато помогаю думать.
Скажу без всякой ложной скромности, я прекрасная слушательница, всегда внимательна и молчалива, никогда не перебиваю. А иногда даже кое-что подсказываю — по-своему, по-собачьи, конечно же. Жаль только, что он не всегда меня понимает…
Шерлок заметил меня, взял на руки и отнес к себе в гостиную. И начал, по своему обыкновению, мерить комнату длинными шагами, размышляя вслух:
— Басина, несомненно, рассказала нам далеко не все, что знает, многое утаила. Она отличная актриса и прекрасно разыграла свою роль — маленькой испуганной девочки, хотя вряд ли нас боится. Кроме одной маленькой таксы… И еще она ловко скрывает свои мысли и чувства! Полагаю, ей известно, где спрятан этот мешочек, а также почему отец это сделал. И почему он наотрез отказался отдавать его Красавчику — даже под страхом смерти. Мистеру Салеху, конечно, было хорошо известно, какую опасность для него и дочери представляет этот громила, однако он все-таки пошел против него. Не испугался даже бандитского ножа… Ради чего? Что там такое, в этом мешочке? Я внимательно изучил список украденных вещей и сейчас нахожусь в некотором недоумении. Разумеется, царские украшения — очень дорогие вещи, золото и большие драгоценные камни… Но не настолько же ценные, чтобы ради них рисковать жизнью своей единственной дочери! И своей собственной… Дело, полагаю, в каком-то конкретном предмете, который мистер Салех ни за что не хочет отдавать грабителям. Еще одна загадка, и очень интересная!
Шерлок походил по гостиной еще минут десять, затем спустился вниз, к миссис Хадсон, и попросил ни в коем случае не открывать двери незнакомым людям. Если бандиты догадаются, что наша девочка и есть тот самый цирковой «арапчонок»… Они, несомненно, придут, и тогда могут возникнуть большие проблемы. У всех нас…
Вскоре вернулся доктор Ватсон — постарался скорее закончить свои консультации, ему тоже захотелось услышать историю Басины. Шерлок рассказал все, что узнал от девочки, а потом поделился своими собственными соображениями. И задал Ватсону все тот же вопрос: где может быть спрятан мешочек?
Доктор немного подумал и ответил:
— Вряд ли мистер Салех выходил ночью в город, он плохо знает Лондон и неважно говорит по-английски, к тому же он страшно боится полиции. Значит, мешочек все еще где-то там, в цирке. Может быть, даже в той самой клетке, где сидела Басина. Недаром она сразу же побежала туда!
— Да, вполне возможно, — кивнул Холмс, — жаль, что мы не додумались до этого раньше и не обыскали львиную клетку. Что стоило бы попросить мистера Хальве увести Симона и самим осмотреть ее! Сказали бы, например, что хотим проверить условия, в которых содержится несчастный старый зверь…
— Что поделать! — вздохнул доктор Ватсон. — Хорошая мысль, как известно, всегда приходит постфактум! Конечно, нам надо исправить эту ошибку, но вот как? Самим залезть в клетку со львом? Не получится… На такое способна только наша храбрая Альма!
Я слушала этот разговор, сидя возле кресла Холмса, и похвала доктора Ватсона мне очень понравилась. Да, нам, таксам, отваги не занимать, как и сообразительности. Я подошла к большому трехстворчатому шкафу, где Шерлок хранил свою одежду, в том числе и для переодеваний, и два раза негромко гавкнула.
— Ты хочешь, чтобы я снова стал «леди Дитмар»? — удивился Холмс. — Хм, но это вызовет подозрение у мистера Альнутти… Да и у бандитов тоже — они наверняка уже следят за циркачами, ищут пропавшего мальчика. Слава богу, что они не знают, что он… в смысле, она… уже у нас. Но ты, Альма, разумеется, права: все-таки придется залезть ко льву в клетку. Надо только придумать, как это сделать — чтобы было безопасно и не рисковать тобой. Вдруг лев накинется на тебя?
