Весьма экологично.
«Какая же мерзость этот мир», – подумал Норман, а затем раскинул руки и рухнул плашмя вперед, будто сбитое с ограждения распятие. Словно об эластичную стену, он ударился о сгустившийся на такой скорости до консистенции студня воздух, который разрывал легкие, грохоча и свистя в ушах. Обложенный камнями и окруженный соснами бассейн промчался мимо и унесся куда-то вверх. Нормана несколько раз перевернуло, и он как раз находился на высоте пятнадцатого этажа, когда в небесной голубизне внезапно открылась дверь, впустив прямоугольник белого света. Вошла Розовая Пантера с круглой бомбой в лапе и произнесла голосом шефа:
– Норман, зайди ко мне в кабинет.
Фитиль догорел до конца, и бомба взорвалась розовыми зигзагами, а Норман очутился в собственном кресле.
Он снял виртуализатор, помогая себе зубами, отстегнул липучки управляющих перчаток и потер лицо.
Внутренность ангара была уставлена пультами графических станций и компьютерными столами. Повсюду, куда хватало взгляда, господствовала Серебряная Гора – в виде чертежей, рисунков, распечаток и проектов, в разрезе и во всех подробностях. На стоявшем посреди зала круглом постаменте медленно вращалось ее завершенное изображение, мерцая, словно огромная глыба горного хрусталя. Вокруг лежали груды плоских коробок из-под пиццы, упаковок из-под пикантных крылышек или креветок, оберток от бутербродов, пирамиды одноразовых баночек из-под кофе эспрессо с химическим подогревом и стопки бумажных стаканчиков. В воздухе висел тяжелый запах пота, дыма и кофе. Запах законченного тяжкого труда.
Большинство сотрудников бродили будто мухи в смоле, вяло собирая свои вещи. На запихнутом за копиры матрасе спали Мариола и Войтек. Милош дремал на пульте графстанции, обхватив голову руками, с которых так и не снял управляющие перчатки. В окне виднелись поросшие молодой травой плиты старого аэродрома и, перед входом в ангар, вытянувшаяся на лежаке Ирена, положившая длинные ноги на складной столик в окружении пустых банок из-под «йомсборга». Рядом с ней находился открытый туристический холодильник, но заместительница шефа явно дремала в лучах утреннего солнца, с наполовину опорожненной банкой в безвольно свисающей руке.
Норман встал с кресла, с отвращением глядя на невероятную груду мусора и отбросов вокруг, будто выброшенную штормом на берег.
Клетушка шефа располагалась на антресоли, под крышей ангара. Беспорядка там было меньше, чем в рабочем помещении, поскольку шеф уже две недели почти там не бывал, сидя внизу за графстанцией. Теперь он сидел развалившись в кресле, явно сражаясь с потяжелевшими веками, и курил огромную сигару «Корона». При виде Нормана он улыбнулся своей заученной «мотивирующей» улыбкой, которая совершенно ничего не значила.
– Почему не едешь с нами на Мальдивы? – с ходу спросил он. – Ты не рад, что мы продали «Гору»?
– А с чего я должен радоваться именно на Мальдивах? Мне нужно ехать в Штильбарк. Я тебе уже полгода об этом твержу.
– Обязательно именно тогда, когда мы выиграли? Все жалеют, что ты не едешь. И мне тоже жаль. Это не какой-то зачуханный корпоратив или интеграционный уикенд. Мы продали этот проект, фирма в плюсе, в загашнике у нас комплекс «Замковые Ворота». Можем жить спокойно по крайней мере полтора года. Мне хотелось сделать всем подарок.
– Ромек, пойми, я получил пропуск. Его просто так не выдают. Если я завтра не поеду, он пропадет. Опять все сначала.
– Что тебя туда так тянет? Закрой дверь. Норман, это ненормально. На Мальдивах тоже есть девушки, если об этом речь, но, по-моему, тебе вовсе незачем…
Норман оперся о стол и наклонился к начальнику.
– Ромек, дорогой мой босс, – ты что, решил, будто я секс-турист, да? Я, шеф, родился в Осэкозе. И жил там до двадцати лет. Там моя мать, брат, сестра, которая растит моего племянника. В Штильбарке.
– Господи… Прости. Откуда я мог знать? Почему ты их оттуда не вытащишь? Ведь ты же мог бы им как-то устроить…
– Они не хотят. Веришь? Боятся. И что мне делать?
– Прости, – повторил шеф. – Глупо вышло. Но я всерьез подумал, будто у тебя крыша поехала. – Он обвинительно нацелил на Нормана палец. – Мы заработались. Все. Тебе нужно отдохнуть – вот что. Понимаю, что тебе надо ехать, но ты должен и прийти в себя. Надо же – прыгнуть с крыши!
– Дешевая психология. Просто хотел взглянуть на водопад.
– Ну да, как же.
– А ты, шеф, влез в мой компьютер. Некрасиво, уж извини. Я могу ехать?
– Можешь, конечно. Конструктивные узлы проверил?
– Я сымитировал ураган. Держатся как влитые. Мне нужно, понимаешь?
– Иди уже к черту. Приятных выходных, Норман.
Норман вышел из приземистого ангара и потащился на парковку. Уже две недели их автомобили практически не покидали своих мест у ограды. Норман нашарил в кармане пульт. Его ярко-желтая спортивная «Татра-Пульсар» дважды пискнула и начала сворачивать крышу, которую Норман поставил еще в середине апреля, когда начался этот страшный марафон из-за «Серебряной Горы». Если пятнадцать дней живешь на рабочем месте – откуда тебе знать, не пойдет ли дождь?
Начинался прекрасный весенний день. На другом краю аэродрома, у ангаров аэроклуба, кто-то страдающий бессонницей мучил двигатель копии триплана-«фоккера». В небе заливался истерическим щебетом жаворонок. Норман бросил пиджак на пассажирское сиденье и торжественно пообещал себе, что в ближайшие недели будет в это время возвращаться домой с развлечений, а не с работы.
«Пульсар» блеснул ему в глаз датчиком и запустил подсистемы.
– Добрый день, Норман, – произнес автомобиль.
Норман, борясь с потяжелевшими веками, положил руки на маленький спортивный руль, после чего вздохнул и сдался. Он любил водить машину, но чувствовал, что еще немного, и у него от бессонницы начнутся галлюцинации.
– Режим авто. Домой. Стандартная трасса. Гибридный привод, старт: электродвигатель, на трассе перейти на водородный, стиль: агрессивный. Скорость: максимальная разрешенная.
Двигатель издал раздражающий свист, похожий на нарастающий звук реактивного самолета, который сменился едва слышным гудением. Норман подумал, что автомобиль с такой внешностью должен издавать оглушительный рев, а не жужжать, будто фен для волос.
Откинувшись на подголовник, Норман смотрел на поворачивающийся руль.
– Режим авто активен. Программа поездки принята, – бубнил «пульсар». – Внимание: предлагается корректировка маршрута. Сообщение о столкновении на мосту Грота. Красная пробка, порывами до черной. Предлагаемая коррекция: мост Бора, шоссе на Модлин, поворот на Непорент, шоссе вдоль Канала. Плотность движения: от зеленой до желтой. Предполагаемое время поездки: двадцать семь минут.
– Разрешаю корректировку маршрута. Включить проигрыватель, библиотека: классическая музыка. Произведения: «London Calling», «Man in the Long Black Coat», «Red Right Hand», «Road to Hell».
Он надеялся, что серьезная музыка хотя бы немного его разбудит.
Выходные в Осэкозе. Он сам не знал, радоваться ему или бояться. Ему подумалось, что, может, все же стоило бы поехать на эти самые Мальдивы.
Всю дорогу до дома у него то и дело закрывались глаза, но он так и не заснул.
Покинутая две недели назад квартира показалась ему почти чужой. В воздухе висела странная затхлость. На столе обнаружились остатки гавайского салата, которым Норман завтракал в середине апреля. Он бросил пиджак в сторону вешалки, но, естественно, не попал.
– Вот я и дома, где все мне знакомо. Вернулся с работы, отдохнуть охота, – нараспев произнес он.
– Пароль принят. Режим охраны деактивирован. Добрый день, Норман, – сказала квартира. – Хочешь прослушать сообщения?
– Упорядочить! – ответил Норман, идя в кухню и принимаясь за уборку.
– Категория: спам…
– Пропустить, удалить.
– Принято. Категория: личное. Отправитель: «Зазуля». Содержание…
На полпути к кухне замаячил призрак худой высокой девушки с торчащими вокруг головы, будто иглы рыбы фугу, волосами.
– Привет. Помнишь меня? Мы встречались на вечеринке у Покойника. Помнишь ванную?
– О господи, помню… – простонал Норман.
– Я хотела сказать, что тогда было зашибись. Если вдруг…
– Удалить.
– Принято. Категория: деловое. Отправитель: детектив Рыбчинский. Содержание…
Детектив материализовался, сидя в ортопедическом кресле, одетый в пушистый халат. Он рассказывал, что когда-то его избили, и с тех пор у него были проблемы с позвоночником.
– Я звоню по поводу вашего поручения. По имеющимся на данный момент сведениям, ни один, повторяю, ни один человек по имени Гжегож Карвиновский не пересекал границу Особой экономической зоны Поморье-17. Ни легально, ни нелегально. Ни в одном иммиграционном пункте также не появлялся человек, имеющий предоставленные вами опознавательные параметры генетического кода, выдавая себя за кого-то другого. Никого похожего не удалось пока что найти и среди работающих вчерную. Насколько мне известно, наших вообще не интересует, каким образом человек пересек границу, так что этот ваш зять должен был полностью свихнуться, чтобы не зарегистрироваться. Он получил бы немного денег, суп, крышу над головой, его направили бы на какие-нибудь курсы, а может, и на работу. Уже два года каждого кибуца встречают с распростертыми объятиями. Есть ничтожный шанс, что по каким-то причинам он не смог или боялся, но все равно должен был где-то появиться. Сомневаюсь, чтобы он сразу поехал в Европу, поскольку, по вашим словам, у него не было никаких средств. Могу побиться о заклад, что он до сих пор находится на территории какого-либо из Осэкозов. Теоретически он мог покинуть семнадцатую зону и оказаться в другой. Или что-то случилось с ним там, на месте. Это все, что мне известно. Так или иначе, вряд ли он пересек границу. Раз уж вы туда едете, можете заявить о его пропаже местной полиции, хотя не советую. Если с ним ничего не случилось, вы только сделаете ему хуже. Можете поручить мне расследование по ту сторону, но это будет недешево. Кибуцы не позволят, чтобы кто-то вроде меня там лазил и вынюхивал. Когда вернетесь, поговорим. Отчет высылаю по электронной почте. Всего доброго.