Лёшин друг не успокоил Татьяну, а только встревожил ещё больше. Поразмыслив, она написала сообщение другому врачу:
«Здравствуйте, Ольга Михайловна. У Катиной таксы паховая грыжа. Что делать?»
Она не рассчитывала получить ответ в такой поздний час, но телефон немедленно блямкнул: «К девяти утра жду на станции, не кормить»
Женщина боялась, что не сможет уснуть, но Лора безмятежно посапывала, лёжа прямо на подушке, и помирать не собиралась, и до утреннего автобуса Татьяна успела урвать несколько часов сна. Всю дорогу Лора сидела в спортивной сумке у нее на коленях и скулила не переставая.
Лора поняла, что дело неладно, и приготовилась бороться до конца. Её снова привезли в это жуткое место, где пахло болезнями и смертью, но на этот раз с ней не было хозяйки, которая защитила бы свою собаку. Болела шишка на животе. Вокруг сновали люди в странной одежде, и какая-то девушка, подло подкравшись сзади, уколола Лорину лапу. Такса клацнула челюстями, но Татьяна Александровна ласково гладила её, и Лоре захотелось спать. Очнулась она в тесной клетке и немедленно заорала от ужаса. Скоро собака поняла, что жива, но движения сковывала нелепая ткань. Лора с остервенением принялась терзать пластиковую штуковину, которая торчала у нее из лапы.
В это время Ольга Михайловна разговаривала с Лёшиной мамой:
– Петли кишечника выпали, но ущемиться не успели. И куда Катя смотрела! Совсем девчонка поглупела с замужеством этим. Так, я с другой стороны паховое кольцо тоже ушила, чтобы не было сюрпризов.
– Спасибо, Ольга Михайловна! Сколько мы вам должны?
– Тю-ю-ю! Со своих денег не берём. Забирайте рыжую гадюку, я уже слышу, как она кислородную камеру разносит!
Когда Катя с Алексеем вернулись из поездки, Лора щеголяла в попоне, пластиковом воротнике и детских колготках, подвязанных к ошейнику. Такса изо всех сил пыталась добраться до швов, проявляя чудеса изворотливости. Филимон, казалось, и вовсе не заметил отсутствия хозяйки, а вот Катя поняла, что соскучилась по своим питомцам. Она сняла с Лоры колпак и стала целовать длинный таксячий нос:
– Лорка, Лорочка! Больше я тебя не брошу, обещаю.
Глава двадцать вторая,в которой Лёша пытается купить ветеринарную клинику
Катя потерла ноющую поясницу и улыбнулась. Беременность протекала благоприятно, но стоять на ногах весь день становилось все сложнее. По настоянию Ольги Михайловны ее перевели с суток на график два через два. Коллеги, не сговариваясь, всячески берегли Катю от работы, хотя та рвалась в бой. До декрета оставалось полтора месяца, и сидеть без дела было скучно.
– К хирургу на прием кто следующий?
В смотровую зашла женщина с йоркширским терьером на руках. Хвостик щенка вертелся пропеллером, песик силился спрыгнуть с рук и поприветствовать всех вокруг.
– Что вас забеспокоило? – дружелюбно спросила Катя.
Про себя девушка предположила, что хозяйка, возможно, пришла проконсультироваться насчет смены молочных зубов: улыбка йоркшира сейчас напоминала акулью пасть – коренные зубы уже выросли, а молочные еще не выпали.
– Сколько ему месяцев?
– Скоро будет ровно полгодика. Он периодически прихрамывает. Я думала – спрыгнул неудачно. Носится по диванам, может и с рук соскочить. Активный очень!
– Давно заметили хромоту?
– Знаете, сложно сказать… Мне впервые показалось, что он заднюю ножку подтягивает еще месяц назад. Я позвонила заводчице, она посоветовала давать витамины. Специально для суставов, дорогущие. Но пока эффекта нет.
Катя кивнула и жестом предложила поставить йорика на стол. Аккуратно развернув щенка к себе хвостом, она начала осматривать заднюю лапку. Проблема хозяйке не причудилась – мышцы бедра заметно атрофировались по сравнению с другой лапой. Пёсик давно уже не нагружал больную конечность, стараясь не опираться на нее. Ведь можно бегать и на трех, когда весишь всего пару килограммов! Девушка бережно прощупала каждый пальчик на лапе и осмотрела подушечки. Потом согнула скакательный сустав. Особое внимание уделила коленке – на месте ли чашечка сустава, не больно ли разгибать ногу. Но все это она делала скорее по привычке проводить полноценный осмотр, даже если считаешь проблему очевидной. Искать следовало в другом месте. Катя стала медленно отводить назад лапу, и щенок, не сдержавшись, завизжал от боли.
– Что вы с ним сделали?! – испугалась хозяйка, – Дэймон, что такое?
Она прижала маленького йоркшира к себе, а Катя, сочувственно покачав головой, объяснила:
– Проблема в тазобедренном суставе. Ему действительно больно. Необходимо сделать снимки.
– Рентген? Да, конечно, мы для того и приехали!
– Вам понадобится второй человек, чтобы подержать собаку. Попросите кого-нибудь из очереди вам помочь.
Женщина нахмурилась и недовольно спросила:
– А вы что, не можете подержать? Я оплачу.
