Мое внимание привлекли также руки гостя, ведь по ним можно очень многое узнать о человеке: кто он и чем занимается. Кисти рук у нашего посетителя были крупными, сильными, и, судя по всему, они никогда не знали, что такое перчатки.
Одет незнакомец был в плотную, толстую черную куртку, из-под которой виднелся шерстяной свитер грубой вязки с высоким воротником. От гостя остро пахло дегтем и свежей рыбой, что полностью соответствовало тому выводу, к которому я уже пришла: передо мной, несомненно, моряк, недавно вернувшийся из дальнего плавания. Но, помимо этих крепких запахов, я еще уловила аромат черного табака и ямайского рома (что было понятно), а также легкое дуновение каких-то восточных специй, скорее всего — индийских. Оно оказалось совсем невесомым, тонким, едва слышимым, но я его все-таки почувствовала — нюх у меня просто отличный!
Наш гость нервно мял в руках круглое кожаное кепи: видимо, визит к Холмсу дался ему нелегко. Ну да, люди очень не любят посвящать в свои дела чужаков, это же понятно. Однако, если моряк все-таки пришел к нам, значит, дело у него по-настоящему серьезное.
Незнакомец сказал, что ему нужен мистер Холмс, и моя хозяйка без промедлений проводила его на второй этаж. Затем вернулась на кухню и снова занялась нашим обедом. Меня же просто распирало от любопытства (что делать, это мой главный недостаток): какое дело может быть у этого морского волка к нашему знаменитому сыщику? Я быстро шмыгнула под лестницу, спряталась за старой бельевой корзиной и навострила ушки.
Нюх меня не обманул: это и впрямь оказался моряк — боцман с торгового судна, примерно с неделю назад прибывшего в Лондон. «Нэд Харди, — представился наш посетитель низким, хриплым, прокуренным голосом, — а вы, как понимаю, и есть тот самый знаменитый сыщик, о котором все говорят… Я слышал, вы способны распутать любое дело, так ведь? А у меня оно очень странное и запутанное… Я просто ума не приложу, как за него взяться!»
Шерлок предложил гостю занять место у журнального столика и изложить свою историю. Сам он, как обычно, опустился в любимое кресло у камина, что было в такую сырую, промозглую погоду весьма разумным решением. Доктора Ватсона в гостиной не было, он еще не вернулся после визитов к пациентам.
Глава вторая
— Я служу на «Эмме», — начал свой рассказ мистер Харди, — это хорошая, крепкая посудина, хотя и довольно старая. Мы ходим с грузом в Ост-Индию, возим туда английские товары: ткани, текстиль и сталь, а обратно берем чай, пряности, специи и хлопок. Дело это выгодное, хотя и довольно рискованное — немало наших торговых судов, как вы, наверное, сами знаете, сэр, гибнет во время зимних штормов возле мыса Доброй Надежды.
Шерлок пробормотал что-то неразборчивое, типа «продолжайте, пожалуйста». Полагаю, он понятия не имел, где находится этот самый мыс Доброй Надежды: все, что не относится напрямую к криминалистике, его не интересует. Лишние знания, забивающие мозг! Зато как детективу ему нет равных — настоящий гений частного сыска!
Обычно Шерлок с несколько рассеянным видом сидит в кресле у камина, смотрит на огонь и не спеша курит любимую вересковую трубку. Но при этом он очень внимательно слушает то, что ему говорит гость, — не упуская ни единой, даже самой мелкой, детали. А потом из множества разрозненных и порою совершенно не связанных между собой кусочков складывает цельную картину преступления. И делает вывод, часто совершенно неожиданный, но всегда — верный и абсолютно логически обоснованный. Это называется у него «применить метод дедукции». «Если я вижу каплю воды, — любит повторять Шерлок, — то могу предположить, что где-то существуют реки, моря и целые океаны». Что же, с этим не поспоришь — логика есть логика!
А сейчас, я больше чем уверена, он смотрит на нашего гостя из-под полуопущенных век, внимательно слушает, а в уме уже тщательно анализирует, сортирует и раскладывает по полочкам те факты, которые ему сообщают. Чтобы потом дедуктивным методом разгадать очередную загадку или же раскрыть хитрое преступление — если, конечно, захочет взяться за это дело.
Надо сказать, наш великий детектив берется далеко не за всякие дела: лишь за те, которые считает заслуживающими внимания. Деньги при этом не играют никакой роли. Хотя мистер Холмс и является частным сыщиком, то есть живет на гонорары, которые получает за свои услуги, он никогда не возьмется распутывать банальные, скучные, рядовые дела. Совершенно неважна для него и так называемая «громкость» преступления, его общественная значимость — следовательно, и возможность прославиться, попасть на первые полосы лондонских газет. Нет, для него главное — это необычность и оригинальность дела, а также возможность применить свой излюбленный метод дедуктивного анализа.
