«Каталина», гудя моторами, сближалась с Севастополем. Судя по времени, в притык, но успевал попасть в штаб батальона, там я должен быть в десять часов утра. Летел я напрямую, через оккупированные территории, мимо Одессы, и вот за час до рассвета выходил на Севастополь. До него меньше ста километров оставалось, но я пошёл на посадку. Собьют ещё мой самолёт. Вполне штатно приземлились. А ведь взлетел недалеко от берегов Финляндии, а сел только тут. Хорошая дальность. Вообще я на поплавковом гидросамолёте, с одной дозаправкой добрался до места ожидания големов. Те координаты по рации сообщили, шифровкой понятно, там озеро большое, где и сел. Големы меня охранять, а я спать. Как стемнело, забрал големов и добычу. Те и фермы изрядно пограбили, туши говяжьи, свиные и куриные, молоко, сметана, сливочное масло в больших количествах набрали, разного вкусного. Это всё доставляли мне, пока я служил при штабе, и я передавал Жданову, а тот жителям города. Действительно передавал, голем один следил, он и меня страховал. А была моя просьба такая, всё это добывать. И тут, что они сейчас добыли, Ленинграду уже не пойдёт, я перевожусь, всё это мне, я и сам молочку любил. Перстни амулетов-хранилище имели, есть куда убирать. Вот и перекидал всё в мои хранилища. А солидно, одного сливочного масла почти три тонны. В их перстнях должно быть боеприпасы оружие и техника, вот и пусть держат. Пока ночь и мы летели на юг, я активно работал, и на момент прибытия, сделал пятнадцать големов. Сами амулеты уже готовы, весь запас использовал, просто создавал из них и глины големов. Советскую военно-морскую форму мои големы добыли на оккупированных территориях, на складах, что финны и немцы взяли, так что запас был, во что одевать. Все пятнадцать, как и команда субмарины, оделись в эту форму.
А тут, пока самолёт обслуживали и заправляли, достал оба шнельбота, и подлодку, что ухнули в воду, но к счастью обошлось. Так что оставил одного опытного голема на субмарине, он капитан, и носил форму капитан-лейтенанта ВМФ СССР, двое других, одного на шнельбот капитаном, форма лейтенанта, и третьего капитаном на сторожевик, тоже лейтенант. Его я тоже достал, но позже. Когда закончили с гидросамолётом, я и его убрал. Уже светало, команды брали корабли под контроль. На сторожевик семеро, капитан, моторист, электрик и четверо артиллеристов и зенитчиков. Минимальный экипаж чтобы дать ход и вести бой, есть. На шнельботы по трое. Капитаны, дизелисты и один стрелок, тоже дать ход смогут. Остальные на подлодку, пусть осваиваются. Всё убрал, кроме одного шнельбота, и тот на максимальной скорости, големы на ходу осваивали корабль, полетел к берегам Крыма. Мало пока големов, но буду делать, чем и занялся, тряска от полёта по волнам не особо мешала, сделал ещё одного, снарядил, одел, вооружил, и в экипаж этого корабля. Занял место наводчика зенитной автоматической пушки на носу, третий на корме пушкой занят был. По моим прикидкам, капитаны потом подтвердят, на субмарину нужно двенадцать големов, на сторожевик десять, на шнельботы по шесть, и это полные экипажи, где те смогут использовать все возможности своих кораблей. Однако вот и суша, мы на скорости подлетели к высокому берегу, включил задний ход, потому и не разбились, а мягко приткнулись, посты нас засекли, но тут место такое, сверху не рассмотреть берег, скалы скрыли, так что убрал шнельбот, я уже переоделся, в летней форме, тут тепло, и придерживая планшетку на боку, за спиной вещмешок, по тропинке, нашёл её с помощью сканера, стал подниматься наверх.
Не долго шёл, бегом спускаясь по тропинке, ко мне выбежали три бойца, что со зверским выражениями лиц, направили на меня стволы своих винтовок, крича чтобы не двигался и поднял руки вверх, что я спокойно и сделал, остановившись. Те подбежали, один замахнулся, явно собираясь ударить прикладом, на что я сказал:
— Только попробуй, нападение на командира.
Впрочем, тот только пугал, меня быстро обыскали, ремень сняли, пистолет я получил, когда адъютантом Хазина стал, документы забрали, проверяя. Дальше опрашивали, среди бойцов был младший сержант, связали руки за спиной и повели наверх. Сказал, что получил сюда назначение, доставили на самолёте, но тот рухнул в море. Хорошо рядом немцы на шнельботе были, перебил, захватив корабль и на нём к берегу. Вода холодная, для купания рано, лучше на корабле.
— И где трофей? — ехидно спросил сержант.
— Утопил, зачем он мне?
