Мой костёр исчез. Лес тоже. Я стоял на краю утёса, заросшего низкорослым, скрюченным от ветра кустарником. Внизу, разбиваясь о чёрные скалы, ревели волны. Рядом со мной, притихшие и испуганные, стояли Гром и Варранга. Всё моё снаряжение, каждая мелочь, до последнего ремешка на седельной сумке, было здесь.
Я медленно обернулся. Аная стояла рядом, в нескольких шагах от меня.
Телепортация. Мгновенная. На сотни, а может, и тысячи километров. Вместе со мной, двумя лошадьми и всем моим скарбом. Некисло.
Это была не просто демонстрация силы. Это она мне так довольно толсто намекает, чтобы я знал своё место и представлял себе её силу и способности.
Она не просила, не убеждала. Она просто взяла и переставила меня, как шахматную фигуру на доске, показывая, что все мои «планы» и «цели» не стоят и выеденного яйца, если она захочет иного. Разговор из плоскости «просьбы» тяготел к плоскости «приказа».
Я молчал, переводя дух. Адреналин ударил в кровь. Часть меня восхищалась. Какая мощь! Какая эффективность! Другая часть, та, что отвечала за выживание, орала благим матом, потому что быть пешкой в руках божества мне не нравилось.
— Впечатляет, — наконец выдавил я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Отличный способ сэкономить на дорожных расходах. Но, надеюсь, это разовая акция? А то у меня лошади нервные.
Она проигнорировала мою попытку съязвить.
«Мы на месте. Это и есть твой домен. Вернее, то, что от него осталось», — сообщила она.
Я посмотрел в ту сторону, куда она указала. В лунном свете на вершине утёса виднелись тёмные руины. Полуразрушенная каменная башня без крыши, остатки стены… Это и был замок? Не удивительно, что мой правопредшественник свинтил. Хотя бросать свой дом и землю — малодушно как-то.
Что ж, по крайней мере, она действительно доставила меня к цели. Правда, несколько неконвенциональным способом.
«Этот домен раньше принадлежал угасшему роду Пинаэрри. Так же называется домен. Всё это брошено. По традиции ты должен зажечь огонь в очаге, чтобы вступить в свои права. Если эта задача мешает тебе думать и говорить со мной, то приступай, не вызывай раздражение богини».
Внутри башни я действительно обнаружил нечто, похожее на огромный камин или печь. Он был завален отсыревшим мусором и затянут паутиной.
«Я могу сделать это за тебя. Так будет быстрее», — предложила она.
— Не стоит, — буркнул я, копаясь в седельных сумках. — Я предпочитаю делать свою работу сам. Тем более, такую ритуальную.
Богиня… Сейчас она наверняка по-девичьи закатила бы глаза, если бы у неё было лицо. Аная же просто взмахнула рукой, и воздух вокруг наполнился десятками крошечных, светящихся шариков, похожих на светлячков. Они зависли в воздухе, заливая руины мягким, призрачным светом. Удобно.
Я методично, без суеты, принялся за работу. Нашёл брошенный у очага совок, частично расчистил очаг от мусора и паутины. Затем достал свой нож скрытого ношения, гномьей работы, и вышел из башни. Осмотревшись, я нашёл несколько сухих, просмолённых сосновых веток, которые не успели отсыреть от морского воздуха.
Вернувшись в башню, я сел у очага и принялся расщеплять ветки на тонкую, как бумага, лучину. Сложил лучины в один, второй, третий слой. Снизу веточки тонкие как спички, повыше те, что потолще. Мои руки работали уверенно и точно.
Я не спешил, хотя чувствовал на себе её пристальный, изучающий взгляд-невидимку.
Подготовив растопку, достал трут и огниво. Простая, надёжная вещь, в походе просто бесценная. Трут, заготовленный заранее, поместил в середину конструкции из щепок. Несколько резких, высекающих искру ударов. Сухой трут вспыхнул. Я прикрыл ладонями огонёк, чтобы его не задуло свежим морским ветром.
Аная молча наблюдала. Я чувствовал, как её первоначальное раздражение сменяется чем-то другим. Недоумением? Любопытством? Может быть, даже толикой уважения.
Когда над лучиной заплясал маленький, уверенный язычок пламени, я начал подкладывать ветки потолще. Огонь разгорался. В какой-то момент парочка рун, высеченных на камне, скупо засветились голубоватым светом. Внутри меня тоже что-то зашевелилось, отозвалось на огонёк, что-то не физическое, а ментальное. Я почувствовал, как напряжение последних дней отступает, словно это пламя растопило во мне усталость и страх.
Огонь в ритуальном очаге разгорелся ровно, мощно, его свет плясал на древних стенах башни, отбрасывая причудливые тени. Руны на камнях сияли ровным голубым светом. Я подбросил ещё пару поленьев и выпрямился, отряхивая руки. Работа сделана.
— Итак, — сказал я, поворачиваясь к молчаливой фигуре. — Я разжёг очаг, выполнил местные формальности, хотя и действовал, как читер. Но теперь мы можем поговорить. Между прочим, а не могла бы ты что-то сделать со своей внешностью? Не пойми меня превратно, но у тебя пугающий вид, потому что вместо головы сгусток тьмы, который даже внешний свет поглощает.
На пару секунд воцарилась тишина. Я боялся, что она мне сейчас «даст по щам» за дерзость. Но вместо этого тьма под капюшоном начала таять, втягиваться в себя, и через секунду передо мной стояла девушка.
Она была невыразимо прекрасна. Классической, холодной, почти неземной красотой. Длинные, как лунный свет, волосы, тонкие черты лица, бледная кожа. Но глаза… В её глазах, цвета грозового неба, была такая бездонная печаль и усталость, словно она смотрела на этот мир уже не одну тысячу лет и не увидела в нём ничего, кроме боли и разочарования. Она была одета в простое тёмное платье, украшенное рисунками из светящихся звёзд.
— Так лучше? — её голос, теперь уже не мысленный, а настоящий, был тихим и мелодичным, но всё таким же холодным.
— Значительно, — поклонился я. — Благодарю за то, что доставила меня… до моего места назначения. Однако я понимаю, что ты сработала как сверхскоростное такси не из чистого альтруизма, а в своих личных интересах. Теперь мы можем поговорить о деле, о заказе и об оплате.
Я полностью перехватил инициативу, превращая то, что должно было быть божественным поручением, в коммерческие переговоры.
В её прекрасных глазах на миг вспыхнул гнев. Я увидел, как сжались её тонкие губы. Еще бы, какой-то смертный ставит ей, богине, условия. Но вспышка так же быстро погасла, сменившись спокойствием.
— Ты красивый и нахальный, человек-чужак Рос. Обычно смертные бегут и выполняют то, что мы просим. А мы потом их благодарим.
— Я не торговец и не бизнесмен, прекрасная Аная. Но то, что ты описываешь мало похоже на сделку, скорее на рабство. Напоминаю, что не служу никому из богов мира Гинн. Врать не буду, если бы меня попросил мой бог с моей Земли, хотя я и не ходил в его храмы, отнёсся бы совсем по-другому, а так…
— И всё же ты же помог Дикаису? Ты теперь знаменитый божественный герой. А у меня как раз проблема как раз по твоей части.
— Помог, — кивнул я, — потому, что он попросил и потому, что его интересы совпадали с моими и наоборот. Плюс к этому я получил в качестве оплаты кое-какую магию.
Улыбка коснулась её прекрасных губ.
— Ты носишь мой доспех, — неспешно возразила она, — И он с десяток раз спасал твою жизнь…
— Который я получил за жизнь змеиной королевы, не говоря уже про то, что доспех мне достался в ужасном состоянии и мне пришлось его ремонтировать.
Глаза Анаи снова вспыхнули гневом.
— Наглец! Будь мне на пару-тройку тысяч лет меньше, я бы заставила тебя побегать за мной, как сопливого пацана! Цветы бы мне дарил, подвиги совершал беспрерывно, а в промежутках ещё и баллады бы пел!
— Ещё не известно, кто бы за кем ещё бегал.
Аная величественно пропустила мои слова мимо ушей.
— Но сейчас у меня будет к тебе просьба, Рос. И да, я поняла, мне придётся тебе заплатить, за «спасибо» ты не работаешь.
— Рассказывай, твоя божественность, что там за квест нарисовался?
Глава 2Трактир
Дождь, лесная дорога, окраина человеческого королевства Маэн. Можно сказать, приграничные земли.
Я ехал не спеша, давая Грому отдохнуть и приводя в порядок собственные мысли. Погода соответствовала моему настроению, небо затянуло серыми, брюхатыми тучами, и мелкий, занудный дождь превратил дорогу в грязное месиво.
Лес вокруг стал мрачным и неприветливым. Идеальные декорации для начала очередной рискованной авантюры.
Трактир «Волчий брод» я увидел издалека. Большое, приземистое, деревянное строение с кучей пристроек из почерневших от времени и сырости брёвен, он стоял на перекрестке двух едва заметных дорог, чуть в стороне от ближайшей деревушки, которая ютилась в низине.
Из печной трубы трактира вился жиденький дымок, а у коновязи стояло несколько разномастных лошадей, явно видавших лучшие дни. Всё, как и описывала богиня.
Я спешился, бросив поводья мальчишке-конюху, сунул ему пару медяков и поднялся по скользким, скрипучим ступеням крыльца. Толкнув тяжёлую дубовую дверь, шагнул внутрь.
В нос ударила густая смесь запахов: дешёвое курительное зелье, перегар, прокисшее пиво, жареный лук и много-много немытых тел от представителей разных рас.
Внутри царил полумрак, едва рассеиваемый тусклым светом десятка сальных свечей и чадящим очагом. Общий зал был полон народу. За грубо сколоченными столами сидела самая разношёрстная публика, какую только можно себе представить.
Бородатые наёмники в потёртых кожаных доспехах, с тяжёлыми мечами на поясе. Вороватого вида личности, похожие на контрабандистов, с бегающими глазками и шаловливыми руками, которые так и норовили залезть в чужой кошель. Несколько откровенных бандитов с лицами, обезображенными шрамами и оспой.
Была даже пара орков, мрачно хлебавших какую-то бурду из глиняных мисок, и эльф с длинными волосами, который в этой компании выглядел как бриллиант в куче навоза. Все они были частью местной экосистемы: хищники, падальщики и просто те, кому лучше не попадаться на пути в тёмном переулке.
Мое появление вызвало короткую паузу в общем гуле. Десятки глаз впились в меня. Они оценивали. Доспех простой, но качественный, без гербов и лишних украшений. Короткий меч, на спиной клевец. Спокойный, немигающий взгляд. Я не выглядел ни испуганным путником, ни заносчивым дворянчиком. Я выглядел как человек, который знает, зачем сюда пришёл, и готов к любым неожиданностям.