— Гм. Я понял тебя. Благодарю за службу, — Я повернулся к своим спутникам. — Гном и наша прекрасная магичка, есть идеи, что с этим домом делать?
Торим уже оценивающе осматривал конструкцию, прикидывая углы и расстояния. Но его перебила Мадана.
— А меня лично беспокоит вопрос, почему наш лорд-защитник не обращает на меня внимания, — сказала она с притворной обидой. — Я что, не красивая?
— Кхе. Мадана, давай мы поговорим об этом потом? — я попытался увести разговор в другое русло.
— Когда потом? — настаивала ведьма. — Потом нас убьют, и мы не поговорим и не полюбимся.
— Вот она и мотивация нарисовалась, чтобы не помереть. Я работаю над тем, чтобы нас не убили. Что скажешь про здание?
— Ты не замечаешь намёков, — упрямо продолжала она.
— Я всё замечаю, но занят другим. У нас тут война.
— Ладно, давай про твою дурацкую войну… — явно недовольно проворчала Мадана, — Магии в здании нет, обычное такое строение, опасности не представляет. Но соседи могли порчу навести. Надо ритуал очищения.
— Враг может использовать здание для прорыва?
— А, ты об этом… Откуда я знаю? Если тебя это пугает, давай мой ковен его отравит и проклянёт. Один мощный ритуал и те, кто окажутся в этом доме муравьями блевать станут, а глаза на лоб полезут.
— А со стены сможете ритуал совершить? Удалённо, без контакта со зданием?
Мадана надула губы:
— Обижаешь, конечно, можно. Была бы у тебя девушка, я бы её тоже, удалённо прокляла. Но я тут колдовала, ты у меня, оказывается, одинокое страдающее сердце без возможности прильнуть…
Торим откашлялся:
— Мы можем пару труб провести и залить здание, особенно нижнюю часть, маслом, да и сжечь нахрен. И всё, проблема решена.
— А если залить, а поджечь только когда они через него попрут? — предложил я. — Можно такое, а? Огненной стрелой?
— Можно. А ты коварен, носитель знака «Гве-дхай-бригитт», — с уважением усмехнулся гном.
— Да, не без этого. Я вас тогда попрошу это всё провернуть, и сравнительно быстро.
— Вёдер сорок, думаю, хватит, чтобы пролить второй и залить первый этаж, промаслить, — кивнул Торим. — Запылает так, что на стене камни раскалятся. Сегодня же ночью сделаем.
— А мы ночью проведём ритуал, — добавила Мадана.
— Режим секретности, ладно? — попросил я. — У нас тут шпионы шастают, не хочу врагам сюрприз испортить.
— Да как скажешь, лорд-защитник, — покладисто кивнул гном.
Глава 21Важность поисков
Поздней ночью мы с братьями-квизами и несколькими воинами Гаскера направились в тот район города, где, по данным «белок» скрывались подозрительные лица.
Осмер доложил о доме на краю Сапожной улицы, где засели люди, явно нежелавшие показываться на глаза стражи, которые вели странные разговоры («белки» слышали только обрывки) и находились в доме, которой был заброшен.
— Проверяем дом с готовностью, что там находятся диверсанты, — объяснил я Муррангу и Хрегонну по пути. — И они могут быть вооружены и опасны.
— А что, если это просто семья, которая попросту боится войны? — спросил Хрегонн.
— Тогда мы извинимся и отпустим, — ответил я. — Но, если это шпионы или убийцы… Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Дом оказался довольно большим, двухэтажным, с крепкими ставнями на окнах. Свет не горел, но это ничего не значило — умные враги не светят по ночам. Гаскер расставил своих людей так, чтобы перекрыть все возможные пути отступления.
— Мурранг, Хрегонн, ломайте дверь, — скомандовал я. — За вами идём мы.
Братья-квизы подошли к двери и одновременно пнули её. Дубовая створка не выдержала и рухнула внутрь с грохотом.
— Стоять! Именем герцога и лорда-протектора! — заорал Гаскер, врываясь следом.
В доме началась суматоха. Послышались крики, топот ног, звон оружия. Кто-то пытался выбраться через заднее окно, но там его уже ждали солдаты Гаскера.
Короткая стычка закончилась через пару минут. Семь человек лежали на полу с руками за головой. Трое пытались сопротивляться и получили увесистые тумаки, остальные сдались сразу.
— Кто вы такие? — начал допрос Гаскер, нависая над одним из пленных. — Что делаете в этом доме?
— Мы… мы просто… — мямлил тот, мужчина средних лет в дорожной одежде.
— Просто что? — угрожающе рявкнул Гаскер. — Говори быстро, пока я добрый!
— Мы торговцы! — выпалил другой пленный. — Торговцы из Бруосакса! Приехали по делам, а тут война началась!
— Торговцы? — скептически переспросил Гаскер. — А почему тогда прячетесь? Почему не обратились к властям за защитой?
Тем временем гномы произвели обыск, от тщательности и ловкости которого у меня возникло ощущение, что гномы имели большой опыт нарушения закона, краж. Очень уж они уверенно отыскивали простые тайники, спрятанное имущество, извлекали на свет сумки и свёртки.
Пленные переглянулись. В их взглядах читалось что угодно, только не невинность.
