и не имели, Мориарти просто нанял их, пообещав солидное вознаграждение. Они даже не знали, кому помогают. После небольшого совещания было решено их отпустить: в ограблении они не участвовали, наказывать их, по сути, не за что. Пленников развязали, они немедленно отчалили от берега и скрылись в тумане. Похоже, были ужасно рады, что так легко отделались.
Рады были и мы: что ни говори, а одного бандита мы все-таки поймали, его можно отдать полиции. Наверняка за ним числится немало преступлений, найдется за что судить. Был и еще один повод для радости: профессор Мориарти лишился почти всех своих помощников, значит, не скоро примется за новое дело. Да и оплеуху он получил изрядную: потратил столько сил, времени и денег, а результат — ноль, вместо короны Британской империи — лишь ее копия, муляж. Впору рвать на голове волосы — от злости и обиды…
В общем, все были довольны — кроме злоумышленников, разумеется, и усатых помощников кота Бальтазара, им тоже изрядно досталось: рыжего Пигсли серьезно потрепал мой друг Барти, а братьев-близнецов побили уже мы вдвоем с доберманом Гилмором. Все прочие трущобные разбойники просто разбежались, справедливо решив, что своя шкура ближе к телу. Вполне разумно с их стороны.
Это была и моя, пусть маленькая, но очень приятная победа. Значит, теперь можно с чистой совестью возвращаться на Бейкер-стрит, в любимую квартиру. Преступление сорвано, злодеи наказаны. Еще одно трудное и опасное дело позади! А сколько их у нас еще будет…
И последнее: Холмсу так и не удалось выяснить, кто сообщил Мориарти главную тайну Тауэра — что подлинные королевские регалии хранятся в подземелье Белой башни, причем в правой камере. Если верить сэру Хэрришу, об этом знали лишь два человека на свете, он и полковник Эдвардс, но они оба, разумеется, никому ничего не говорили. Эта загадка так и осталось нераскрытой.
Вырытый бандитами ход завалили камнями, бывшую сокровищницу отремонтировали, однако все ценное из нее убрали — перенесли на официальное место хранения, в Дом драгоценностей, под неусыпную и надежную охрану стражников Тауэра. И ближе к казармам Ватерлоо.
Профессора Мориарти вот уже три месяца не видно и не слышно — к счастью для нас. В городе стало значительно меньше преступлений, меньше горя для людей. Но для Шерлока Холмса это обернулось очередной депрессией — он снова и надолго заскучал. Очень надеюсь, что его хандра все-таки пройдет — когда подвернется очередное сложное, запутанное и крайне опасное дело.
Шайка кота Бальтазара пока затаилась, и я уже несколько недель не встречала никого из усатых бандитов, не видела даже рыжего Пигсли. И мне, если честно, тоже стало немного скучно. Так что я с нетерпением жду новых приключений. Не меньше, чем мой друг Шерлок Холмс.
Пропавшая монета
Глава первая
Мой друг, Шерлок Холмс, не раз говорил мне: «Лучший способ добраться до сути дела — рассказать о нем кому-то другому». Он сам, как правило, именно так и поступает: приносит меня на второй этаж нашей квартиры на Бейкер-стрит, 221Ь, сажает в кресло и не спеша, обстоятельно излагает факты своего нового расследования. Меряет длинными шагами комнату, курит трубку с крепчайшим черным табаком и говорит, говорит…
Конечно, я не могу ему ответить (я же собака, не человек!), но зато умею внимательно слушать и сочувственно молчать, и это иногда очень помогает ему: так лучше думается. Шерлок анализирует обстоятельства дела и раскладывает по полочкам имеющиеся факты, а затем из множества разрозненных, порой, казалось бы, совершенно не связанных между собой деталей воссоздает цельную картину преступления. Это называется у него методом дедукции. И в итоге он практически всегда находит виновного или же, наоборот, спасает человека от тюрьмы, оправдывает его. Второе, заметим, для правосудия гораздо важнее, чем первое: лучше уж отпустить преступника, чем посадить за решетку невиновного.
Так было и в том деле, о котором я хочу вам рассказать.
— Альма, — внимательно посмотрел на меня Шерлок Холмс, — мне нужна твоя помощь!
С этими словами он взял меня на руки и отнес на второй этаж дома. Полуденное солнце ярко освещало нашу гостиную — летний день выдался особенно погожим, солнечным и жарким. Я бы сказала — даже слишком уж жарким. Июль в этом году вообще оказался на редкость сухим и горячим, совершенно не таким, как наше обычное английское лето — мокрое, серое и, как правило, дождливое. Лондонские площади, скверы и улицы (в том числе и наша любимая Бейкер-стрит) буквально изнемогали от удушающего зноя, липкой духоты и мелкой, противной пыли. Город медленно, но верно плавился на горячем солнце — как кусок сливочного масла на раскаленной чугунной сковородке.
Оконные занавески в гостиной, разумеется, были опущены, но жаркие солнечные лучи все равно проникали через них. И успели основательно нагреть комнату — как мне показалось, до температуры доменной печи. Нестерпимые потоки яркого света пробивались сквозь плотную ткань, влетали в гостиную и дробились на десятки, сотни маленьких солнечных «зайчиков», которые, отражаясь от множества китайских вазочек, фигурок и статуэток, с некоторых пор ставших украшением нашего дома, весело разбегались в разные стороны.