Шерлок не раз говорил доктору Ватсону (я слышала это своими ушами): «Самое рядовое, казалось бы, обычное дело может оказаться чрезвычайно интересным, так как его видимая простота и «бесспорные улики» часто приводят неопытных сыщиков к поспешным и неправильным выводам. Наши уважаемые полицейские, к сожалению, не владеют моим дедуктивным методом и нередко делают ложные умозаключения, в результате чего на скамью подсудимых попадают невиновные люди, а преступники, наоборот, остаются на свободе. А всего-то и надо было, что внимательно смотреть и слушать! А потом сделать логически обоснованные выводы. Это не сложно, дорогой Ватсон, правда? Однако мои коллеги из Скотленд-Ярда принимают во внимание лишь те факты, которые, что называется, лежат на поверхности, на самом виду, вместо того чтобы копнуть немного поглубже и посмотреть чуть дальше. А подлинные улики, заметим, не всегда ясны и видны с первого взгляда».
С этим нельзя не согласиться — я сама в своей детективной практике не раз сталкивалась с похожими случаями: совершенно ясные, так сказать, очевидные факты при ближайшем рассмотрении оказываются не столь очевидными, и преступник, на которого указывают все улики и обстоятельства, из коварного злодея неожиданно превращается в случайную жертву. И его приходится не наказывать, а только жалеть. Как это произошло, например, в недавнем деле о пропавшем левом ботинке миссис Хадсон. Когда-нибудь я расскажу вам эту замечательную во всех отношениях историю, это было весьма интересное и сложное расследование. Но сейчас вернемся к нашему повествованию.
— Корабельной команде, — продолжил свой рассказ боцман Харди, — обычно разрешается брать с собой на борт некоторое количество товара на продажу. Это, так сказать, своего рода дополнительная плата за риск и опасности. Как правило, мы везем в Ост-Индию карманные часы, они довольно высоко ценятся у местных торговцев, а в Бомбее или где-нибудь еще на побережье меняем их на чай и приправы — для продажи уже здесь, в Англии. Места эти товары занимают мало, а прибыль получается хорошая. Конечно, существуют строгие правила, что можно и чего нельзя брать на корабль, мы их знаем и всегда соблюдаем. Везти что-то запрещенное, контрабанду — себе дороже! Если найдут, а таможенники всегда очень тщательно шерстят наши пожитки, проверяют рундуки, мгновенно вылетишь со службы с «волчьим билетом». И уже ни на один приличный корабль не устроишься. И будешь ты, как сухопутная крыса, сидеть на берегу… Я обычно покупаю в Ост-Индии пряности и приправы, часть продаю здесь, в порту, а другую отдаю своей знакомой, кухарке Мэри Борн из трактира «Повар и петух». У меня с ней… как бы вам сказать… давняя дружба, мы с ней даже… хм… Ну, вы меня понимаете, мистер Холмс!
Шерлок неопределенно хмыкнул.
— Так вот, — продолжил боцман, — на этот раз, помимо специй, я вез в своем рундуке семь фарфоровых слоников. Это Мэри меня попросила: ее племянница Анна через месяц выходит замуж за старшего приказчика из соседней скобяной лавки, весьма достойного молодого человека, вот и решила сделать ей хороший подарок…
— Семь фарфоровых слоников… — задумчиво произнес Холмс. — Это какой-то талисман, верно?
— Да, — ответил боцман, — считается, что они гарантируют семейное счастье. Есть такое поверье, особенно среди женщин: нужно поставить эти семь слоников на буфетную полку, и все у тебя будет хорошо. Стоят эти фарфоровые вещицы в принципе недорого, три-четыре шиллинга за комплект, но у нас в Лондоне их не купишь. Во-первых, они продаются только в колониальных лавках, да и то далеко не во всех, а во-вторых, трудно собрать их все семь штук. Очень уж это нежный товар, мистер Холмс, непросто довезти его в целости и сохранности до места! Фигурки — хрупкие, тонкие, делают их в Китае, а продают обычно в Индии. Путь же к нам в Англию — долгий и непростой, через несколько морей вокруг всей Африки…
— Опишите мне эти статуэтки, — попросил Холмс.
— Это семь белых статуэток, — ответил, подумав, боцман, — внешне совершенно одинаковых и отличающихся только по размеру: начиная с половину моей ладони, это самый большой слоник, и заканчивая самым маленьким, примерно с мизинец. Так вот, когда мы стояли в Бомбее, я купил их — за пять серебряных шиллингов, заметьте. Не в ближайшей портовой лавке, как обычно, а немного дальше, в самом городе. Вышло чуть дороже, чем в порту, но зато очень красиво. Эти статуэтки мне сразу понравились! Из чистейшего белого фарфора, буквально светятся на солнце! В общем, решил я раскошелиться и угодить своей Мэри, все-таки она для меня не чужой человек. Милая, добрая, готовит — просто отлично, одно объеденье. Особенно вкусно у нее получаются…
— Мистер Харди, — перебил боцмана Шерлок, — не могли бы вы уже перейти к сути вашего дела?
— Да, сейчас, — ответил моряк. — Чтобы не разбить эти фигурки, а они, как я сказал, были очень хрупкие, я завернул их в тряпки и положил на самое дно своего рундука — он у меня стоит прямо под койкой. Каюту же я, заметьте, делю со вторым помощником капитана мистером Джоном Танером. Это я для того вам рассказываю, сэр, чтобы вы знали — никому из команды, кроме как мистеру Танеру, я этих слоников не показывал, и никто про них ничего не знал. Это очень важно!