Вохта повернулся спиной к Шкляру.
— Сколько отдали за гараж?
— Триста, — ответил с готовностью Сагателов.
— Хорошо взяли. Теперь меньше чем за семьсот такой не купить.
— Да, триста. Хорошо. Теперь, конечно. А тогда по радио объявляли, в «Вечерке». Приходи, бери. Триста — жестянка. И сто пятьдесят поставить. За все про все пятьсот отсчитал.
— И место удобное, рядом с домом.
— Рядом? Прямо во дворе, — поправил Сагателов.
— Я и говорю… А раньше у вас был автомобиль?
— Давно был. «Москвич». Надоел он мне — ремонт, ремонт, ремонт. Только на него работал, да? Вообще подержанную машину покупать нельзя.
— И содрали небось как за новую? — поддакнул Вохта.
— Ара, еще больше — у знакомого брал. Все вначале держалось хорошо, потом посыпалось.
— У дураков карман всегда легкий, — буркнул Шкляр.
Сагателов хотел ответить, но вновь лишь молча развел руками — что поделаешь? Такой человек!
Шкляр сел на водительское место, придирчиво оглядел панель. Все, кажется, в порядке, можно заводить. Он повернул ключ… Никакого эффекта. Замкнул еще раз — то же самое.
— Пожалуйста! — обескуражено проговорил Сагателов. — Его тоже не слушает.
Шкляр метнул презрительный взгляд. Кто хорошо знал Максима Макаровича, понял бы, что Шкляр смущен. По всем законам двигатель должен был заработать….
— Придется мастера вызывать из магазина, — вздохнул Сагателов.
Большей обиды он не мог нанести Максиму Макаровичу Шкляру. И еще при ком?! При Вохте, который в настоящий момент приблизился к раскрытому капоту и делает вид, что смотрит на двигатель, а на самом деле насмешливую улыбку сдерживает, хитрец. Или Шкляру так казалось…
— Что-нибудь предложите, Константин Николаевич? — ехидней Шкляр произнести просто уже не мог.
Вохта поджал тонкие губы, тем самым как бы посадил на подбородок нос. Поправил дужки сползших при этом очков.
— Замкните еще раз зажигание, — попросил он.
— Пожалуйста! — широко ответил Шкляр и повернул ключ.
Простужено захрипел стартер.
Вохта поднял руку — хватит, достаточно.
— Найдется отвертка? — обратился он к Сагателову.
Сдвинув шапку на затылок, чтобы не свалилась в капот, Вохта поднес отвертку к катушке зажигания. Короткие его пальцы ловко сновали, освобождая от крепления бобину, сдвинули в сторону провода, один из которых был явно поврежден.
— Нередко в этом месте бобина касается корпуса и «высоко» пробивает. — Вохта подложил кусок резины. — Искра, как говорят, уходит в колеса.
Бледные щеки Максима Макаровича запали, резко очерчивая скулы — ему было стыдно. Как же он, знаток, не учел такой простой вероятности?! Конечно, он механик, не электрик. Но все ж с его опытом… И кто поддел? Администратор, писака, начальник колонны. Все заботы которого — выдавать путевые листы да осуществлять общее руководство.
— К тому же в новом автомобиле этот дефект трудно заметить, — добивал Вохта. — Как-то меня пригласил родственник. Я бился три дня. Ну все прослушал, проверил, не заводится, холера, и все тут! Потом один подсказал. И работы на три минуты — отвинтить да привинтить… Не подскажи он, я бы и ушел ни с чем от родственника. За обеды было стыдно, ей-богу, — ем, а толку с меня…
Вохта делал свое дело, доброжелательно улыбаясь Шкляру.
Благодарный Сагателов принимал гостей с восточным хлебосольством. Стол был накрыт на три персоны. Захмелевший хозяин сидел между Шкляром и Вохтой, брал пальцами из тарелки растрепанную зелень и хрумкал ломкими стебельками…
— Сказать, да? Она мне совсем не нужна, клянусь честью! Запчасти доставай, бензин плати… Слушай дальше! По улицам не проехать — кругом машины, милиция…. Ара, мне это надо?
Вохта отрицательно повел головой. Конечно, что за блажь покупать автомобиль при таких условиях?
— И возраст не тот, понимаешь, — продолжал Сагателов. — Вчера печень схватила. И знаете, о чем думал? Дурак, думаю, зачем машину купил? Кто теперь будет на ней ездить? Эти лентяи племянники, да?
Из соседней комнаты донесся голос жены Сагателова. Словно она специально выжидала момент.
— Что тебе сделали мои племянники, кроме хорошего?! Совесть у тебя есть, Гамлет?
— Слушает, да… А! — вздохнул Сагателов. — Выпьем!
Вохта приподнял рюмку и махом плеснул в широко раскрытый рот. Шкляр поднес рюмку к носу, с брезгливым и мученическим выражением сделал глоток…. Как он сопротивлялся, не хотел идти в гости к Сагателову. Его чуть ли не силой приволокли, укоряя в чрезмерной гордыне, в дурном характере…
А в соседней комнате все продолжала клокотать жена Сагателова.
— Зачем я вспомнил ее племянников, несчастный я человек? — Сагателов встал из-за стола и направился к двери.
Вохта взял в руки графин, снял литую пробку и потянулся к рюмке Шкляра. Но тот накрыл рюмку ладонью.
— Что так, Максим Макарович?
— Да так, знаете. Не пью с малознакомыми. Привычка.
— Работаем в одном парке — и малознакомы? А вот я вас хорошо знаю… Ваше здоровье!