Здесь необходимо пояснить: моя дорогая хозяйка миссис Хадсон с недавних пор стала страстной коллекционеркой фарфора, начала собирать китайские безделушки (разумеется, не слишком дорогие). И наша милая квартира на Бейкер-стрит вскоре оказалась целиком и полностью заполнена ими — как говорится, под завязку. Замысловатые фигурки и вазочки плотно заставили все полки и этажерки в двух нижних комнатах, обосновались на шкафах, сервантах, секретере и даже на столике для бриджа. Они теперь стоят в прихожей, в спальне и на кухне — в высоком посудном буфете, где им, казалось бы, совсем не место. И, к моему глубокому огорчению, их с каждым днем становится все больше и больше.
Часть этой фарфоровой коллекции миссис Хадсон была вынуждена отнести на второй этаж, к нашим жильцам, мистеру Шерлоку Холмсу и доктору Джону Ватсону, не в их личные покои, разумеется, а в общую гостиную, разместила на камине, шкафах и книжных полках. Однако и это оказалось лишь временной мерой, вскоре замечательные фарфоровые вещицы заполнили все наверху. Я уже начала беспокоиться, что если дело пойдет так и дальше, у нас не останется вообще ни одного свободного дюйма! Даже для меня. И где я тогда буду спать? Не говоря уже о том, чтобы ходить и бегать…
Казалось бы, какое мне, черной таксе, дело до этих китайских штучек? Любит их моя хозяйка, да и ладно. Но тут нужно понимать: эти китайские вещицы — изделия на редкость хрупкие и неустойчивые, время от времени падают на пол и разбиваются. И тогда миссис Хадсон начинает меня ругать. Хотя, если разобраться, я, как правило, не виновата! Судите сами: как их не ронять, если они сами летят вниз?
У нас, у такс, как вы, наверное, знаете, длинный и тонкий хвост, и я выражаю им свои самые искренние чувства (скажем, приветствуя дорогую хозяйку или кого-то из гостей), радостно виляю из стороны в сторону. Такая уж у нас, собак, привычка! При этом совершенно случайно (ну честное слово!) задеваю столы, этажерки и шкафчики, на которых стоят эти милые безделушки. И они падают вниз. Ну, а дальше…
Помимо неустойчивости и хрупкости, у этих восточных штучек есть и еще один серьезный недостаток: за ними нужен постоянный уход, их следует ежедневно протирать. Пыль же летит с улицы! Миссис Хадсон занимается этим исключительно сама — не доверяет нашей приходящей горничной. Вдруг она случайно разобьет какую-нибудь ее любимую вазочку или же фигурку? Хватит уже и того, что я их регулярно задеваю и роняю. А времени на уборку и протирку уходит страшно много, значит, меньше его остается на общение со мной и наши совместные прогулки по парку. Что меня, как вы понимаете, весьма огорчает.
В общем, фарфоровое увлечение моей хозяйки приносит нам, по моему глубокому собачьему мнению, одни только хлопоты и заботы. И еще немалые убытки, ведь коллекцию следует регулярно пополнять и заменять разбившиеся вазочки и статуэтки новыми. А найти их у нас в Лондоне не так-то просто: настоящий китайский фарфор привозят в очень небольших количествах — дорога слишком дальняя и трудная, через два океана, вокруг всей Африки. Потому поиск новых экспонатов отнимает у миссис Хадсон немало времени. Не говоря уже о потраченных деньгах…
Откуда же взялось, спросите вы, столь странное хобби у моей дорогой хозяйки? А помните ту громкую историю, что случилась три месяца назад? Когда капитан Фортон попытался ввезти в Англию контрабандные алмазы? Да-да, речь идет о том самом деле с фарфоровыми слониками, о котором я вам уже рассказывала. Хитроумный капитан Фортон спрятал в фигурках целую партию драгоценных камней и попытался обмануть таможню. Однако Холмс, с моей помощью, разумеется, раскрыл это преступление. Так у нас появились фарфоровые слоники — память о той замечательной истории и боцмане Харди, чья наблюдательность весьма помогла нам. Шерлок подарил слоников моей хозяйке, и они стали первыми жильцами в нашей гостиной.
Сначала статуэток было всего шесть (седьмого, самого маленького, слоника случайно разбил капитан Фортон), однако миссис Хадсон, проявив незаурядную энергию, смогла найти недостающего — в какой-то захудалой портовой лавке. Купила и, весьма довольная собой, поставила к уже имеющимся. Фигурок стало снова семь, как и положено. И теперь это белое фарфоровое стадо прочно обосновалось на нашей каминной полке.
После столь удачного приобретения (действительно, повезло) моя дорогая хозяйка прикупила пару симпатичных китайских вещичек, а к ним еще — и статуэтку, тоже очень занятную. И пошло-поехало! В общем, сейчас наша милая квартира (по крайней мере, большая ее часть) сильно напоминает китайскую фарфоровую лавку в каком-нибудь припортовом городе. С одной стороны, это красиво, статуэтки, фигурки и вазочки очень милы и симпатичны, но с другой… Постоянный страх что-то случайно задеть и разбить… В общем, на мой взгляд, лишние нервы и убытки.