— Трудности? — горделиво прогремел он. — Какие могут быть трудности на пути к славе и отмщению? Гномы не боятся трудностей! Снабжение? Каждый возьмёт с собой достаточно провизии! А разведка… зачем нам разведка, если мы идём туда, где врага нет и быть не может? Мы сами будем для них разведкой! Внезапной и смертоносной!
«Ага, — скептически подумал я. — Особенно внезапной для нас самих, когда мы наткнёмся на хорошо подготовленную оборону. И смертоносной — тоже для нас».
Совет закончился всеобщим ликованием и немедленным приказом готовиться к походу. Выходя из зала, я чувствовал себя так, словно побывал на репетиции очень дорогого и очень кровавого спектакля, где мне, к счастью или к сожалению, досталась лишь роль зрителя.
И вот началась она, эта «лихорадочная подготовка».
Алатор загудел, как растревоженный улей. Гномы с энтузиазмом, достойным лучшего применения, точили топоры и мечи, латали старые доспехи, ковали новые наконечники для стрел и болтов. Кузнечные горны не угасали ни днём, ни ночью, разнося по подземному городу запах раскалённого металла и гари.
Женщины и дети таскали мешки с провизией, сушили мясо, пекли лепёшки. Все это делалось с невероятным рвением, но, как я успел заметить, наблюдая со стороны, без малейшего намёка на какую-либо систему или организацию. Каждый клан, каждый отряд готовился сам по себе, царила невообразимая суета и неразбериха.
«Энтузиазм — это, конечно, хорошо, — думал я, глядя, как два гнома чуть не подрались из-за последнего точильного камня. — Но без грамотного управления он быстро превращается в хаос. А хаос на войне — это первый шаг к братской могиле».
Наёмники-люди, те самые, кого вербовали и собирали в Алаторе, восприняли новость о походе с особым воодушевлением.
Для них это был шанс поживиться.
Большую часть времени они проводили в немногочисленных алаторских кабаках, пропивая аванс, горланя песни и хвастаясь будущими подвигами и несметной добычей. Я несколько раз сталкивался с той троицей, которой преподал урок вежливости на рынке. Они старательно делали вид, что меня не замечают, и обходили меня десятой дорогой, что не могло не радовать. Их бывший главарь, здоровяк с выбитыми зубами, теперь шепелявил и смотрел на мир с плохо скрываемой обидой.
Пару раз я пытался заговорить с некоторыми гномьими командирами, которых Воррин считал более-менее вменяемыми.
Задавал простые, на мой взгляд, вопросы: проводилась ли хоть какая-то разведка этих самых «нижних горизонтов» за последние годы? Есть ли информация о численности орков в районе «Шестиугольной Пирамиды Камма»? Их вооружение, тактика, имена вождей, если таковые известны? В ответ я получал либо снисходительные усмешки, либо откровенно пренебрежительные ответы.
— Орки — тупые твари, человек! — с учительскими нотками басил мне в лицо один такой командир, чья борода была украшена золотыми кольцами вперемешку с зубами хищных зверей. — Мы просто будем крушить их! Их вождь — дубина! А тактика — бежать и орать!
— Разведка? — искренне удивлялся другой, поглаживая рукоять огромного топора. — Зачем? Мы и так знаем эти туннели, как свои пять пальцев! Мы там когда-то жили, наши предки их строили! Орки туда и носа не сунут, кишка тонка!
«Ну да, ну да, — думал я, отходя от этих гениев военной мысли. — А орки, значит, четыре года сидят на верхних и средних горизонтах и тупо ждут, пока вы к ним в гости с „сюрпризом“ заявитесь. Никто не допускает даже мысли, что орки могут быть не такими уж и тупыми, какими их хотят видеть».
Вечером, накануне выступления, Воррин пришел ко мне в мою каменную келью. Он выглядел уставшим и подавленным.
— Рос, — начал он, присаживаясь на грубо сколоченную лавку. — Я предполагаю, что ты думаешь обо всем этом. И, честно говоря, я во многом с тобой согласен. Но приказ есть приказ, и король… он не терпит возражений. Наше клановое ополчение выдвигается, возглавляю его я.
Он помолчал, разглядывая свои мозолистые руки.
— Так вот, — Воррин поднял на меня взгляд. — Я хочу предложить тебе присоединиться к походу. Как вооружённому другу, наблюдателю. Ты сможешь идти с моим отрядом, мы постараемся обеспечить твою безопасность, насколько это возможно. Ты не обязан сражаться, если не захочешь. Но… попробуй увидеть то, чего в упор не видим мы, ослеплённые своей гордыней.
Он снова, как и в тот раз, чуть заметно усмехнулся:
— Король и его советники уверены, что даже если что-то пойдёт не так, мы всегда сможем отойти обратно в нижние горизонты, запечатать проходы и перегруппироваться. Мол, эти туннели — наш последний рубеж и одновременно путь к отступлению.
Я задумался. Предложение было… интересным.
— Ну, друг мой… Если уж смотреть на войну, то из первых рядов, — ответил я. — Я пойду. Но, как ты и сказал, в качестве наблюдателя. И не ждите от меня чудес. Я не собираюсь в одиночку останавливать орочью орду.
