Катя не выдержала и захохотала.
– Лёша, в следующий раз лучше присылай пиццу! Моя такса открыла холодильник и сожрала чей-то обед! Теперь я жду, не поплохеет ли ей, но пока она бодра и весела.
– Лоре мой привет, не верю ни единой клевете про эту ангельскую собаку.
Катя возмущенно зашипела:
– Издеваешься? Мне запретили брать собаку на работу, но дома ее не оставишь, тем более я на сутках. Просто не знаю, как быть!
– Не кипятись, я не знал, что все так плохо. Поехали на халтурку на выходных? Заодно с мамой тебя познакомлю, давно собирался.
– Если только Лору взять с собой.
– Бери конечно, у нас на участке побегает.
Глава пятнадцатая,в которой Катя знакомится с Лёшиной мамой
Катя лениво кидала таксе мячик, снова и снова. Она не учила Лору специально, но та всегда приносила игрушку обратно и просила кинуть ещё. Таксячий азарт обычно очень заразителен, но сегодня девушка была мыслями не с собакой, а где-то далеко.
– И зачем я согласилась на эту поездку? Ляпнула, не подумав. Как, интересно, он меня представит маме? Как коллегу, или как свою девушку?
Зазвенел мобильник, и Катя, торопливо отшвырнув слюнявый мяч, взяла трубку.
– Алло, ты как, готова? Через полчаса заеду за вами.
– Лёш, может ты мне просто скажешь адрес? Я как-никак тоже за рулем.
– Смысл две машины гонять? – искренне удивился Алексей, – Отвезу и привезу, спасибо, что согласилась помочь.
Катя покосилась на спортивную сумку с вещами и собачьим кормом, промычала что-то невнятное и сбросила вызов. Через час она уже сидела на переднем сиденье старенького Террано, прижимая к себе рыжую таксу, словно оберег. Лора, предательница эдакая, Алексею бурно обрадовалась. Получив от него сушеное кроличье ухо, такса убедилась в том, что этот двуногий крайне полезен, и с ним надо дружить. Машина подпрыгивала на неровном шоссе по пути в поселок, а Катя вдруг почувствовала себя совершенно спокойно. Лёша вел машину по-мужски уверенно, из магнитолы тихо доносился голос Цоя.
– Расскажи, что там с собакой.
– На соседней улице, у Василия Игнатьевича азиатка заболела. Он всегда алабаев держит, говорит, лучше сторожей не встречал. Собака цепная, 9 лет ей уже. Сначала заметил, что пить стала много, как не в себя, а неделю назад и от еды отказалась. Скучная стала.
– А течка давно была?
– Два месяца назад. На пиометру8 намекаешь? Тоже думаю, что матка, УЗИ бы ей сделать, но это фантастика. Дед Василь согласен, чтобы вслепую оперировали. Так и так ей кранты, говорит. Оптимист хренов.
– Лёш, но это же безумие! Почему он не отвезет собаку в клинику?! Нужно сделать не только УЗИ, но и анализы крови, а если оперировать старую собаку, так в нормальных условиях!
Алексей помрачнел:
– Кать. У него пенсия одиннадцать тысяч рублей. Машины нет. Дочь давно в другой город уехала. Никуда он Альму не повезёт. Она весит килограмм пятьдесят, со двора в жизни не выходила, ни к поводку, ни к наморднику не приучена. Как ты себе это представляешь?
– Хорошенькая пациентка. А мы как с ней справимся?
– Ну, с хозяином-то она ласковая, как котенок. Разберемся! Сейчас Лору маме закинем и сразу туда. Иначе дед напьется с горя, тогда к Альме точно не подойдём.
Катя с любопытством рассматривала дом и участок. Ни картофельного поля, ни других грядок не было видно. Зато сад выглядел очень ухоженным. Двухэтажный дом скрывался в глубине.
– Давай я таксу отнесу в дом, мама за ней присмотрит.
Девушка втайне опасалась знакомства с Татьяной Александровной и радостно согласилась. Вскоре Катя и Алексей уже стояли напротив соседского участка. Из-за забора доносилось звяканье цепи и угрожающее рычание. Деревянная калитка распахнулась, и сердитый сухонький старичок, сморщенный, как печеное яблоко, поприветствовал гостей:
– А, приехал всё-таки, Петя, да с невестой. Проходите, проходите. Совсем моя Альмочка загрустила.
– Он меня с отцом иногда путает, – прошептал Лёша Кате на ухо, – не обращай внимания, дед Василь – человек хороший.
Катя увидела породистую алабайку. Собака казалась истощенной, а ее живот – неестественно большим. Густая шерсть местами свалялась, глаза глубоко запали. Альма с трудом поднялась на ноги и залаяла на незнакомых людей.
– Я там в баньке все приготовил… Стол чистый, простыни с двух сторон прогладил. Фонарь второй принес.
– Хорошо, Василий Игнатьевич! Подержите-ка вашу красавицу, мне только укол сделать.
Овчарка даже не дернулась на вкол иглы, но через десять минут почувствовала неладное. Ее голова закружилась, а тело содрогнулось в рвотных позывах. Проваливаясь в сон, Альма подумала, что это конец. Тем временем Алексей ловко перетянул ее пасть бинтом и установил в переднюю лапу внутривенный катетер.
– Кать, эпидуральную анестезию делать нельзя, она обезвожена в край. Давления в сосудах совсем нет.
