Я почувствовал, как тёплая, живительная энергия наполняет моё тело. Она текла по венам, как расплавленное золото, затягивая раны, унимая боль, возвращая силы. Я видел, нет, скорее, ощущал, как затягиваются порезы, как срастаются повреждённые мышцы, как восстанавливаются сломанные ребра. Это было… невероятно. Как будто кто-то нажал кнопку «полное исцеление» в моем персональном интерфейсе.
— Беда в том, человек, человек из мира Земля, что мой народ забыл меня, отвернулся от древних путей, — продолжал тем временем голос Дикаиса. В нём слышалась не только мощь, но и какая-то глубокая, вековая печаль. — Их сердца очерствели, стали надменны, их волнуют только золото и собственная гордыня. Их души покрылись пылью забвения. Но в них ещё жива искра веры. Искра, которую ты, чужак, сумел раздуть своими поступками.
Он сделал паузу, и его светящиеся глаза, казалось, заглянули мне прямо в душу.
— Если гномы Туманных гор смогут изгнать орков с моих священных земель… если они восстановят мой храм здесь, в сердце гор, где он был осквернён… я верну им своё покровительство. Я помогу им возродить их былое величие. Я снова стану их путеводной звездой. Передай им это, смертный. Передай им мою волю. За это я дам тебе и второе благословление, которое должно помочь тебе. Но знай, это оплата авансом, если ты не справишься, то эта способность покинет тебя.
Свет вокруг стал ещё ярче, почти ослепительным.
Фигура Дикаиса начала медленно растворяться в нём.
— И помни, Рос из другого мира… — это были его последние слова, прозвучавшие уже откуда-то издалека, — … даже самый маленький поступок, совершённый с чистым сердцем, может изменить ход истории. И судьбу целого народа.
А потом всё померкло.
Я открыл глаза, резко сев.
Голова не кружилась, боли не было.
Я чувствовал себя… обновлённым. Полным сил. Как будто только что хорошо выспался и плотно позавтракал. Я посмотрел на свои руки, на бок, на плечо. Ран не было. Лишь тонкие, едва заметные белёсые шрамы, как будто старые, давно зажившие отметины. Мой верный доспех от Анаи, который ещё недавно был весь в крови и грязи, теперь выглядел почти чистым, лишь с несколькими свежими царапинами.
Эйтри сидел рядом, на камне, и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Его лицо было бледным, а в бороде застряли несколько соломинок.
— Что… что это было? — прошептал он, его голос дрожал.
Я посмотрел на статую Дикаиса. Золотистое свечение вокруг неё медленно гасло, уступая место обычному, тусклому свету факела. Каменный бог снова стал просто камнем. Но что-то неуловимо изменилось в его облике. Он больше не выглядел поруганным и забытым. Ни одного повреждения не осталось. И теперь от него исходила какая-то тихая, внутренняя сила и покой.
— Кажется… — я потёр лоб, пытаясь привести в порядок мысли. — Кажется, у нас с товарищем Дикаисом только что был… божественный диалог. И, похоже, мы получили новый квест. Очень важный.
Я рассказал Эйтри всё, что видел и слышал. О Дикаисе, о его обещании, о его условии. Гном слушал молча, не перебивая, его лицо становилось всё серьёзнее. Когда я закончил, он долго сидел, глядя на статую, потом перевёл взгляд на меня.
— Ты… ты уверен, Рос, что это был не бред? Не горячка от ран? — спросил он тихо, но в его голосе уже не было прежнего скепсиса. Скорее — надежда.
— С чего это? Мои раны исчезли, Эйтри, — я показал ему свои руки. — Я чувствую себя так, будто заново родился. Даже доспех цел. Это был не бред. Это было… чудо. И, похоже, у Алатора появился шанс. Настоящий шанс.
Эйтри медленно кивнул.
— Дикаис… — прошептал он. — Древний бог… Я никогда не слышал, чтобы гномы Туманных гор поклонялись ему. Они даже Скафсу, богу-кузнецу не больно-то поклоняются.
— А статую эту, кто поставил? Не орки же?
— Тоже верно, — согласился Эйтри. — Они поклоняются либо своим полубогам, либо грязному Григгасу. Богу, убитому славным Парганасом, но возродившемуся в жерле вулкана. И что самое обидное, Григгас тоже бог-кузнец, как и Скафс. Выходит, это были времена такие далёкие, что даже память об этом истлела. Но это как раз не важно. Если это правда… если он действительно готов помочь…
Он не договорил, но я понял его. Вмешательство бога в дела смертных могли здорово изменить расклад сил. Изменить всё.
Наша рейд-группа вернулась не на свою базу, а по причине несгибаемой, называется «география», в Алатор. Туннели вели сюда, до Аккаина надо добираться отдельно.
Шли несколько дней, экономя силы и зализывая раны.
Приход нашего отряда в Алатор произвело эффект разорвавшейся бомбы. Весть о нашей победе над троллями — а гномы Эйтри, вернувшиеся чуть раньше основной группы, уже успели раструбить об этом на каждом углу. Разукрасив мой скромный вклад в это дело самыми невероятными подробностями, — и о моём «чудесном исцелении» у статуи древнего бога разнеслась по подземному городу со скоростью лесного пожара.
