— Кто тут? — спросил я, слыша плеск.
— Это я, Васечкин, товарищ лейтенант. По голосу вас узнал. Тут ещё Ибрагимов и Ларин. Больше никого, все наверх побежали когда лодка тонуть начала.
— Напомни кто я, а то головой ударился и ничего не помню.
Трое матросов добрались до меня. Тоже на полках устроились, вот и пообщался, пока воздух есть, но надолго нам его не хватит. А попал я в лейтенанта Старинова, командира «БЧ-1» на подлодке Первого дивизиона, Балтийского флота, «С-3», что только что погибла после боя с немецкими шнельботами. Причём на борту было два экипажа, ещё команда «С-1», что взорвала свою лодку в Либаве, откуда «С-3» и вышла, жаркий бой закончился нашим поражением. Кто мог выбирались на палубу и плыли к близкому берегу, а кто не успел, оказались заперты тут, внутри боевых отсеков субмарины. Попал я значит в главного штурмана? Буду знать. Сегодня раннее утро двадцать четвёртого июня сорок первого. Ожидаемо. А пока стоит выбираться, пока воздух и шансы есть, так и поступим. Вот и сообщил матросам:
— Погибать не будем, у нас тут кормовой торпедный отсек, аппараты пусты. Значит так, Ларин, открываешь люк в соседний отсек, впускаешь сюда ту толпу, что там находится, вон шумят и стучат, дальше открываем люки нараспашку и выбираемся наружу. Глубина небольшая, шансы выплыть есть, а там и до берега. Ну что замерли? Работаем.
Сначала выяснили что торпедные аппараты рабочие, открыли оба, нараспашку, всё работало, воды немного, но всё же приняли на борт. Причём в отсеке были шесты. Тут головки, накручиваются они друг на друга и длинным шестом помогают пропихивать торпеды в аппараты, и если застряла, вытолкнуть. А тут пригодится выталкивать подводников. Проверили шестами. Один аппарат блокирован, похоже упирается этим боком в дно. А второй свободен. Так что проверили, Васечкина и Ларина мы с Ибрагимовым вытолкнули. Там я открыл люк в соседний отсек, воды сразу прибыло, по сути под потолком дышать только можно. Тут я криками и матом командуя, распределял людей. В основном матросы были, двое рабочих ремонтников, и два мичмана. Одного оставил за старшего, описал что делать, как по одному выталкивать моряков наружу, дальше те сами. Обговорили что делать, когда предпоследнего вытолкнут. Тот должен быть обвязан тросом, конец которого пойдёт к последнему моряку. Вот тот и вытащит за трос его наружу, чтобы не застрял в трубе аппарата. Боцман тут, ему поставил задачу найти канат. Одного мичмана назначил старшим, и приступили. Меня первым вытолкнули. Получилось, палка упиралась в одну из ног, быстрое движение и я снаружи, трое матросов набрав воздуха в лёгкие, нырнули, и вот шестом меня вытолкнули, так что стал, загребая, всплывать. А наверху светло, рассвело. Ботинки и пистолет конечно мешали, но я оставил их при себе и активно работал руками. Глубина метров двадцать, так что всплыл, и я с огромным наслаждением вздохнул чистый и свежий воздух, удерживаясь на поверхности руками, и отдышавшись, осмотрелся. Порядок, чист горизонт, а до берега метров триста, вот и дождавшись Ибрагимова, он следующим был, плавать не умел, хорошо сам всплыл, взяв его шею в захват и потянул к берегу, где уже ждали Ларин и Васечкин. Как раз следующий моряк выплыл и откашливаясь, припустил за нами следом.
Ох и устал я тянуть Ибрагимова. Когда под ногами твёрдая земля появилась, отпустил, тот ведь поначалу дёргался, пока от меня пару оплеух не получил, чуть не утопил, а так взял в захват, велел замереть и ждать пока до берега дотяну. Крепился, но терпел. А тут уже сам пошёл, да ещё мне помог. Цепочка плывущих моряков, уже человек пятнадцать выбралось, была видна. Ларин и Васечкин помогали выбираться. Как я на берег ступил, сразу стал командовать:
— Васечкин, бегом на тот холм, будешь вести наблюдение, чтобы нас не застали врасплох.