Катя вздохнула и подумала, что для клиентки ее шестимесячное пузико не является достаточным оправданием, чтобы избегать посещения рентген-кабинета.
– Нет, нам запрещено держать животных на рентгене. Это правило клиники, – Катя примиряюще развела руками. – Я дам вам направление, когда сделаете снимки, возвращайтесь на хирургию без очереди.
Хозяйка ушла, а Катя покосилась на экран телефона. Там красовалось сообщение от Лёши: «Как поживает мой толстопузик? Хочешь, закажу пиццу тебе на работу?» Девушка улыбнулась и быстро набрала ответ: «Воронцов, толстопузик – это рыба. А у меня и так перебор с весом, хватит отъедаться!» Телефон снова пропищал: «Рыба называется толстолобик! Киндер-сюрприз ты мой!»
Катя рассеянно покрутила обручальное кольцо на пальце и вспомнила, как Лёша старался переделать квартиру так, чтобы ей там нравилось. Ремонт он делал по большей части своими руками, лишних денег пока не было. Ветеринарная скорая помощь оказалась на удивление востребованной, но ведь надо было выплачивать кредит. Зазвонил стационарный телефон. Катя подняла трубку и автоматом ответила:
– Алло, хирургия, слушаю вас!
– Катюшка, ты ко мне йорка посылала? Сейчас снимки распечатаю, у него некроз головки бедренной кости, подумай, к кому на операцию запишешь.
– Спасибо, Денис!
Катя подумала, что не ошиблась с диагнозом. Коварная болезнь Пертеса, одно из наследственных заболеваний карликовых пород собак, проявляется как раз в возрасте 5—7 месяцев. Совсем недавно Ольга Михайловна оперировала джек-рассела с такой же проблемой.
«Вот к ней и запишу малыша на резекцию,» – решила Катя и как раз раскрыла расписание операций, когда в кабинет зашла хозяйка йоркшира. Щенок егозил в леопардовой переноске.
– Я сделала рентген, посмотрите, пожалуйста!
Катя взяла снимки. Все было не так уж плохо, вовремя обратились. Хотя головка бедра была почти разрушена, вертлужная впадина пока оставалась гладкой. У молодого йорка были хорошие шансы полностью восстановиться после операции.
– Посмотрите: вот здоровый сустав. А здесь кость разрушается. Единственное лечение, которое я могу предложить – это хирургическое вмешательство. Головку бедренной кости надо удалять.
– Ничего себе… операция? Но он же такой маленький!
Не сразу, но хозяйка согласилась записаться на резекцию через два дня. Катя надеялась, что она придёт. При болезни Пертеса чем дольше собака хромает до операции, тем дольше восстановительный период после. Возможно, женщина просто хотела собрать несколько мнений.
Катя с досадой подумала, что Алексей бы мог сделать резекционную артропластику и сделать хорошо. Но такую операцию надо проводить в условиях клиники. Внезапно номер мужа высветился на экране телефона:
– Леша, как раз о тебе думала. Что-то случилось? Почему ты звонишь?
– Кать, Евгений Николаевич продает клинику. Понимаешь?! «Горностай» продает!
– Что?! Как ты узнал?
– Не поверишь, увидел объявление на Авито, когда искал, где купить подержанное оборудование.
– Но… у нас ведь нет денег, чтобы купить ветеринарную клинику? Что ты собираешься делать?
– Пока не знаю. Давай вечером поговорим.
Кате не давали покоя новости про продажу «Горностая». Для её мужа эта клиника стала чем-то вроде наваждения. Лёша часто расспрашивал своего друга, Костю, как там идут дела. Он старался не подавать виду, но тосковал по современному оборудованию, которое стояло в операционном блоке клиники «Горностай». Катя одёрнула форму, которая топорщилась на округлившемся животе, и позвала на прием следующих пациентов. Девушку почти не пускали оперировать, записывая ей только кастрации и стерилизации, хотя Ольга Михайловна утверждала, что никакого особенного отношения к Кате нет. Женщина внесла в кабинет роскошного кота, похожего на пушистое облако. В карточке порода значилась как «хайленд-страйт», а проще говоря – длинношерстный шотландец.
– Здравствуйте! Доктор это вы? Кому мне рассказывать?
Катя вспомнила, как заведующая наставляла ее в первый год работы: молодость – это недостаток, который быстро проходит. Она поправила бэйджик, на котором было написано «Дубровская Екатерина Андреевна, ветеринарный врач» и ответила:
– Здравствуйте! Да, расскажите, что вас забеспокоило.
– Дымок захромал на переднюю лапку. Уже неделю точно! Ему уже десять лет, поэтому я подумала, что у него артроз. Мне сказали, что у всех шотландцев проблемы с суставами.
– Доставайте его из переноски и ставьте на стол.
– А что, рентген делать не будем? Посмотреть-то я и дома могу. Я что приехала-то: я ему давала очень хорошее обезболивающее, специально от суставов, а эффекта нет. Вот и решила, что лучше сделать снимки.
Катя немного устала объяснять людям, что нельзя сделать рентген «всего кота». Нужно определить не только на какую лапу хромает животное (владельцам часто кажется, что питомец хромает на левую лапу, тогда как проблема кроется в правой), но и определить болевой очаг. Пальцы, запястье, локоть, плечевой сустав? Девушка попросила хозяйку снова:
– Сначала мне нужно осмотреть его, а потом решим, нужен ли рентген.