Лицо Воррина немного посветлело.
— Спасибо и на этом, Рос. Я не хотел тебе об этом говорить, но… Мне было видение от Скафса, бога-кузнеца, который велел заручится твоей поддержкой, мол этот человек непростой, он может быть той песчинкой, что перевесит чашу весов в пользу гномов. Не думал, что расскажу тебе, ведь использовать тебя было и есть — эгоистично, но… Вдруг поговорить больше не удастся.
— Давай попробуем перевесить, Воррин.
Глава 10Нижние горизонты
День выступления наступил быстро. Гномы вообще народ специфический, могут торговаться из-за пары медяков неделями, могут сорваться как камень из пращи за пару секунд.
С раннего утра Алатор стоял на ушах.
Огромное, по меркам подземного города, войско несколько тысяч гномов и две с половиной тысячи наёмников-людей выстроилось на главной площади перед входом в туннель, ведущий в нижние горизонты. Кристаллы, освещающие центральную пещеру города, отражались от начищенных доспехов и остро заточенного оружия. Гремели боевые рога, били барабаны, создавая пафосную атмосферу торжественности и предвкушения великих свершений.
А ещё, на мой взгляд, это очень не похоже на тайную операцию, сказал бы я, но не стал. Оно, конечно, у орков нет шпионов в Алаторе… Наверное. Кто может такое гарантировать, например, среди людей или неверных орков? Я бы не стал. То есть если бы тут был Инстаграм, то в нём было бы пару тысяч фоток и орки не то, что смогли бы узнать, они бы нас даже посчитать могли бы, настолько это всё было демаскирующе.
Король Хальдор, облачённый в сверкающий медный доспех (наверное, единственный полный комплект из этого, излишне мягкого, металла во всем Алаторе), восседал на специально обученном, покрытом густой шерстью горном баране, который нервно перебирал копытами и недоверчиво косил на своего седока испуганным глазом. « Интересно, этот баран тоже считается частью 'лучших сил»? — подумал я. — Или он просто транспортное средство повышенной проходимости с функцией «я аварийный запас провизии?».
Короля окружала его свита, такие же разодетые во всё блестящее и яркое лидеры кланов и командиры, старающиеся выглядеть не менее воинственно и внушительно.
В толпе воинов царило приподнятое, почти праздничное настроение. Гномы шутили, смеялись, предвкушая славную битву и богатую добычу. Наёмники-люди вели себя ещё более развязно, отпуская сальные шуточки и поглядывая на редких гномьих женщин, провожавших своих мужей и сыновей, с откровенным вожделением (вообще надо видеть, что гномьи женщины тоже маленькие и крепкие, как будто выбиты из скалы, чтобы понимать, насколько странно оказывать им знаки внимания).
Лишь немногие, как мне показалось, разделяли мои мрачные предчувствия. Воррин стоял рядом со мной, во главе своего небольшого, но сплочённого отряда из клана Железного Молота. На голову он водрузил шлем, прикрывающий лицо. Наверное, чтобы сарказм на его лице не был так очевиден. Глаза под шлемом поблёскивали.
Наконец, король произнес очередную пламенную речь, полную обещаний славы, золота и вечной памяти в гномьих сагах, взмахнул своим коротким, но богато украшенным топором, и воодушевлённое войско, издав громогласный рёв, двинулось к зияющему темному проёму туннеля.
Я старался держаться на краю отряда Воррина. Этим бородачам я доверял гораздо больше, чем всему остальному «славному воинству», вместе взятому. Уже на первых метрах марша стала очевидна вся прелесть «гениального» планирования.
Колонна почти сразу же растянулась, арьергард ещё толпился на площади, когда авангард уже скрылся в темноте. Никакого порядка, никакого взаимодействия между отрядами. Дозорные, если их вообще можно было так назвать, шли впереди основной колонны от силы на пару десятков метров, беспечно болтая и размахивая факелами.
«Если орки ещё не расстелили ковровую дорожку, то я сильно удивлюсь», — с тоской подумал я, поёживаясь от сырого воздуха, пахнувшего из туннеля.
Туннели не всегда вели в одном уровне. И всё же уровни были, и они назывались, вполне очевидно, как палубы у корабелов — горизонтами.
Зобгин, приятель Воррина, рассказал, пока шло построение, что нижние горизонты вовсе не гномы построили, просто говорить об этом не принято. Эти горизонты были со времён войны богов, и они свидетельства того, что в горах Оша обитали более искусные рудокопы и строители туннелей, чем современные гномы. Само собой, гномы официально утверждали, что это некие «древние гномы», но судя по некоторым рисункам на стенах, тому, что там нет рун, а сложные буквы-иероглифы… Словом, официальная версия была мотивирована политикой, дающей право гномам утверждать, что Туманные горы — их вотчина и исконные владения подгорного народа. Реальность же была более сложной и полной загадок и вопросов, на которые никто не хотел давать ответов.
Спуск в нижние горизонты сам по себе занял почти полтора часа, но это можно было объяснить и толкучкой с бардаком, а не разницей в глубине, потому что Алатор сам по себе располагался довольно глубоко.