Ветеринарный врач с трудом дотащил собаку до импровизированной операционной. Вдвоем с Катериной они привязали лапы к ножкам стола, уложив Альму на спину. Лёша подключил капельницу, и уже вводил собаке обезболивающее и антибиотик, пока Катя широко выбривала операционное поле. Девушка впервые работала в таких отвратительных условиях, и она всерьез опасалась, что овчарка не перенесет операцию. В то же время ее восхищала скорость и ловкость, с которой работал Алексей.
Хирург только присвистнул, увидев размеры матки:
– Катя, подержи рог, пока лигатуру накладываю, иначе сосуд порвется. Спорим, матка не меньше четырех килограмм? Давно такой не попадалось, шейка была закрыта, вот и накопилось..
Вскоре Алексей уже накладывал на кожу последний шов. Катя смастерила из сложенной вдвое простынки прочную попону и поставила капаться следующий флакон.
– Лёш, а что дальше? Могли ведь и почки отказать. Ей нужны ежедневные капельницы и курс антибиотика!
– Ну, антибиотик дед Василь ей с кормом даст, это не проблема. А капельницы делать некому, либо выкарабкается, либо нет. Мы, во всяком случае, не ошиблись с диагнозом и сделали все, что могли. А была б там опухоль – тогда только усыпить на столе, пожалуй…
Альма начала поднимать голову, и Алексей оттащил ее к будке. Находиться рядом с пьяной от наркоза овчаркой ему не улыбалось. Из открытого окна доносился хриплый голос, с чувством выводящий «Вот кто-то с горочки спустился…»
– Евпатий Коловрат! Катя, дед всё-таки напился! – с досадой крикнул Алексей.
– Кто напился? Я напился? Это кто тут ходит?! Лёшка Воронцов, опять груши мои воруешь? Да я щас собаку спущу!
– Василий Игнатьевич, Альма пока не в кондиции! – Алексея против всякой логики начал разбирать смех.
– Что ты ржешь, как конь! Получишь солью пониже спины, тогда я похихикаю! А Пётр потом от себя добавит!
– Катя, бежим!
Леша схватил медицинскую укладку, взял Катю за руку и потащил прочь со двора. Оказавшись за забором, незадачливые лекари посмотрели друг на друга и дружно рассмеялись.
– Я так понимаю, оплаты за операцию не ждать?
– Да не, мама завтра к нему зайдет, когда дед проспится. Оставит ему антибиотик для собаки и деньги заберет. Я сюда больше ни ногой!
Перешучиваясь, они шли обратно к машине. Лёша удивился, увидев маму в саду. Обычно в ожидании гостей Татьяна Александровна старательно приводила в порядок дом и готовила что-то особенное на обед.
– Мама, познакомься, это Катя, я тебе рассказывал… Мама! На тебе лица нет, что случилось?
– Катя, здравствуйте! Лёша! Не сердись! Катя! Ребята… Я потеряла таксу! Я готовила обед, она не отходила ни на секунду. Забавная такая, попрошайка ужасная, но я ей ничего не давала! И тут пришла соседка, Люба, штопор одолжить. Я только открыла дверь – Лорка выскочила.
Серые глаза женщины наполнились слезами:
– Я повсюду её искала и звала, но бесполезно!
Катя не знала, что сказать. Она столько раз проклинала проказницу Лору и грозила ей всеми вселенскими карами, а теперь… У девушки сжалось сердце, а в горле застрял предательский комок. Она не была готова потерять эту рыжую бестию. Обстановку разрядил Алексей:
– Девушки, рано вы эту тварюгу оплакиваете! Поселок небольшой, собака приметная. Мы легко ее разыщем. А если подождем до завтра, то еще и с доплатой вернут!
Катя невольно рассмеялась и толкнула Лёшу локтем:
– Пока не найдем Лору, никаких обедов и отдыха!
Татьяна энергично закивала и хотела пойти оповестить ближних соседей, как на участок снова зашла Люба.
– Танюш, возвращаю штопор. Ты не представляешь, что делается! На веранду ко мне какой-то зверь забрался, целую миску печенья сожрал, пачку макарон разорвал и помойку разрыл. Кошки не могли! Ты не знаешь, у нас тут еноты водятся?
Татьяна Александровна открыла было рот, но закрыла его обратно, когда ее мягко отодвинул в сторону Алексей.
– Да что вы говорите, Любовь Владимировна! Бывает же такое! Вы двери-то закрывайте на всякий случай, мало ли.
– Да-да, Лёш, конечно.
Соседка задумчиво удалилась, и Алексей ехидно заметил:
– Уверен, что наш хорёк, он же енот, неподалеку.
– Не хорёк, а любимая таксочка твоей девушки, – огрызнулась Татьяна Александровна.
Катя покраснела до кончиков ушей. Вдруг Алексей поднял руку:
– Тихо всем! Я её слышу!
Он пошел туда, откуда раздавался приглушенный лай и скулёж. Вскоре из-за кустов выскочила радостная такса, а за ней вышел смеющийся Алексей:
– Она запрыгнула в короб для компоста, а обратно выбраться не могла! Думаю, вечером ее лучше не кормить!
– Нашлась! – обрадовалась Катя, а Леша схватил ее и закружил, наслаждаясь протестующими визгами девушки.
Татьяна Александровна только руками всплеснула:
– Ну и собака, не соскучишься! Не знаю как вам, а мне нужно снять стресс. Сварю-ка я глинтвейн. Надо чем-то таблетки от давления запить. Молодежь, вы в доле?
Сердиться на Лору никто и не подумал – такса излучала счастье, и ругать ее было бы преступлением. Она где-то стащила теннисный мяч и теперь носилась с ним по саду. Устав, ложилась пузиком вверх на досках, нагретых солнцем. Катя невольно подумала, что здесь Лоре гораздо лучше, чем в городской квартире.