Меня теперь иначе как «Рос Победитель Тролля» и « Избранник Дикаиса» не называли.
Звучало пафосно и немного нелепо, но, похоже, гномам это нравилось. Легенды всегда хорошо продаются, особенно когда вокруг одна безнадёга.
Конечно, многие, особенно старые, консервативные вожди, отнеслись к рассказам о божественном вмешательстве со скепсисом. «Человек увидел сон», «Перепил гномьей браги», «Просто повезло» — такие шепотки я слышал за своей спиной. Но факт оставался фактом: я был смертельно ранен, а теперь стоял перед ними живой и здоровый, да ещё и принёс весть о возможном союзе с могущественным, хоть и забытым ими, божеством. Это заставляло задуматься даже самых закоренелых скептиков.
Король Фольктрим и Фрор Простобород выслушали мой рассказ с огромным вниманием. Мы снова собрались в его личных покоях, подальше от лишних ушей. Молодой король, казалось, постарел на пару лет за последние дни. Круги под глазами стали темнее, а в волосах, как мне показалось, прибавилось седины.
Но в его взгляде была решимость.
— Дикаис… — задумчиво произнес Фрор, когда я закончил. Он поглаживал свою потрёпанную седую бороду, его глаза смотрели куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть там картины далёкого прошлого. — Да, были странные упоминания в ранних хрониках. Он один из богов, кого почитают учёные, математики, счетоводы, юристы, кстати.
— Но ведь удел гномов работать с цифрами? — вздёрнул бровь я. — Разве гномы не инженеры? Получается, что он покровитель инженеров?
— Вообще-то да, — вздохнул Фрор. — Гномы Туманных гор очень уважают достаток, успех, происхождение, поклоняются своим предкам и их великим поступкам.
— Золоту? — я повторил точку зрения Дикаиса.
— Может быть, чуточку, — осторожно ответил Фрор.
— Постойте. Если его статуя стоит в туннелях с незапамятных времён, и он покровитель этих гор, про которого несправедливо забыли, то мы и наши предки действительно… были не правы. — Фольктрим посмотрел на старого гнома с надеждой. — И что? Значит, он действительно может помочь?
— Если бог дает обещание, король, он его держит, — Фрор кивнул. — Вопрос в том, сможем ли мы выполнить его условие. Изгнать орков, восстановить храм… Это потребует огромных усилий. И веры.
— Это, знаешь ли, всё равно полностью совпадает с нашими собственными интересами. Так что мы должны и будем пробовать, — твёрдо сказал Фольктрим. — Это наш единственный шанс. Рос, ты уверен, что правильно понял его слова? Храм должен быть восстановлен именно там, где вы его нашли?
— Да, Ваше величество, — подтвердил я. — В сердце гор. Там, где он был осквернён. Это, похоже, принципиально.
— Эта территория всё ещё под контролем орков. — вздохнул Фольктрим. — Но если наградой будет покровительство самого Дикаиса… Мы должны рискнуть.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидел не только королевскую решимость, но и что-то ещё. Уважение? Благодарность?
— Ты принёс нам надежду, Рос, — сказал он тихо. — Сначала — своим планом, потом — своими деньгами, теперь — этим… чудом. Алатор перед тобой в неоплатном долгу.
«Неоплатный долг — это, конечно, хорошо, — подумал я. — Но я инвестировал в вас кучу бабок и жду, что смогу получить их обратно».
Но вслух, конечно, ничего такого не сказал. Просто кивнул.
— Я просто делаю то, что должен, Ваше величество. Пытаюсь выжить. И помочь выжить тем, кто оказался рядом.
Пока в Алаторе обсуждали всякие чудеса, строили планы по восстановлению древних культов и готовились к решающей битве с орками, из предгорий, с «нашего» участка фронта, где орудовали мои «рыцари большой дороги», прибыла весточка.
Притащил её гонец, один из молодых бандитов, лично.
Учитывая, что обычно они присылали послания мне и через посредников, в скупых многозначительных фразах, ситуация не ординарная.
Его пустили во дворец, потому что, хотя это и не было никак оформлено, но бароны-бандиты в этой войне были нашими союзниками.
Запылённый, взмыленный, но с сияющим от радости лицом, он ворвался прямо на военный совет, который Фольктрим собрал, чтобы объявить о «новом божественном союзнике» и, соответственно нарезанной богом задаче — восстановить дворец.
— Ваше величество король Фольктрим! Победа! Полная и сокрушительная победа! — выпалил он, едва отдышавшись и плюхнувшись на одно колено.
В зале воцарилась ошеломлённая тишина. Потом она взорвалась десятком выкриков.
— Орки… орки в битве у Воловьего тракта разгромлены в открытом сражении! — продолжал гонец, захлёбываясь от восторга. — Они бежали! В панике! Бросая оружие, лагеря, всё! Наши доблестные рыцари, — он с гордостью выпятил грудь, — гнали их до самых восточных пещер! Тех, что зовутся Древними Залами Короля Дриугатта! Говорят, там они и затаились, как побитые псы!
Лица гномьих вождей просияли. Советники короля обнимались и хлопали друг друга по плечам. Наконец-то! Долгожданная победа! Она была так близка!