— Мы… — начал главный, но осёкся.
— Мы хотели сбежать к лорду Альшерио, — вдруг выпалил самый молодой из группы. — Рассказать ему всё, что знаем о городе!
— Заткнись, дурак! — шикнул на него главарь.
Но было уже поздно. Кот выскочил из мешка.
— Значит, предатели, — констатировал Гаскер. — Хотели продать город врагу.
— Мы не местные! — неубедительно оправдывался главарь. — Мы не можем предать Каптье, потому что не являемся его горожанами. Нам всё равно, кто здесь правит! Мы просто хотели остаться живыми!
— Оставаться живыми, продавая чужие жизни, — мрачно заметил я. — Такая себе сделка.
И всё же мы осмотрели как пленных, так и их барахло.
Обычные люди, не профессиональные воины. Одежда дорожная, но не военная. Оружие самое простое — ножи, один короткий меч. Нет алхимии, оружия скрытого ношения. Никаких признаков того, что это диверсанты от лорда Альшерио, с которыми мы уже сталкивались.
— Гаскер, они все арестованы, забирай их, но не в тюрьму, — приказал я. — А в замок, под надзор Хюнтора. Они совершили измену и их надо судить, но они не совсем те, кого мы ищем. И судить их будут потом, после войны.
— А кого мы ищем? — спросил заместитель командира.
— Шпионов, убийц герцога и его рыцарей. Профессиональных диверсантов. Эти — просто трусы и стяжатели.
Когда пленных увели, из темноты вышел Осмер. Молодой командир был явно расстроен и зол, причём на самого себя.
— Лорд-командующий, — обратился он ко мне, — Вы сердитесь на меня за то, что это оказались не те диверсанты что мы ищем?
Я внимательно посмотрел на парня. В его глазах читались разочарование и самобичевание.
— Осмер, — сказал я серьёзно, — Твоя рота вычислила нехороших людей, которые сбежали бы и сообщили врагам сведения про город, даже могли бы вступить в ряды противника. Так что твоя информация оказалась ценной.
— Но это же не настоящие шпионы… — начал он.
— А то, что диверсанты ещё не арестованы, значит только, что их необходимо продолжать ловить, — перебил я. — В расследованиях это называется «отработка версий». Даже если версия не подтвердилась, эта работа, шаг за шагом всё равно даёт более подробную общую картину.
Осмер задумчиво кивнул.
— Понимаю. Значит, мы движемся в правильном направлении?
— Именно. Продолжай работать. Настоящие диверсанты где-то рядом, и рано или поздно они себя выдадут.
— Обещаю, что моя рота будет подслушивать даже по ночам! — воодушевился парень.
— Для начала тебе и Талли надо их доукомплектовать. Вы говорили, что есть ещё желающие. Добирайте, но вам нужны только добровольцы, никого не надо заставлять и уговаривать. Я попросил гномов, завтра будут знаки членов рот. Можете наблюдать по ночам, но будьте осторожны — настоящие враги намного опаснее контрабандистов.
Осмер кивнул и исчез в ночи так же внезапно, как появился.
Мы, квизы и я, вернулись на постоялый двор, где остановились. Хотелось выспаться перед новым днём, который наверняка принесёт новые вызовы.
Утром я проснулся с мыслью о том, что сегодня может стать последним днём относительного покоя.
Что сделал вчера Альшерио? Он провел разведку, прощупал наши силы, ворота, стену. Он привёл в порядок своё войско, они отдохнули и зализали раны, изучили местность, поели и поспали.
А ещё своими ужимками и якобы бессильными танцами у стены они усыпили бдительность нашего войска. Теперь защитники без особенных оснований поверили в свои силы, доверчиво посчитали, что враг под стенами их боится. А самоуверенность может привести к фатальным ошибкам.
…
Я загнал одну из рот на стену, где они перетаптывались, не совсем понимая, что тут делают. Со мной была парочка инструкторов Гаскера, которые стояли с умным видом, но, сказать по чести, тоже не понимали, для чего я их привёл на стену.
— Ну что, — я помассировал изрядно уставшую от постоянного ношения шлема шею. — Будем учиться?
— Дык мы вроде того, учимся каждый день, — протянул один из ополченцев.
— Это да, но пришла пора учиться, как драться на вашем поле боя. А ваше главное поле боя — это стена. Не конкретно этот участок, а вообще. Стиль боя сильно зависит от места и полностью зависит от врага.
Меня слушали и не перебивали.
— Смотрите внимательно, — начал я, расставляя нескольких ополченцев в ряд. — Первый ряд — щитовики. Большие щиты, длинные копья. Ваша задача — не дать врагу подняться на стену. Ваша работа — стойкость, вес, сила. Вы — оборона собратьев.
Я поставил в первый ряд самых крепких мужчин с башенными щитами и копьями.
— Второй и третий ряд — мечники и воины с топорами, а четвёртый — лучники, — продолжил я, размещая стрелков за спинами щитовиков. — К сожалению, лучников у нас не так и много. Стреляете через головы. Цель — не дать врагу закрепиться на стене.
Я расставлял ополченцев в ряды, но не всех, а только часть, чтобы остальные поняли и впитали суть. Расставил самых опытных бойцов с мечами и боевыми топорами.