— А что дальше?
— Я сниму вот того часового, сам. Стану на его место с копьём. В темноте и издалека не различишь. Дальше мои ребята бесшумно снимут часть жердей, и мы начнём выводить людей. Главное, делать это тихо.
Фаэн скептически покачал головой:
— Тысячу человек тихо не выведешь. Кто-то обязательно закричит от страха или радости.
— Поэтому будем выводить небольшими группами, — ответил я. — По десять-пятнадцать человек за раз. Объяснять им ситуацию и отправлять в безопасное место.
— А если охрана заметит?
— Тогда импровизируем.
Глава 23Незваный гость, еще и татарин
Вообще-то в моих жилах текла русская кровь, но с весомой примесью татарской и казачьей.
Понятия не имею, имеет ли моя семья отношение к князьям Голицыным. Прадед, то есть носитель фамилии, во времена революции был врачом, который оперировал красных и белых, говоря, что у всех у них одинаковая кровь и анатомия, намекая на то, что человек он и в Африке человек.
Может и имеет, прадед был человеком молчаливым.
Но как потомок жителей империи и Союза, я имел родственников со всей «Бескрайней», в том числе из Казани, так что выражения про татар относились, хотя и частично, ко мне.
Теперь, будучи незваными гостями, мы потратили ещё полчаса на то, чтобы окончательно прийти в гости без приглашения, то есть добраться до загона. Расстояние было маленькое, но приходилось пробираться максимально осторожно и чтобы подойти к загону не со стороны лагеря противника, а с противоположной.
Путь проходил через заросли кустарника, причём, чтобы не шуметь, мы продирались через него максимально медленно.
Наконец мы оказались прямо у жердей ограждения.
Внутри, в темноте, виднелись силуэты людей. Многие спали прямо на земле, прижавшись друг к другу от холода.
— Господи, — прошептал один из разбойников, глядя на эту картину. — Ну и твари же эти Альшерио.
— Тише, — одёрнул его Крысолов. — За работу.
Жерди были грубо и спешно прибиты толстыми коваными гвоздями.
Главарь достал тесак, приложив изрядное усилие, начал аккуратно вытаскивать гвозди, крепившие ближайшую жердь.
Я тем временем наблюдал за часовыми через сову. Ближайший солдат находился метрах в сорока от нас, но стоял спиной и смотрел в другую сторону.
— Готово, — тихо сообщил Крысолов. — Уберём тут и тут, и надо будет — пройдём хоть толпой.
Нужен маршрут, куда двигать массу народа. Мы с Крысоловом прикинули. Как ни крути — путь будет проходить через того часового.
— Твои могут его снять?
— Я сам.
Крысолов прокрался вдоль загона и ударом рукояти по башке отправил часового в нокаут, после чего подоспели его бойцы, спеленали и откинули часового в сторону (мне кажется, что они успели его ещё и ограбить).
После этого мы убрали забор, ведущий на огород, а дальше открывался путь в огороды и поля.
Мы убрали жерди, сформировав широкий проход.
Внутри загона сразу зашевелились — люди заметили, что явно что-то происходит.
— Крысолов, — я поймал атамана и всучил ему деньги.
— Вообще-то мы ещё не сделали работу, босс.
— Сейчас всё завертится, будет не до финансовых вопросов. Ты и твои люди занимайте места вдоль пути отхода, чтобы направлять пленников. А я внутрь.
— Ценю Ваше доверие, босс, — атаман спрятал деньги в поясную сумку и принялся расставлять своих людей.
Я ещё раз порадовался, что привлёк к диверсии уже сформированную боевую группу, хотя и с несколько иным жизненным опытом.
Но, как говорится, за неимением ВДВ и стройбат — штурмовики.
Я зашёл внутрь загона, народ тут проснулся и зашевелился.
— Тише, — прошептал я, показывая жестом, чтобы все помалкивали. — Мы пришли вас спасти.
Ближайшая ко мне женщина, средних лет, с испуганными глазами, недоверчиво посмотрела на меня:
— Кто вы?
— Защитники Каптье. Слушайте внимательно — у нас мало времени. Мы выведем вас отсюда, но нужно действовать тихо и организованно.
— А дети? — спросила женщина. — У нас здесь много детей…
— И дети, само собой. Разбудите их осторожно, объясните, что нужно молчать.
Пока женщина будила детей, я прошёл в загон.
Условия и зрелище было ужасающим.
Сотни и сотни людей, мужчины, женщины, дети, старики, все грязные, голодные, замёрзшие. Многие смотрели на меня с недоверием, как будто это была ловушка.
— Люди, — тихо обратился я к ближайшим, — мы вытащим вас отсюда. Но действовать нужно быстро и тихо. Кто может идти — собирайтесь у прохода.
— А что, если это ловушка? — прошептал пожилой мужчина. — Что, если нас просто переводят в другое место?
— Времени на споры нет, — ответил я. — Завтра утром вас собираются использовать как живые щиты при штурме города.
Эти слова подействовали. Люди начали подниматься, тихо будить детей, собираться в группы.
— Первыми идут семьи с детьми, — скомандовал я. — По двадцать человек. Крысолов, твои люди их сопровождают.
Первая группа, женщины с детьми, осторожно пролезла через проход в ограде. Крысолов и двое его людей повели их «в поля».
— Следующая группа, — тихо сказал я.
