Так и продолжали гулять, а вечером действительно расстались, тот улетел, взяв несколько раненых командиров и лётчика, что мой «Шторьх» пригнал, чтобы не пустым лететь, а я с моторизованной группой, поехал прочь по дорогам, големы прокладывали путь. Он уже был проложен в штабе, куда первым делом. Разведка хорошо постаралась.
Двигались почти всю ночь, у нас рывок на сто двадцать километров. Почти у самого Брянска первая цель. Тут был женский лагерь. Вообще немцы старались вывести из этого региона все лагеря, но големы противодействовали, не мало ребят сбежали, когда те конвоиров уничтожили. Однако транспортная тут инфраструктура перегружена и вывозить массово пленных не было возможностей. Вот и лагерь девчат, их тут шесть сотен томится, с тех пор, когда миллионную группировку Красной Армии у Брянска окружили, пока не тронули. Так что сняли охрану, взяли архив, всё привычно, пробудили девчат, было три часа утра, и как те оделись, вывели к машинам. По два десятка на машину, три десятка потребовалось, а у нас их сотня. Мы не поехали назад, а двинули дальше. К крупному лагерю военнопленных. Големы что двигались впереди, успели сблизиться, в белых маскировочных накидках подобраться, уничтожить бесшумно часовых и патрули, подшипники и рогатки им в помощь, идеальное тихое оружие, а те не мажут, потом в ножи остальных. А ведь тут целый батальон охранял почти три тысячи пленных командиров. Что содержались в шести пакгаузах, большой лесопилки. Я потому и действовал уже при свете утра, потому что до ближайших частей далеко, а подать тревогу те не успели, так что и подъехала наша колонна к воротам лагеря. Бойцы разбежались, беря округу под контроль, несколько на вышки полезли, грузовики разъезжались, девчатам дали возможность размять ноги, использовать туалеты, что немцы пользовались, а я подошёл к воротам, где здоровый сержант с ручным пулемётом и в белом маскхалате, из разведроты, она уже полна, до штата набрали, плюс ещё две роты сформировали, в бригады их, пополнят, сбил прикладом замок с ворот, но не открывал их пока. Однако со мной был один взвод, взвод автоматчиков и шесть броневиков. Достаточно. Плюс шесть сотрудников Особого отдела и двенадцать медиков, но у них своя работа.
Толпа уже ждала за воротами, поняли, что происходит, когда на вышке, перегнувшись через край, повис один из охранников, а по доскам потекла кровь. Пленные заволновались, но пока не дёргались, а тут и мы подъехали, големы уже скрылись в лесу, выходя к оставленным там машинам.
— Тишина! — рявкнул я, и гомон начал стихать. Говорил я громко, и бойцы, специально выставленные каждые десять метров, передавали, чтобы слышали все, а не только те, кто рядом со мной был.
— Внимание, командиры Красной Армии, я комдив Астахов, мне нужны командиры для пополнения своей части. Буду называть те специальности, что мне нужны, и они выходят к воротам, их выпускают, остальным выдадим припасы и оружие, они в машинах, запас солидный, хватит всем. Дальше самостоятельно к линии фронта. Всё ясно?
Возмущались многие, если освобождать и забирать, так всех, но всех я не могу, поэтому бойцы дали пару очередей в воздух, приказывая заткнуться, и когда наступила тишина, особисты в это время с тремя переводчиками как раз архив изучали в здании администрации лагеря, я сообщил:
— Никто вас бросать не собирается. Вам выдадут оружие, припасы на пять суток каждому, и вы направитесь в сторону передовой. Тут по прямой двести километров. Вас поведут два бойца осназа. Может слышали? Эта группа работала в оккупированном Киеве. Что будут говорить, то и будете делать. Доведут до передовой, уничтожат на определённом участке те подразделения что там стоят, дальше переходите сами и выходите к нашим. Бойцы возвращаются ко мне. Всё ясно? Вам нужно выдержать марш в две сотни километров, но днёвки в лесах, берите одеяла и чем можно утеплиться, остальное в ваших руках. Теперь почему я тут, мне нужны медики и врачи. Все, кто есть, выходим, и строимся у грузовиков. Там скажут в какие машины грузиться.
По поводу медиков, то да, есть такое. У меня медсанбаты, там обработка ран на поле боя, то есть медсанбаты вблизи переднего края, лечение это не их, если только легкораненых. На базе нужно развернуть госпиталь, а то и два. Там врачи уже будут заниматься долгими лечениями, ставить на ноги, именно для этого и нужны специалисты. Одну створку ворот открыли, выход контролировало отделение бойцов, и командир разведвзвода, так что в толпе возникали водовороты и начали протискиваться нужные спецы. Кто нам нужен, толпа сама передавала назад, так что до всех дошло. Многие сохранили форму, да все, хотя знаков различия не было, но в принципе вроде врачи и медики, примерно с сотню, набралось точно, их повели к машинам. Там врачей к делу приставили, с машин начали выгружать снаряжение, вещмешки, припасы, оружие, в основном винтовки, и те складывали их в стороне, освобождали машины, на которых их повезут. Кстати, многие из освобождённых девчат узнавали врачей, служили в одних подразделениях, раздавались радостные возгласы опознания, даже обнимались на радостях. Ну и понятно, что и меня узнали, нашлись старые знакомцы Астахова.
— Саня, Астахов! — раздался оклик, я посмотрел в сторону чернобрового пленного, явно кавказских кровей, что протискивался к воротам. — Не узнаешь? Это я, Маха Габидзе.
— Тяжёлая контузия в начале войны, память пострадала, не узнаю, — был мой ответ, на что тот скис.
— Мы же вместе служили, в одном полку. Смотрю из капитанов к началу войны, до полковника дорос. Читал в газетах, Героя получил.
— Дважды уже. Напомни, ты кто? Специальность, должность?
— Комбат, танкового батальона, капитан.
— Какие машины знаешь?
— «Двадцать шестые» и «двадцать восьмые». Последние очень хорошо, начинал с них.
— Хм, на роту пойдёшь?
— Конечно, дорогой.
— На выход.
Были у меня «Т-28», не со склада у Минска, на роту хватит, вот и командир, который их знает, и чего те стоят, тоже. Сформирую отдельную роту, будет резервом. Того как раз выпустили, когда медики иссякли, маловато, всего около сотни, на пять машин. Минут десять выходили. Тогда я озвучил следующие специальности:
— Нужны лётчики, истребители, штурмовики, штурманы для ночных полётов.
— А бомбардировщики? — донёсся вопрос издали.
— Длины полосы не хватит, — был мой ответ. — Ещё нужны авиационные механики и инженеры, специалисты оружейники. В общем, кто из ВВС, все выходим. Для бомбардировщиков, тоже дело найдётся, транспортные и связные машины.
Тут почти полторы сотни вышло, тоже разгружали машины, дальше танкисты, командиры мотострелковых или моторизованных подразделений. После них гаубичники, и противотанкисты, штабные командиры уровня батальон, полк, бригады и дивизии. Командиры тыловых подразделений, список у меня был, составили в штабе дивизии. И машины полны. Уже выгрузили из них всё, дальше мы погрузились, и поехали прочь. Да, старшим среди оставшихся был полковник, командующий артиллерией в целой армии. Мы с ним пообщались, и с его свитой. Он и принял командование. Когда мы отъехали, два голема вышли из леса и двинули к ним. Те вооружались, собирали припасы, у немцев возились, набирая ценного, шинели в основном. В общем, готовились двинуть и надеялись уйти за день как можно дальше. Почти две тысячи осталось, и я думаю дойдут. Если конечно пальцы гнуть не будут и големов моих строить. Те просто развернутся и уйдут, я об этом уведомил полковника, им на их чины и звания плевать. Мою просьбу о выводе исполняли. Так освобождённые, забрав ослабленных, и ушли. Големы не по дороге, а по лесу их вели, прокладывая тропу. А мы скоро появились на дороге и заехали на территорию бывшего лагеря. Нам отстояться негде этот день. Лучше тут в пакгаузах, теплее будет, вот и начали обратную разгрузку. Особисты начали общение с освобождёнными, читали их личные дела. Многие командиры в шоке были от возвращения. Ну да, отдохнём тут. Выспались, и как начало темнеть, двинули обратно к базе, о чём известили по рации, чтобы ждали. Вот так у меня вышел выезд, и я закрыл все востребованные позиции. Теперь бойцов освобождать, тысячи две надо, танкистов и стрелков, но это следующей ночью. У меня одних командиров-танкистов три сотни, хватит и на мехбригаду и на батальоны точно, даже в резерве будут.
* * *
Северов вздохнул, тот кстати уже стал старшим майором, когда меня завели в его кабинет и сняли наручники.
— Да, Саша, всего я ожидал от тебя, но не такого. Сломать нос Ворошилову, это даже для тебя слишком.
— А чего он в мои дела лезет и мои подразделения губит? Два батальона в ноль немцы стёрли, а этот хмырь лишь ухмыляется.
— Саша, Ворошилов один из маршалов Красной Армии. Легенда, приближённый и соратник Самого. Что и как он делает не нам решать. Бить легенды нельзя. А тебе ведь хотели генерала дать, танковый корпус из твоей сборной солянки сформировали, а теперь всё. Ладно ударил, ладно нос сломал, но убийц своих к нему зачем засылать было?
— А я здесь причём? — пожал я плечами, садясь на диван.
— Твой характер и твои привычки давно изучили, мстишь ты за своих, страшно мстишь. Маршал вчера просто исчез, как вернулся в Москву, и никаких следов. Ладно, ещё вернёмся к этому вопросу, лучше опиши что там и как было. Помочь я тебе уже не смогу, не я тут следователь, но хоть узнаю с чего всё началось, а то эти рапорты, сухие, не дают полной картинки.
Вот так мы пили чай, и я рассказывал. А сам ушёл в дебри памяти, на два с половиной месяца назад. Сейчас, к слову, середина января сорок второго. Что я могу сказать, план сработал, бригады и всё что нужно сформировал, изрядно порастряс своими запасами, и взяли мы станцию и дорогу с двумя мостами, держали довольно обширные территории. Немцы послали к нам пехотный корпус, и тот как сгинул, единицы солдат смогли к своим выйти, из уничтоженных подразделений. Те сильно удивились, и… ничего. У них просто сил не было, всё бросали на Москву, выставили заслоны и только. Мы эти заслоны уничтожили, и мехбригада с танковым полком, а также оба моторизованных батальона ушли в рейды. Не думайте, что на удачу, те постоянно на связи, связные самолёты доставляют карты, с самой свежей информацией, кого бить и куда идти в первую очередь. И мы за две недели огромную область освободили, и держали. Немцы поняли, как лопухнулись, но было поздно. Наши истребители и «илы», у меня целый авиаполк работал, пять эскадрилий, связная тоже теперь эскадрилья, с транспортным звеном, чисто по их тылам, полностью парализовав всё снабжение. Наши двинули первого декабря, и хорошо двинули, дошли до моей области, мои мехчасти зачистили всё что могл