Офицеры оборачиваются к двери.
В их глазах сначала раздражение — кто смеет так врываться? Потом удивление — советник Дегри? Здесь? В таком виде?
Он тяжело дышит, его серое лицо покрылось красными пятнами от бега, на высоком лбу выступили капли пота, мокрые пряди редких волос прилипли к коже. Обычно безупречно выглаженная одежда измята, на плаще пыль. Он играет панику, но панику не труса, а гонца, принесшего страшные, но важные вести.
— Быстрее! — хрипло выдыхает он, подбегая к столу. — Времени нет!
Он небрежно смахивает со стола кружки и кости, не обращая внимания на недовольные возгласы офицеров, и с грохотом расстилает на освободившемся месте пергамент. Тот самый приказ, что я ему дал.
Подделка, но заметить это в суете невозможно, тем более важно, что принёс её не абы кто, а гражданский руководитель города.
Бумага нужной фактуры и цвета, чернила правильного оттенка, стиль письма, неотличимый от королевских писцов. И самое главное — печать. Массивная восковая печать с гербом Коннэбля, оттиснутая точной копией королевского перстня, которую гномы сделали для… было бы любопытно узнать, каких целей.
— Только что получен приказ! — кричит он, задыхаясь и хватая себя за горло. Его голос дрожит, но в нём слышны стальные нотки власти, которые он никогда не демонстрировал прежде. — Орды орков пересекли северную границу! Они жгут деревни в трёх днях пути отсюда! Там резня!
Он тычет дрожащим пальцем в карту, в случайное место на севере, ближе к границе с Северными королевствами. Это неважно. Важна сама новость, её внезапность и масштаб. Важно то чувство неотвратимой катастрофы, которое он должен передать.
— Тысячи клыкастых тварей! — продолжает он, не давая никому вставить слово. — Они убивают детей, насилуют женщин, жгут дома и амбары! Король в гневе! Он приказывает всему столичному гарнизону немедленно выступить на север! Воевода Архай уже выступил из своей крепости вам навстречу! Вы должны соединиться с ним и дать бой этим тварям! Каждая минута на счету! Каждая секунда промедления — новые жертвы!
Паника, как я и рассчитывал, заразительна.
Особенно когда её источник — один из глав королевства, формально четвёртый в иерархии после короля (официально, первый — это король, второе и третье место «Первый советник» и Королевский воевода — аналог министра обороны, а Цербер в номинальной иерархии ниже запуганного им главы личной администрации короля).
Паника подкреплена документом с королевской печатью и рассказами о зверствах орков, которые все знают из старых баллад и страшилок. Авторитет его должности, подкреплённый официальным документом, не оставляет места для сомнений.
Офицеры, ещё секунду назад расслабленные и довольные жизнью, разом становятся по стойке смирно, кто-то даже трезвеет.
Их лица сразу же становятся серьёзными и озабоченными. Кто-то матерится сквозь зубы, кто-то хватается за рукоять меча. Они привыкли к внезапным, нелогичным и зачастую откровенно глупым приказам своего короля.
В их мире это нормально. Королю могло что-то привидеться во сне, ему мог нашептать что-то очередной придворный подхалим, он мог просто решить развлечься, послав армию в бессмысленный поход. Они не привыкли анализировать приказы. Они привыкли их выполнять, не задавая лишних вопросов.
Я почти видел, как они вскакивают со своих мест, как их стулья с грохотом падают на каменный пол. Как они смотрят на пергамент, на красную восковую печать с чётко различимым гербом, на задыхающегося советника, и в их головах не возникает и тени подозрения.
«Дезинформация успешно внедрена. Использован фактор „непредсказуемость правителя“ (короля) для легитимизации ложного приказа. Эмоциональная составляющая работает. Переходим к устранению возможного сопротивления», — мысленно отметил я.
Мой план работал. Городская армия, главная военная сила, способная деятельно мешать или даже раздавить наш государственный переворот, уже готова была покинуть столицу, чтобы гнаться за призрачными орками, существующими только на бумаге и в воспалённом воображении советника-актёра. Но я знал, всегда найдётся кто-то, кто будет думать вместо того, чтобы просто подчиняться.
В любой системе всегда найдётся элемент, который работает не по правилам.
Винтик, который не поддаётся общей инерции, который крутится не в ту сторону. Человек, который думает собственной головой. Я предвидел это. И в штабе гарнизона такой винтик нашёлся.
Один из капитанов, старый, седой вояка с обветренным лицом и шрамом через всю левую щёку — след от орочьего клинка, полученный лет двадцать назад в одной из пограничных стычек. Он не поддался всеобщей панике. Он был из тех, кто привык думать, а не просто выполнять приказы. Таких людей в армии немного, но они есть. И они опасны для любого плана, основанного на обмане.
Капитан медленно поднялся с места.
Его движения были спокойными, обдуманными. Он не спешил, не суетился, как остальные. Он подошел к столу, нахмурив густые седые брови, и внимательно посмотрел сначала на карту, затем на приказ, потом на самого Петурио. Его глаза были ясными, трезвыми. Он изучал ситуацию, как опытный охотник изучает следы на земле.