Вохта налил себе, выпил… Буро-коричневые волосы упали на невысокий лоб, но Вохта не решался их откинуть, пальцы были липкими от соуса. Он поискал глазами салфетку, но так и не нашел, повернулся, подобрал с подоконника газету, оторвал кусок.
— Знаете, Максим Макарович, я предложил бы совместить две поточные линии в одну. И вот почему.
Шкляр, не скрывая удивления, вникал в смысл того, о чем бабьим пронзительным голосом говорил Вохта… И надо отдать должное, в суждении начальника колонны была логика, а главное, заинтересованность. Шкляр это сразу уловил, и это его подкупало.
Как выяснилось, знаменитый проект Шкляра случайно попался Вохте на глаза в кабинете директора.
— Вообще-то не мешало бы и с нами посоветоваться, — уколол Вохта.
— Эко задело. — Шкляр смутился. Вытянув тощую шею, он смотрел куда-то поверх головы Вохты. — Была мысль выдвинуть проект на обсуждение в парке. Но Тарутин воспротивился. Сказал, надо поначалу обеспечить поддержку директоров. Остальное — детали.
— Жареный петух в зад не клевал, — кивнул Вохта. — Время не подоспело.
Шкляр отвернулся к окну. На улице рыхлыми хлопьями валил снег. Все утро собирался и наконец выбрал время.
— Кончился сухой асфальт, — вздохнул Вохта и, помолчав, проговорил: — Вообще, по вашему проекту… Куда это вы с директором нас-то подевали, начальников колонн? Совсем из нас пешек сделали. Все вопросы будут решать в стеклянных будках, у диспетчеров. А что нам остается? Получение зарплаты?
— Почему же? — встрепенулся Шкляр. — Проект касается профилактики и ремонта. При чем тут сам парк?
— А при том, — передразнил Вохта. — Чем силен начальник колонны? Не знаете? Если он не влияет на ремонтников, он тогда дерьмо, а не начальник…
— Интересно, каким это способом он влияет? — ехидно перебил Шкляр.
— Любым! — Вохта рубанул пухлой ладонью. — В каждом деле способности нужны. А с людьми ладить особые способности нужны. Гибкость нужна. Подход.
— Знаем ваши способности, знаем вашу гибкость. И подход ваш известен. Большого ума не надо…
— Вы так думаете? Большого ума, значит, не надо? А моя колонна лучшая в парке. Да что в парке — в городе лучшая… Эхе-хе… Максим Макарович… Дуболом вы, извините.
Шкляр побледнел и перестал жевать. Его сплюснутый с боков хрящеватый нос от гнева стал прозрачным. Шкляр приподнялся со стула… Но тут вернулся Сагателов. Аккуратно проглаженная домашняя куртка была надета поверх светлой рубашки. Сагателов улыбался — заставили переодеться. Поэтому и сердилась жена — принимает гостей в том, в чем возится в гараже.
— Ну и погодка. Клянусь, хороший хозяин собаку не выпустит. — Сагателов подсел к столу, предвкушая приятное продолжение беседы. — Как выходной — погода портится. — Сагателов обвел гостей недоуменным взглядом. Опять спорили о чем-нибудь? И опять Максим Макарович проявил свой строптивый характер?
Шкляр плюхнулся на место. Вохта вновь принялся за свою еду.
— Власть нужна, — проговорил он набитым ртом, — для дела власть нужна.
— Дисциплина нужна, дорогой. — Сагателов не знал, о чем здесь шел разговор. Но странное дело, люди в наше время редко ошибаются относительно темы разговора, заслышав фразу, подобную той, что произнес Вохта.
— Власть нужна крепкая, — упрямо процедил Вохта. — Будет власть — будет и дисциплина. Какая дисциплина без власти? Фан-тас-магория! Утром сегодня слесаря вызвал, кран прохудился. Пришел. Пьяный в дугаря… С утра-то. Под кран башку сунул, чтоб отрезветь малость… — Вохта тяжело повернул голову в сторону Шкляра, сверкнули стекла очков, отражая бледно-сиреневое оконное стекло. — Власть мне, любезный, для дела нужна. Ее и добиваюсь как могу. Гибкость проявляю сообразно ситуации. Поэтому и колонна моя в передовых. И личное уважение к себе имею… А вы со своим новатором парк развалите, попомните мое слово… Не в свое дело лезете. Особенно вы, любезный…
Шкляр хлопнул себя по коленям разом обеими руками.
— Ты что, старик, вздрючился-то? Когда я не в свое дело лез? Если твоего водителя Сергачева засек с неоформленным ремонтом, так я, между прочим, член группы народного контроля, да!
— Да? — насмешливо переспросил Вохта.
— Да! — Шкляр проворно сложил дулю и сунул ее под нос Вохте. — Вот тебе! И волосы красит сдуру. Жених!
Вохта обомлел. Кусок мяса застрял у него в горле.
— Хватит, хватит! — вскричал Сагателов. — Пожилые люди, стыдно.
Вохта пришел в себя, всем корпусом повернулся к Сагателову.
— А что он из себя принца строит! Начальника корчит, елки зеленые… Мало мне без него начальников, — наконец-то произнес Вохта.
— Да ты прожуй, прожуй. Подавишься, — ехидничал Шкляр. — Сел на готовенькое и рад, жует себе бесплатину.
— Не твое жую-то. В рот мне не гляди… Я, по крайней мере, дело сделал. Не то что ты! Пришел и тоже к столу притулился, как чистый, елки зеленые….
Дверь комнаты приоткрылась, и в проеме показалось испуганное лицо жены Сагателова.