«Странно, почему все покрыто известковым налетом, а дно трюма чистое?» – промелькнула мысль, и в этот момент Клим увидел на дне два черных контейнера размером с хороший чемодан. От контейнеров вверх тянулись тонкие тросы, которые заканчивались оранжевыми поплавками, висящими в метре от поверхности воды.
Подняв голову, Клим увидел резиновый катер типа «Орион» с двумя подвесными моторами, опущенными вниз.
«Значит, коробка обитаема и надо быть предельно осторожным. Люди, устроившие здесь хорошо оборудованную базу, никак не могут быть мирными археологами. Если это только контрабанда, то все равно– такой народ не любит лишних свидетелей! – пришла на ум трезвая мысль и следом за ней метнулась вторая, о которой Клим как-то забыл: – Там ребята из одного аппарата дышат. Их надолго не хватит!»
Площадка, к которой была пришвартована резиновая лодка, на метр возвышалась над поверхностью воды. Ее размеры составляли метров сорок квадратных. Она была приварена прямо к боковой стенке трюма и казалась огромным балконом, изготовленным великаном для своей прихоти.
Всплыв под ней, Клим внимательно прислушался.
Сверху доносился разговор.
– Надо быстрей перебрасывать груз на берег! – говорил мужчина с явно выраженным кавказским акцентом.
– Как ты это сделаешь, если там полно ментов?! Шутка ли – взорвали вагон начальника уголовного розыска! – ответил ему фальцет. Этот чисто говорил по-русски, с характерным оканьем, присущим уроженцам Рязанской области. – Не гони волну, Азамат! Нет сейчас возможности перевезти груз.
– Мне плевать на твои возможности! Порошок в Москве ждут! Каждый час просрочки стоит десять штук баксов! Ты, что ли, будешь платить? – так громко заорал кавказец, что в трюме зазвенело эхо, отражаясь от пустого металлического корпуса.
– Что мы можем сделать? – извиняюще сказал фальцет, стараясь снизить накал страстей.
Эта уступчивость еще больше разозлила горячего кавказца.
– Манал я вашу маму, папу и всех родственников! С вами только свяжись! Обязательно кинете!
– Ты за базаром следи, Азамат, а то недолго и в ящик сыграть! Ты не у себя в горах, где я у тебя баранов пасу, – пробасил голос, и Клим услышал щелчок открываемого ножа.
– Ты сначала сюды смотри, потома свой ножик открывай. Им тока моя сучка пиписька брить. Мне твоя блатной говор до жопа! Сейчас я Васька стрельну, а потом тоби трахну – все равно делать нечего. До темноты еще часов двенадцать! Хряк! Давай штаны скидывай! Нож на пол, скотина!
Под сводами раздался выстрел, и Васька завыл, как заяц.
– Видишь, Хряк, как пул быстро нога попал. Моя специально коленный чашечка стрелял – бол много, опасность для жизнь нет. Тебя трахать надоест, Васька буду! Снимай штаны, живо!
Взявшись руками за край толстого – миллиметров в двадцать – железного листа площадки, на котором стояли участники конфликта, Клим рывком выкинул свое тело на нее, одновременно сбивая с ног носатого кавказца с пистолетом, стоявшего на краю платформы.
Надо отдать должное Азамату – телом владеть он умел в совершенстве и оружия при этом не выпускал. Клим сразу увидел в нем профессионального «пса войны», который всегда в любой ситуации готов убивать.
Перекатившись через плечо, он вскочил и сразу обернулся к Климу, считая его самым опасным. Пистолет у него в руках два раза выстрелил. Он стрелял с неудобного положения в полете, но не промахнулся, попав первой пулей в живот худого мужичонки, сидевшего на полу, а второй пулей в квадратного детину со спущенными до колен штанами.
Детина схватился за плечо и упал в воду. Выстрелить в себя Клим кавказскому снайперу не дал, бдительно следя дулом автомата за летящим на пол вооруженным противником.
«Шустрый народ, эти кавказцы! Ведь сбил вроде с ног, а все равно как стреляет!» – восхитился Клим, нажимая на курок «АПСа».
Десяток стрелок пронзили грудь стрелка насквозь, звонко звякнув о металлический пол.
Дернувшись, носатый засучил ногами и плюхнулся в воду, сразу уйдя на дно.
Подойдя к краю площадки, Клим увидел, что Хряк, уцепившись за поплавок резиновой лодки, пытался в нее залезть.
С трудом перевалившись внутрь, он дополз до мотора и попытался дернуть больной рукой за реп-шнур.
– Стоит ли уплывать? – спокойно спросил Клим, направляя автомат на него и тем же тоном продолжил: – Вылазь сюда, поговорим.
– С тобой поговоришь! Вон ты какой страшный! – отозвался Хряк, делая вторую попытку завести мотор.
– Считаю до трех, другой бы считал до двух! Если на счет «три» ты не вылетишь на площадку, то я стреляю в тебя, и дискуссия закончена! Раз! Два!
Клим не успел сказать: «Три», как Хряк оказался на площадке в двух метрах от Клима.
– Стоять! Шаг вправо – влево – побег! Стреляю без предупреждения! На колени! Руки за голову! – рявкнул Клим тоном старорежимного фельдфебеля.
Увидев на площадке рулон скотча, он взял его в руки и, подойдя сзади к стоящему на коленях Хряку, скомандовал: – Руки за спину! – ткнув при этом дулом автомата в спину.
– У меня рука раненая! – заныл Хряк.
– Счас я тебе доктора доставлю, враз вылечит! – посулил Клим, обматывая слоем скотча толстые запястья Хряка. – Сесть на стул! – скомандовал Клим и не мешкая примотал ноги Хряка к ножкам стула.
Рывком переставив стул с привязанным бандитом на край платформы, предупредил:
– Сиди смирно! Будешь дергаться – упадешь в воду и утонешь!
На площадке негромко тарахтел небольшой дизельный двигатель, вращая компактный компрессор и генератор электрического тока. К выходному штуцеру компрессора были подсоединены два акваланга «Украина-2».
Взглянув на манометр, который показывал сто атмосфер, Клим отсоединил акваланги от компрессора, предварительно завернув на них вентили. Подтащив акваланги к краю площадки, Клим встал рядом с ними и негромко предупредил:
– Поскучай, родной, минут десять, я скоро приду. Помни! Тебе нельзя двигаться! Представь, что ты в тюремном стакане!
Скинув акваланги в воду, Клим солдатиком прыгнул следом, придерживая правой рукой маску.
Оставив «АПС» на дне, Клим схватил по аквалангу в каждую руку и, не заботясь о маскировке, поплыл к широкому проходу в переборке, перегораживающей трюм на две части.
Проход под перегородкой обнаружился слева. Металлическая пластина перегораживала проход только на глубине два метра и, скользнув под нее, Клим торопливо поплыл к выходу из трюма, буксируя акваланги за собой.
Троица невольных водолазов поместила Малыша посередине между двумя лопастями винта, а сами вдыхали воздух, передавая загубник изо рта в рот.
Клим сунул один акваланг Виталию, второй – Фалу, рукой показал направление движения.
Виталий, быстро надев акваланг, изобразил на лице величайшее наслаждение, но сначала, выдохнув воздух в загубник, выпучил глаза – воздух в него не шел. Отвернув вентиль акваланга, Клим привел его в рабочее положение и повернулся к Фалу, собираясь помочь ему, но увидел, что помощь не требуется. Малыш помогал ему застегивать брассовый ремень. Ласты на ноги Малыш тоже успел надеть.
Положив руку Виталия на свое плечо, Клим только собрался плыть, как услышал звук мотора.
Судно – по виду сторожевой катер – на полном ходу проскочило рядом с кормой покинутого судна и умчалось в открытое море.
Клим облегченно вздохнул и снова положил правую руку Виталия на свое плечо, поплыл вперед, усиленно работая ластами.
16
Хряк так обрадовался появлению Клима, что попытался вскочить и тут же упал в воду.
Объединенными усилиями его вытащили, но он успел нахлебаться воды. Когда же он увидел Фала, то сразу полез обниматься.
– Не по понятиям живешь, Хряк! – осадил его Клим.
– Ты мне горбатого не гони! Фал – настоящий пацан, только в непонятки попал, но сумел на кичу не загреметь! – восхитился Хряк, стараясь держаться поближе к Фалу. На Малыша он вообще смотрел с опаской, стараясь отойти от него подальше.
Увидев лестницу, ведущую наверх, Клим попросил:
– Виталий, слазай посмотри, что там наверху, и, если есть возможность, установи свою аппаратуру.
– Сколько приборов пропало! – снова заныл Виталий, наклоняясь над своей сумкой.
– Не ной. Я тебе новые куплю! – отрезал Клим, рукой показывая наверх.
– Они у тебя в рундуке под койкой лежали? – лениво протянул Малыш, ковыряя в носу.
– Там две небольшие сумки лежали, – печально заметил Виталий, со вздохом сожаления ставя ногу на лестницу.
– Я их куда-то сунул, только не помню – куда, – сказал Малыш.
– Я вас расцелую! – кинулся к нему Виталий.
– Я их в твой гидрокостюм сунул, так что ничего с ними не сделается, – пояснил Малыш, ловко уходя от объятий Виталия.
– Если там есть хоть маленькая дырка, то будет и звук и изображение, – пообещал Виталий, взбегая по лестнице.
– Там наверху есть согнутый болт, поверни его, и откроется заслонка. Можешь смотреть сколько твоей душе угодно, – пояснил Хряк устройство смотрового окна.
– Ты присмотри за нашим пленником, а то он что-то разнежился. Вот он и развязался, сейчас чего-нибудь экзотического потребует! – громко сказал Клим.
Эта фраза была понятна только ему и Хряку, остальные свидетели покоились на дне затопленного трюма. Если в ближайшее время их не найдут, то вода и морские животные растащат и растворят их без следа.
Хряк метнул на Клима взгляд обозленного зверя. Несмотря на его согнутое положение, он ничего не забыл и при удобном случае готов был вонзить нож в спину.
Клим, идя к лестнице, закинул «АПС» за спину, демонстративно погрозив Хряку пальцем.
Хряк, пока Фал бинтовал руку выше локтя, не переставал что-то нашептывать.
Малыш, развалясь на стуле, делал вид, что дремлет, поставив «АПС» около себя. Он свесил голову на грудь и даже немного похрапывал. Автомат леской был привязан к левой ноге. Любая попытка завладеть оружием плачевно кончалась для желающего. Так Малыш в Афгане ловил особо шустрых пленных. В автомат обычно был вставлен магазин без патронов, а для особо одаренных Малыш вставлял холостые патроны.