— Странно, — его голос прозвучал ровно и спокойно, контрастируя с общей суматохой. — Очень странно, господин советник.
В комнате повисла тишина. Другие офицеры, уже готовые бежать и поднимать своих людей, замерли и обернулись к нему. В воздухе запахло опасностью.
— Вчера только общался с сержантами, которые вернулись с границы в ходе ротации, — продолжал капитан, не спуская глаз с Петурио. — И там всё было тихо, как под кроватью у монашки. Ни тебе следов орков, ни слухов от купчишек, ни дыма от вражеских лагерей. И потом… — он сделал паузу, давая своим словам впитаться. — Приказ такого масштаба должен был прийти через воеводу Архая, а не напрямую от короля. Он командует нами. Почему прислали Вас, а не кого-то из офицеров личной стражи короля?
Слова старого капитана были логичны. Они были зерном сомнения, которое могло прорасти и разрушить всё. Другие офицеры, уже готовые к походу, снова посмотрели на Петурио. В их глазах появились вопросы. Они ждали ответа. Они ждали объяснения.
Это был критический момент. Если Петурио сейчас дрогнет, запнётся, проявит неуверенность — всё пропало. Вся операция рухнет. А вместе с ней — наш единственный шанс на переворот.
Но Петурио не первый день во власти, он подготовился и к этому. У него есть оружие, куда более мощное, чем логика, иерархия и здравый смысл. Оружие, которое в королевстве Южный Инзор работало безотказно уже много лет. Страх перед королевским гневом.
Петурио выпрямился. Его усталая, согбенная спина распрямилась. Его лицо из испуганного и измученного превратилось в ледяное и надменное. Он посмотрел на капитана в упор, и в его взгляде была вся тяжесть королевской власти, весь авторитет трона, весь ужас королевских подвалов.
— Капитан… — медленно произнес он, растягивая каждое слово. — Как Вас зовут?
— Гердан Победитель битвы при Желудёвой реке, господин советник, — ответил тот, слегка напрягшись.
— Капитан Гердан, — голос Петурио прозвучал тихо, но в этой тишине было больше угрозы, чем в крике. — Будешь спорить с приказом короля?
Он сделал паузу, давая фразе впитаться в сознание каждого присутствующего. В комнате стало так тихо, что было слышно, как потрескивают поленья в камине и капает вода где-то в углу.
— Ты хочешь обсудить безупречную стратегию его величества? — продолжал Петурио, делая шаг к капитану. — Может быть, ты считаешь, что знаешь, как управлять королевством лучше, чем он? Может быть, твои сержанты лучше королевских шпионов? Пока вы тут рассуждаете и сомневаетесь, орки вырезают его подданных! Пока вы тут играете в мудрецов, они сжигают его земли и оскверняют храмы Парганаса!
И тут он нанёс решающий удар. Тот самый, к которому я его готовил.
— Ответственность за любое промедление ляжет лично на тебя, капитан Гердан, — произнес он, смакуя каждое слово. — И на всех вас. И когда король спросит, почему его приказ не был выполнен немедленно, я просто передам ему эти ваши слова. Я расскажу, как капитан гарнизона усомнился в необходимости молниеносного исполнения приказа и мудрости правителя. Как он решил, что знает лучше и больше, чем король. А вы все знаете, как его величество относится к тем, кто в нём сомневается.
Последние слова прозвучали почти шёпотом, но их услышал каждый. И каждый понял их истинный смысл. Упоминание короля, его параноидальной подозрительности, его любви к пыткам и казням за малейшее неповиновение, мгновенно изменило атмосферу в комнате.
Воздух потяжелел от страха.
Это был удар ниже пояса, но он бил точно в цель.
Каждый из присутствующих знал истории и не одну о том, как король расправлялся с теми, кто осмеливался подвергать сомнению его решения.
Никто не хотел становиться козлом отпущения. Никто не хотел оказаться в подвалах Цербера, объясняя палачам, почему он решил, что он умнее короля. Перспектива сразиться с орками или попусту потратить своё время, если их там нет, выполняя заведомо дурацкий приказ была куда привлекательнее, чем перспектива встретиться с королевскими палачами.
Старый капитан побледнел. Его лицо стало серым, как пепел. Он понял, что попал в ловушку. Спорить дальше было равносильно самоубийству.
Глава 18Выход на шоу
Признать правоту сомнений — значит подписать себе смертный приговор. Шрам на его щеке побелел, что всегда происходило, когда он сильно волновался.
Он медленно выпрямился, сжал зубы до хруста и резко вытянулся в струнку.
— Никак нет, господин советник! — громко, чётко произнес он. — Приказ будет выполнен без промедления!
— Отлично, — холодно кивнул Петурио. — Я сейчас вернусь на Арену и лично доложу королю, что армия выступила в поход. Я же прав и не обману нашего горячо любимого владыку?
Капитан резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к двери. У порога он обернулся: