— Насчёт этого можете не беспокоиться, здесь на Брянщине множество складов укрыто, мне дали доступ к некоторым. Нам хватит всего месяца на три активных боёв. Подаёте заявку и получаете что нужно, так что проблем нет. Теперь вернёмся к формированию подразделений. С нашей дивизии. В принципе пополняем согласно штатам военного времени. Единственно вне штата, напишите приказы, я подпишу. В каждом полку, включая штаб дивизии, сформировать две роты, бронебойщиков и автоматчиков. Состав подразделения автоматчиков, три взвода и отделение тяжёлого оружия, это два станковых «ДШК», два станковых «Максима», и два бронебойных ружья. Основная задача бои в населённых пунктах, в лесах и в окопах. В поле, из-за малой дальности оружия они не эффективны и использовать их там преступление. Каждый взвод вооружён, тремя ручными пулемётами «ДП», по одному на отделение, на каждое отделение по две винтовки «СВТ», остальным «ППД». Это резервы командиров полков и штаба дивизии. Ударные подразделения, штурмовые. Потом, раньше в штатах было связное авиазвено, потом их убрали. Вернуть в штат такое звено из трёх самолётов. Они будут выданы. Штат подразделения и охрану, включая зенитную, накидайте сами. Дальше, сформировать роту охраны тыла прямого подчинения Особому отделу. Роту усилить тремя пушечными броневиками. Сформировать понятно из новичков. Подберёте себе. Штаб расширить до уровня штаба корпуса. Штаты бригад вы знаете, разве что скажу, за счёт пленных, найдя специалистов, сформировать подразделения ВВС на аэродроме, смешанную авиаэскадрилью, где наше звено будет стоять. Мне обещали туда перегнать шесть штурмовиков «Ил», длины полосы вроде хватает, и шесть истребителей «Як-один», наше непосредственное прикрытие с воздуха. Да, за день нужно сформировать моторизованную группу что я поведу, как стемнеет, выходим, определимся чуть позже с составом группы. Всю автотехнику я беру. Теперь по бригадам, полку и дивизионам…
Вот так и работали, командиры вполне тянули, и на бумагах, у меня был запас, выдал семь коробок с ней, начали писать приказы, составлять штаты будущих подразделений, рука устала всё подписывать. Там свои подписи и начальник штаба с комиссаром ставили. Также сформировали и мангруппу. Брали все грузовики, шофёров не хватало, искали и набирали, даже часть командиров, что умели водить, забирали. Я даже часть медикаментов успел выдать нашим, сбегал в лес, доставал тюки перевязочных, лекарств, особенно нужных при простудах и обморожении, для операций, шовный, бочки со спиртом. Семнадцать грузовиков потребовалось, чтобы вывезти на склады базы. На месяц точно хватит. Скоро большое поступление раненых и обмороженных будет. Так глаз и не сомкнул, работы было много, усталость снял амулетом целительским. Кстати подлечил чуть плечо. Врач мой лечащий следил за мной, уже перевязка была, просил без нагрузок. Вот так колонна, покинув базу, выехала на трассу. Големы двигались впереди, вели зачистку, хотя немцы особо нас и не искали, а своих побитых солдат списали на бешенных окруженцев, и двинули к самому дальнему лагерю, он для командиров, начать я решил с него. Кстати, штабные машины у нас были, как и радийная, но я приказал соблюдать радиомолчание, хотя наш позывной бывало звучал в эфире. Не отзывались, чтобы не обозначить себя. Так через радиоразведку и узнали, что немцы подумали на окруженцев, списывая потери.
Ещё у меня шестнадцать переносных радиостанций, девять из которых немецкие. Запасные батареи имеются. Я передал их на баланс радиовзвода, осталось специалистов найти по работе с ними. Скоро они пригодятся, будут выданы командирам полков и бригад. Также артиллеристам и корректировщикам. Это големы добыли такие трофеи, ещё три оставил в запасе, как раз для них, но раций мало, ещё нужны. Для чёткого управления соединениями, поэтому големам поставлена задача добыть ещё. Вот так и начался наш рейд. На големов я нарадоваться не мог, работают чётко, без ошибок, опыт уже огромный наработали. Кстати, в боях за Киев, у одного танка произошла детонация, и големы справились, успели выскочить пока личная защита ещё работала, хотя форма и сгорела, и ничего, добыли трофейную. Шли мы на максимальной скорости что давала дорога и техника, големы двигались впереди на двух машинах, успевая зачищать тех, кто мог нам помешать. Так что проехали мы шестьдесят километров до самого дальнего лагеря. Там мы увидали как реально выглядит немецкий интернационализм на примере первого же освобождённого концлагеря. Увиденное потрясло моих бойцов, ибо такого ужаса большинство в жизни не только не видали, но и не представляли. Последовали приказы, медики и представители Особого отдела начали свою работу. Бойцы, при мне взвод стрелков был и разведвзвод, начали помогать. Много работы было. А так, судя по всему, охране лагеря была поставлена чёткая задача. Все, кто содержится на территории, не должны долго прожить, и охрана почти справилась с этой задачей. Точнее дали погоде поработать.
— Это просто преступление, — воскликнул старший медик в моей группе, военврач Матюшин, а две его помощницы, из медсестёр, от увиденного, пленных в котловане освещали фары машин, тут уклон, упали в обморок.