Отвели меня сначала на пост, потом пришла машина и в город, всё под конвоем, и связанного. Тут от берега до позиций, километра три, до города было около десяти. Немцы совсем сузили перешеек, уже, наверное, пушками по городу били. Спасала пока корабельная артиллерия, сухопутные батареи, и узкий участок передовой, но видно, что дни обороны города сочтены. А на месте сразу к особистам, и те начали работать кулаками. Пришлось лежать на полу закрывая самые уязвимые места. Даже не спрашивали, просто начали избивать. Вот это гостеприимство, я в восхищении. А когда решили допросить, я одному воткнул палец в глаз, и снова град ударов посыпался. Пока не вырубили. Потом на них големов позже натравлю, головы мне их принесут, это я решил твёрдо. Очнулся в коморке. Видимо подобие камеры или гауптвахты. Только стены из известняка. Нар нет, на полу лежал. Сев, я достал одного голема, Майора, и быстро ему дал по аурам знать, кто мои враги, принести мне их головы. Я их тоже пометил, используя сканер, теперь тот будет знать кто мне нужен. Пятеро кровников. Руку мне сломали в двух местах, диагност показал, два ребра и пальцы на правой руке. Видимо за глаз мстили. Ничего, ещё ответка будет.
В камере этой я провёл недолго, часов шесть от силы. Я успел сделать четырёх големов, снарядить амулетами, одеть и вооружить. Чуть позже распределю по кораблям. Пока явно не до этого. Пятого делать не стал, сканер показал суету, так что как закончил с четвёртым, стал ждать, и не зря, уже через десять минут дверь распахнулась и зашёл майор госбезопасности. Для этих мест очень большая шишка. Тот с хмурым видом стал меня разглядывать, я сидел у стены, поджав ноги и со злостью смотрел на них. Тот повернулся к капитану, что зашёл следом и тот виновато опустил голову. Красиво разыграно, но именно разыграно. Отвернулся, смотреть на эту сценку было противно. Майор стал извиняться за своих людей, мол, меня проверили, уже подтвердилось что направление и документы настоящие. А пока предложил проследовать к медикам. То, что рука опухла, тот явно видел. Ничего, проследовал, всё молчал, общаться ни с кем я не собирался, что тот вскоре понял. Вещи мне вернули, именно всё, я скрупулёзно всё проверил. Дальше к медикам, а те размещались в пещерах. Чёрт, тут даже рентген был, и он работал. Снимок сделали, потом вправили руку, пальцы и всё закатали в гипс. Повязку на грудь, чтобы рёбра не тревожил. Осмотрели два выбитых зуба, синяки, что-то мазью смазали и на этом всё. Тут я спросил у врача:
— Когда эвакуация будет из Севастополя? Прошу внести в списки. Мне травмированному и избитому тут делать нечего.
— Это не ко мне. Не я решаю.
— Тогда справку с рекомендациями о лечении.
И это не хотел давать, но я настоял. В справке отмечены рекомендации по госпитализации. Я оставаться тут не собираюсь и у меня законный повод покинуть полуостров. Теперь буду лежать в каком госпитале. Сиськи медсёстрам мять. А лучше наложницам. Мне они очень нравятся. Однако майор, что везде лично сопровождал меня, кстати, всё отдали, кроме документов, сопроводил в штаб Приморской армии. Там и принял генерал Петров, командующий армией. Понятно, опять будут уговаривать исправить их ошибки. Прям бегу и падаю.
— Лейтенант Астахов, — кивнул тот, с интересом меня рассматривая, поморщился, уже синяки легли на лице, но всё же сказал. — Я извиняюсь за это недоразумение, виновные обязательно будут наказы.
На это я лишь пожал плечами и стал терпеливо ожидать, когда тот к делу перейдёт. К слову, присесть мне никто не разрешил, левое колено сильно болело. Форма после избиения грязная, в крови, воротник полуоторван, тот ещё вид. Генерал снова поморщился и сказал:
— Генерал Хазин очень высоко о вас отзывался, говорит вы гений…
— Я ему чай на брюки пролил, и он меня сюда сослал. Я гениально чай проливаю? — с иронией утончил я.
— В смысле?
— Я был адъютантом командующего, при нём был на посылках. Не хочу больше такой службы вот и попросился в действующие части. Почему-то с севера в Крым отправили. А вас кто-то явно разыграл. Меня больше интересует, когда направят на эвакуационный транспорт и в госпиталь?
— Погодите, мне твёрдо обещали…
— Генерал, посмотри на меня. У меня одно желание вам сказать много слов, но поверьте, вы не захотите их услышать.
— Что ж, можете быть свободны. И подумайте.
— Кроме пожелания, сдохните тут все твари, думать мне не о чем.
— Пошёл вон! — рявкнул тот, ещё и запустил каким-то предметом со стола. Защита отбила.
Я же спокойно вышел за дверь, и хромая двинул к выходу, пока меня не перехватил знакомый майор.
— Так, документы оформляются, я распорядился поселить вас в казарме, там комнаты для командиров есть.
— Какое оформление? — возмутился я. — Меня эвакуировать нужно на Большую Землю, в госпиталь.
Мы общались в коридоре, туда-сюда сновали командиры, поэтому встали у стены чтобы не мешать им. Майор же нахмурился, и спросил:
— Вы разве не говорили об этом с командующим?
— Сначала я его послал, потом он меня. Только об этом.
— А разве, участвовать в обороне не будете?
— Майор, посмотри на меня, и ты поймёшь, что я думаю о вас и об обороне. Это ты ещё не знаешь, что я своим людям приказал сделать с теми, кто меня избивал. Их головы мне утром принесут.
Тот несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а я не отводил, у меня злости на десятерых хватало, и вздохнув тот сам отвёл глаза.
— Слышал я об осназе, что тебе подчиняется. Они поработают?
— Они.
— И не жаль своих резать?