— Так тут же наши? — удивился тот.
— Тут ещё и бандиты есть, что с радостью немцам помогут, из местных. А у нас оружия нет. Бегом. Что за пререкания⁈
Тот унёсся. Пока моряки выбирались, доплывая, осмотрелся. Леса хвойные и каменистые берега, вот какой вид был. Уже один из мичманов выбрался на берег, его старшим поставил, пусть принимает народ. Приказ пока один, форму снять и выжать, просушить. Если есть раненые и травмированные, оказать помощь. Там дальше к своим двинем. Сам тем же занялся, разделся до нага, выжал всё, на валунах разложил, как раз солнце прогревать стало. Пистолет из кобуры достал, запасной магазин, а главное документы, всё из карманов. Проверил удостоверение, чернила поплыли, но пока всё понятно, так что открытыми их и положил на валун, рядом корочки комсомольского билета, тоже сушить. А пока народ покидал субмарину, и это радовало. Я там второго мичмана оставил за старшего, как останется один с матросом, они откроют люки других отсеков, и если есть выжившие, тем же способом их вытолкнут наружу, и станут замыкающими. И похоже сработало, семьдесят три выплыло и добралось. Последним тот мичман, Труханов его фамилия, уже узнал, исподнее высохло, его натянул и ходил, общался с народом. Было несколько травмированных и пара бойцов ранены пулями во время боя с немцами. Как могли оказывали помощь. Кстати, ещё два лейтенанта оказались среди спасённых. Но как-то так вышло что старшим я был, хотя Юра Старинов только в этом году закончил практику после училища и на лодку это его первое назначение. Форма высохла, документы тоже, так что оделись, полуботинки сыроваты, но ничего, с носками натянул, зашнуровал, у подводников не сапоги, а такие полуботинки, и вот поправив ремень с тяжёлой кобурой, построил людей, и мы двинули к дороге. По пути прихватили Васечкина, тот с холма высмотрел дорогу, вроде столбы пыли там от машин.
Да, так и добрались до дороги и дальше одним отрядом, до Таллина. По пути мы попали под обстрел, шли по обочине. Работал одиночный стрелок, так что крича чтобы все залегли, я первым это сделал, дальше пополз, а потом используя складки местности сблизился с позицией стрелка. Со мной два матроса было. Тот палил с одного места, с опушки леса, вот и выйдя к нему с фланга, точным выстрелом из-за дерева в голову поразил паренька лет пятнадцати. Явно из местных. Матросы изучили тело, оружие, была винтовка «Мосина».
— Восемь патронов осталось, — сказал Ларин, вооружаясь за счёт убитого.
— Возвращаемся. Надо узнать понесли мы потери или нет?
Всё же понесли, у одного матроса проникающее ранение в грудь, перевязывали, и ещё у двоих касательное. Не лучший стрелок, со ста пятидесяти метров промахнуться по толпе, это суметь надо. Вскоре были в Таллине, даже раненого довезли. А я шесть грузовых машин остановил, пустые, вот и на них, попутная колонна, и доехали. Хотя не хотелось бы, помнил, чем закончилась эвакуации флота из Таллина, какие наши потери понесли. В общем, я умыкнул винтовку и застрелил адмирала Трибуца. Он как раз в город прибыл, на самолёте прилетел. Да много проблем и бед у флота от его действий было, откровенно не продуманных и что уж говорить, непрофессиональных. Вот и глянем как его сменщик потянет эту должность. Флот пока из Таллина уводить не собирался, немцы далеко, вроде тот рейд с эвакуацией в августе был, но меня не оставили, как и остальных командиров, а направили на связном судне до Кронштадта, добравшись вполне благополучно, что радовало. Потом шли проверки, хотя нас в Таллине проверили, держали в запасном экипаже. Слухи пошли, что возможно будут создавать батальон морской пехоты, и не один. Неделя так быстро пролетела, уже шестое июля было, когда я, проснувшись утром, сходил позавтракать, как раз после физзарядки форму древним утюгом гладил, на углях, в подсобке, у меня выход в Ленинграде, катер через час отходит, с девушкой одной познакомился, веду на прогулку, когда вдруг в комнату зашёл парень лет двадцати пяти, в форме старшего лейтенанта артиллериста, с орденом «Красной Звезды» на груди.
— Ну и кто ты такой? — прямо спросил тот. — Убийство адмирала — это след, поискал и узнал, что есть изменения в истории. Я в курсе что весь экипаж «С-три» и пассажиры должны были погибнуть. А тут выплыли и вывели. Опросил и вышел на тебя, как на инициатора.
— Геннадий Струев.
— Ах ты… — схватился тот за кобуру, но зашипел и отпустил, зло глядя на меня.
Я безоружен, моя кобура с пистолетом в комнате, что делю ещё с двумя командирами, так что только удивлённо смотрел на того.
— Ну и кто ты? Мы знакомы? Мне твоя реакция не понравилась.
— Знакомы, много проблем ты мне нанёс. Я Анри Штайнер.
— Не понял? Мы же отлично общались, и я тебе помог, когда хранилища закончились, поставил новое, Дар, что бог тебе сорвал, тоже.
— Видимо ты с другим Анри общался, я с богами не сталкивался. Вижу по ауре что не врёшь, действительно помог. Ладно, тогда живи дальше, — сказал тот, разворачиваясь к двери.
— Погоди, Анри, я тебе помог, ну ладно, твоему двойнику, помоги и мне. Я сам пустой, последняя жизнь, аурного хранилища нет. Я помог, помоги и мне, это мой шанс.
— Хм, — тот задумался. — Честно скажу, помогать не желаю. Хотя ладно, вот держи амулет. Как использовать знаешь?
— Что за амулет? — с некоторым подозрением глянул я на тот, знакомая штука.
— Аурного хранилища. Один из первых, с опцией создания и управления големами.
— А это не тот что битый и мозги на бок скручивает?
— Знаешь, — понял тот. — Он самый. Не благодари, и на этом прощаемся.
Тот вышел за дверь, я же, посмотрев на жучок амулета, быстро прокусил кожу, тут кровная привязка, и как она прошла, проглотил амулет. Ну и всё, остаётся ждать. Я поторопился всё провести пока не отобрали, похоже Анри не осознал какой подарок мне сделал, а я вот понял. Ничего, опцию одурманивания головы отключу, знаю как, остальное только бонусы. Сразу размер хранилища в две тонны помнится будет, а через месяц, где-то в этом районе, заработает опция создания и управления големами. Мелочь, но хоть что-то. Шанс был небольшой, что встречу знакомца, и он сработал. Правда не так как я надеялся, но теперь ещё не одну жизнь проживу, и прожить их, шанс себе дал. Поэтому с довольным видом догладил парадку, и пошёл собираться. Вроде успеваю на катер. Жизнь прекрасна, и не смотря на то, что я живу уже две тысячи лет, она мне не надоела. А пока воюем, и обустраиваемся в этой жизни. Академик Райнов дал нам всем шанс стать долгожителями, изучая разные миры, мне пока не повезло попасть в магический, но надежда не угасала. На этих мыслях и направился на свидание, ох и повеселюсь, а пока просто ждём. На этом и прощаюсь, у каждого своя жизнь, у меня своя. После встречи с Анри, с получением шанса на новую жизнь, у меня как будто крылья за спиной открылись. Да этот амулет, не одноразовый, в плену у инопланетян был, и узнал от академика, плетение останется со мной и в следующих перерождениях. Это тот шанс, которого я ждал, бесконечные жизни. Вот такие дела. А теперь… будем жить.