Люди стояли, грелись друг о друга, те что с краю, покрыты льдом, что не таял, они умерли, превратившись в ледяные скульптуры. Впрочем, когда выжившие осознали, что происходит, их свои освободили, даже смогли порадоваться, хотя сил на это не было. Те, кто могли сами идти, ковыляли к машинам. Шла погрузка. Тут было полторы тысяч пленных, из них двести уже умерло. Особисты паковали архив, в большой палатке был, бегло осматривая, фиксируя зверства по поводу содержания пленных командиров. Фотоаппарат для фиксации был. Медики бегали, в группе их два десятка, старались помочь тем, кому ещё можно было помочь. А я пообщался с одним из полковников, что тут обнаружили. Он описал почему такой большой процент выживших. На краю долго не выдерживали, как замерзали, то подвали голос, их в центр, обогревали телами. А те, кто согрелся, на край выходили. Взаимопомощь спасла многих. Хорошо шинелей хватало, иначе совсем край был бы. Однако рассчитывать я мог на командиров из этого лагеря, ну от силы человек на сто, из свежих, нужно только откормить и обогреть, остальные больны, некоторым требуются ампутации. Отморозили конечности. Вроде и сильного мороза нет, но держать людей вот так на улице, в карьере, это дико. Представитель Политуправления дивизии писал статью для дивизионного листка. Возможно статья попадёт и в одну из армейских газет. Один из сотрудников Особого отдела с интересом изучал уничтоженную охрану, осматривая ножевые раны. Кто тут поработал, тот не видел, но оценил уровень как очень высокий.
Пусть стоя везти пришлось, мы уже сообщили освобождённым, часа два и будем на базе, потерпите мужики, но погрузили всех. Даже в мою командирскую «эмку» шесть человек набилось, и вот так рванули обратно, держа высокую скорость, чем быстрее вернёмся, тем лучше. Я засёк, вернулись за час и двадцать две минуты, машины големов также двигались впереди, и что удивительно, ни одна машина ни заглохла, ни сломалась, всё чётко, так и вернулись на базу. Немцев не интересовало кто тут катается, да и по дороге к лагерю големы зачищая всего двух полицаев сняли и охрану одного моста. А на обратном пути вообще никого, всё пусто, ночь уже была. Разгрузка проходила быстро, многих командиров на носилки и в выделенные для них ротные землянки. Там нары в три уровня, в одной такой землянке две роты полного штата свободно размещались, а таких землянок на базе почти семьдесят. Эти уже хорошо протопленные, командиры и бойцы знали кого везём, в каком состоянии, ожидали готовые во всеоружии. Первичный осмотр вели врачи, кого в операционные, кого в баню, отогреваться, и вот остальных в землянки. Уже первые на опросы к особистам. Машины разгрузили мигом. Архив из лагеря тоже, с ним начали сразу работать. Шофёры бегали с вёдрами, заправляли машины, сливая топливо из бочек. Заливали в баки через марлю, топливо грязное, чтобы не забилось ничего. Меньше часа мы пробыли на базе, разгрузились, заправились, в одну машину бочки с бензином подняли, и сразу выдвинулись, только в этот раз забрал главного снабженца с частью хозвзвода. По пути к женскому лагерю военнопленных был сборный пункт автотехники, а нам её уже не хватает. На этом пункте за триста грузовиков, легковушек два десятка, там даже несколько броневиков имелось, всё поле у деревни заняли, вот пусть ставят на ход и сразу перегоняют, я выдал снабженцу десять опытных шофёров, чтобы запускали моторы, прогревали, выясняли какие машины на ходу.
Тут поясню. Нет у нас столько водителей, поэтому завести несколько машин и используя их как буксировщики, выгонять пригодную технику на дорогу и выстраивать через равные промежутки на дороге, троса готовить. Мы будем возвращаться и возьмём технику на буксир, с полсотни машин, а то и больше до базы дотащим, а там позже и поставят их на ход. Со снабженцем был один взвод хозроты, командир автобата со своими подчинёнными, десять шофёров и два механика, плюс стрелковый взвод для охраны. Големы быстро сняли охрану, там на такую территорию всего и было отделение солдат и пост пулемётчиков, остальные в деревне рядом. И немцев там много, все строения заняли, больше двухсот, деревенские в банях жили, тоже набились как селёдка в бочку. Големы и их уработали. Я про немцев. Также приказал командиру стрелкового взвода, всех немцев вынести из зданий, и увезти в лес. Двух шофёров им снабженец выделил. Потому что, если немцы знают, что тут было, они за своих всех деревенских расстреляют, поэтому к приказу бойцы серьёзно отнеслись, сразу занявшись делом. Мы и десяти минут у деревни не простояли, высадили кого нужно и покатили дальше. На пункте сбора уже работы пошли. Факелами, заранее заготовленными, освещали, для фонариков батареек не напасёшься. Кстати, у немцев в деревне техника разная была, её тоже заберут. А мы рывок на двадцать километров, к небольшому селу, где големы к нашему подъезду освободили четыреста шестьдесят военнопленных женского пола. Пришлось будить, те спали в бараке, в тесноте, но хотя бы не как командиры в котловане. Простуженны