Именно в этот момент всё пошло не так, как планировалось. Наш достаточно хрупкий и ненадёжный план стал стремительно идти ко дну, как «Титаник» с Ди Каприо вместо Брюса Уиллиса.
Один из вражеских часовых, обходивший периметр лагеря, случайно споткнулся о торчащий из земли камень, с грохотом и матом упал, уронив копьё. Звук разнёсся по ночной тишине.
— Кто там? — крикнул другой часовой.
— Свои, камень не заметил, — ответил упавший, поднимаясь и отряхиваясь.
Но его вскрик разбудил нескольких пленников, которые до этого спали. Один из них, пожилой мужчина, резко проснулся и, увидев меня внутри загона, громко закричал:
— Стража! На нас напали…
Вот есть же такие люди, которые террориста воспринимают как вооружённую охрану!
Я почувствовал, как сердце ухнуло в пятки. Старик неадекватен, но это мало что меняло.
— Что там происходит? — загремели голоса часовых.
— В загоне кто-то есть! — крикнул ближайший солдат, бросаясь к нам.
— План «Б». Все подъём и бегите к выходу! — крикнул я пленникам.
Вдоль «пути» стояли люди Крысолова и эльф, поэтому понять, куда бежать, было возможно.
Однако в остальном это уже мало напоминало организованный побег.
Началась паника. Люди ринулись к проходу в ограде, толкая друг друга, плача, крича. Дети испуганно плакали, женщины звали мужей, старики падали под ногами.
— Тревога! Тревога! — орал часовой, размахивая мечом. — Диверсанты в лагере!
Фаэн, стоявший снаружи ограды, натянул тетиву и пустил стрелу, пустив её сквозь ряды брусьев.
Часовой упал с пробитой грудью, но было уже поздно, его крики разбудили весь лагерь.
— Крысолов! — рыкнул я. — Уводи людей!
— А ты?
— Я тут побуду, прикрою отступление!
Банда разбойников стала хватать и тянуть испуганных пленников, чтобы погнать их по намеченному пути бегства. И было чертовски хорошо, что мы продумали этот маршрут заранее.
Люди бежали, спотыкались, падали, но вскакивали на ноги и, следуя неделикатным указаниям группы Крысолова, направляли свой путь дальше.
Главное, они были свободны.
А рядом вовсю пробуждался лагерь.
— А тут не скучно! Хорошо, что позвал! — азартно выкрикнул Фаэн, выпуская пару стрел в приближающихся солдат. — Решил, что я заскучал в тюрьме?
Я разогнался и ударив всем корпусом, высадил ещё одну секцию ограждения рядом с первым проходом. Получилось громко, но какой теперь смысл шифроваться?
Перепуганные пленники хлынули в свежий проём.
Понятно, что народ мог бы сбежать и сам, но его сдерживал страх перед солдатами Альшерио, которые избили и надругались над многими мирными жителями.
Пленники всё ещё бежали через проходы в ограде, но многие в панике толкали друг друга, падали, вставали.
Крысолов и его люди пытались их организовать, но в хаосе ночного боя это было крайне трудно.
Однако, мало-помалу заграждение пустело.
— Фаэн, я стану на угол заграждения, ты прикрывай меня стрелами.
— У меня их не так много, человек. На всю армию не хватит.
— Нам нужна пара минут.
В темноте я рванул вперёд и рубанул по бегущему к загону копейщику врага. Видимость была плохой, плюс противник ещё в прострации от внезапного подъёма по тревоге. Но этот дебафф скоро спадёт и против меня будут сотни и сотни чрезвычайно злых врагов.
— Я просто чуть задержу основные силы!
— Ты спятил! — возразил эльф. — Тебя тут порубят на котлеты! А потом и меня. Я прожил сотни лет и планирую жить дальше.
— Ты собрался жить вечно? — хохотнул я.
— Шутишь⁉ Конечно!
— Тогда надо было спрятаться в эльфийском лесу и играть на арфе.
— Я не умею на арфе, я играю в карты.
Я активировал способность Рой, чтобы понять, насколько всё плохо.
Что сказать — всё плохо.
И как бы я ни был хорош, и как бы пользуясь фактором неожиданности, смог завалить пару бойцов, дела становились всё хуже и хуже.
Прошло несколько минут, народ в панике (и это самое худшее) вырвался из загона и устремился прочь от военного лагеря и загородки.
Рой…
При помощи Роя я знал, где банда Крысолова и смог пообщаться с ним самим. Они были живы, целы и заняты делом.
— Ну что, атаман, выводишь народ?
— Блин, барон, этот какой-то кошмар, паника и метание.
— Но ведёшь?
— Да. Трудно было направить первых, пришлось им пендалей надавать, а дальше стал работать стадный инстинкт. Народ бежит, я пару человек вперёд послал с ними, сам буду замыкать.
— Молодцом.
— Они нас окружают! — крикнул Фаэн, пятясь назад и продолжая стрелять.
Вообще-то отступать нам особенно некуда.
Я оглянулся. Пленников удалось вывести почти что всех, в этой части результат диверсии уже есть.
Конечно, у меня был и другой план, не тихое высвобождение, а ложное нападение, чтобы отвлечь внимание врага, например, парой десяткой лучников обстрелять огненными стрелами лагерь, чтобы атаковали их, лучников.