Я скептически гавкнула: Симон уже совсем старый, охотничьего азарта в нем почти нет. Он, судя по всему, давно живет в цирке и вполне доволен своею судьбой. Но Шерлок, конечно же, был прав, все равно следовало соблюдать осторожность. Лев как ни крути, а все-таки хищник, и иногда бывает довольно агрессивен — особенно когда голоден или же сильно не в духе. Даже в таком весьма почтенном возрасте он может причинить немало неприятностей. И еще, разумеется, следовало остерегаться бандитов, друзей громилы Красавчика, — вот те точно очень опасны. И даже больше, чем любой дикий зверь…
Глава одиннадцатая
На следующий день рано утром я выскочила во двор и побежала своим привычным маршрутом — вдоль длинного забора. Как я и ожидала, тут же сверху, с соседней крыши, раздалось противное шипение.
— Снова Барти, дружка своего, ищешь? — спросил Пигсли.
— Нет, — с деланым равнодушием ответила я, — некогда мне. Дело у меня есть, важное.
— Какое? Небось новое преступление расследуешь?
Пигсли знал, что я иногда занимаюсь самостоятельным расследованием небольших дел, связанных, как правило, с обитателями нашего квартала.
— Тоже нет, — отрывисто гавкнула я, — мистеру Холмсу сегодня помогаю. Он попросил меня съездить с ним в цирк — ему зачем-то понадобилось залезть ко льву в клетку: решил ее обыскать, а я в это время должна отвлекать внимание ее хозяина, льва Симона. Чтобы тот, часом, не набросился и не покусал нашего великого сыщика. Так что лаяться и ругаться мне с тобой, рыжий, совсем некогда, прощай!
С этими словами я развернулась и помчалась домой. Но краем глаза успела заметить, что Пигсли сорвался с места и рыжей стрелой понесся по белым, заснеженным крышам соседних домов — передать как можно скорее эту важную новость коту Бальтазару. А тот найдет способ сообщить ее своему хозяину, профессору Мориарти.
Я вернулась в нашу квартиру, где меня уже с нетерпением ждали Шерлок Холмс и доктор Ватсон — давно одетые и готовые к выезду. Мы взяли кеб и немедленно отправились к цирку: нужно прибыть туда раньше профессора Мориарти.
Мы успели вовремя, приехали первыми. Холмс отпустил кеб, и мы незаметно пробрались ближе к цирковому шатру. Залезли в ту же самую повозку с сеном, что и раньше, и затаились. Нам все было хорошо видно: и сам цирк, и фургончики артистов, и клетки с животными. Прекрасное место для засады!
Вскоре со стороны Лейкер-стрит раздался глухой стук копыт, показалась знакомая нам черная коляска. В ней сидел Мориарти, он сам правил лошадьми. Профессор был один, без своей обычной свиты — грозных бандитов, но зато с любимым котом Бальтазаром.
Мориарти, судя по всему, решил, что столь важное и ответственное дело, как поиск сокровищ, нельзя никому доверять, и уж тем более — тупым громилам. Хватит, попробовали один раз! Я не могла с ним не согласиться: хочешь, чтобы все прошло так, как надо, делай сам. С другой стороны, Мориарти мог просто решить ни с кем не делиться. Тоже понятное желание.
Профессор не спеша вылез из коляски, привязал к уличной тумбе лошадей, взял на руки кота Бальтазара и пошел к зверинцу. Остановился возле львиной клетки и начал внимательно ее изучать. Ему никто не мешал: циркачи занимались своими делами, репетировали на арене, готовились к вечернему выступлению. Или же просто сидели у себя в фургончиках, отдыхали… Лев, как обычно, дремал в теплом домике, наружу не показывался — холодно!
Мориарти постоял так пару минут, а затем что-то тихо сказал коту Бальтазару и опустил его на землю. Тот мгновенно исчез. Но вскоре появился снова, только уже не один, а с целой компанией — Труди, Ганси и Пигсли. Братья шли позади рыжего разбойника и, как мне показалось, конвоировали его. Пигсли выглядел жалко, дрожал всем телом — то ли от холода, то ли от страха. То ли от того и другого вместе… Он то и дело останавливался, поджимал то одну лапу, то другую и затравленно смотрел по сторонам. Но братья Труди и Ганси неумолимо гнали его вперед.