Клим увидел Малыша, выставившего дуло «АПС» с противоположного борта.
Уйдя с линии огня, Клим переместился в сторону кормы, продолжая наблюдать за человеком в лодке. Неожиданно тот хрюкнул, сложился пополам и упал за борт. Троица подняла автоматы, готовясь стрелять.
– Отставить стрельбу! – взвизгнул Эрхард.
– Стоять на месте! Руки с трещоток убрали! – приказал Малыш.
С похвальной быстротой вся троица резко повернулась в сторону Малыша. «АПС» Малыша выпустил короткую очередь, целясь выше пояса, стараясь не попасть в сидящих на банке.
Муслим выхватил пистолет из подмышечной кобуры с ловкостью завзятого ковбоя. Очередь из автомата Клима сразу отбросила его к борту катера.
Трое автоматчиков лежали на дне катера, конвульсивно дергаясь в агонии.
Малыш одним махом перелетел через борт и сразу же прикладом ударил Эрхарда по руке с пистолетом. Следующий удар он нанес в лоб толстяку.
Ловко завернув руки пленному назад, Малыш связал их скотчем и, не теряя времени, ту же операцию проделал с ногами.
Клим повторил тот же пируэт и, очутившись в катере, начал обыскивать раненых, складывая в одну сторону оружие, документы и личные вещи убитых.
Каждый боевик имел в разгрузках по четыре полных рожка, по пять светозвуковых гранат «заря» и американскому спецназовскому ножу.
Тела боевиков освободившийся Малыш выбрасывал за борт, стараясь не подниматься над бортом.
– Давай отойдем от берега, а то мы немного нашумели, – предложил Малыш, показывая на берег, по которому с фонарями метались люди.
– Виталий! Как у вас дела? – спросил Клим, не отвечая на предложение Малыша.
– У нас все нормально.
– Фал! Давай к нам на борт! Надо быстрей отсюда уходить!
– Виталий! Пойдешь в кильватере за нами! – приказал Клим, взвешивая на руке тяжелый «люгер».
Мягко заурчал мотор лодки, и она легонько стукнулась о высокий борт катера.
Фал легко, как кошка, перескочил на катер и сразу же уселся на водительское место.
– Можно я этот катер себе заберу? – первым делом спросил он, нажимая кнопку стартера.
– Да ради бога! – великодушно подарил не принадлежавшую ему вещь Клим.
– Этот катер отняли у моего дяди бандиты за неуплату какого-то мифического долга, – объяснил Фал свое странное желание. – Ни зги не видно, – пожаловался Фал, ведя катер параллельно берегу.
– А зачем тебе смотреть? – поинтересовался Малыш, вертя в руках очки ночного видения необычной формы. Они имели толстые стекла с утолщениями по дужкам.
– В темноте можно налететь на торчащий из воды камень, а если уйти дальше в море, то я могу не узнать очертаний берега, – извиняющимся тоном пояснил Фал, вставая из-за ветрового стекла.
– На вот, примерь эти очки. Если не подойдут, то придумаем еще что-нибудь! – предложил Малыш, протягивая свою находку.
– Совсем другое дело! Видно, как днем. Даже работает как бинокль.
– Сколько еще плыть? – спросил Клим, пристально всматриваясь сквозь свою маску в сторону берега.
– Еще минут десять. Я не могу быстро плыть. Боюсь, Виталий отстанет.
– Давай нашего пленника. Будем его потрошить! – приказал Клим, вытаскивая из ножен нож. – Хватит притворяться, господин Эрхард! Вы давно уже очнулись, а сейчас притворяетесь, – объяснил Клим, не снимая своей маски. Присев на банку, он наклонился над пленным, стараясь рассмотреть выражение его лица.
Лицо пленного было абсолютно спокойным. Казалось, Эрхард находится на светском приеме. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
В маске Клим был похож на инопланетянина. Такой вид, как говорили психологи, угнетающе действует на пленных, ломая их волю почище пыток.
– Что-то мне ваш голос кажется знакомым, – спокойно заметил Эрхард.
– У нас мало времени. Я понимаю, что вы крепкий человек, который готовится к пыткам, но я очень ограничен во времени. Данных, которые мы на вас собрали, хватит лет на двадцать строгого режима в русской тюрьме. Если вы нам поможете, то, вернувшись с сейнера, я обещаю отпустить вас. Мы не разведчики, а просто частные детективы, которые подрядились спасти девушку за хорошие деньги. Если мы ее не спасем, то просто отдадим вас отцу Инги. Насколько я знаю генерала, ваша смерть будет ужасной. За миллион баксов мы можем вас потерять, но только если мы спасем девушку. В противном случае вас ждет незавидная участь.
– Какие у меня гарантии? – едва слышно спросил Эрхард.
Клим не услышал, а скорее прочитал по губам последнюю фразу.
– Гарантией может быть только мое слово. Оно будет действительно только при моем благополучном возвращении.
– Слабое утешение. А если вы не вернетесь? – громко спросил Эрхард.
– Тогда мне не понадобятся деньги, и вы умрете. По секрету могу вам сказать, что генерал-лейтенант Ларионов служил советником в афганской службе безопасности. Говорят знающие люди, что гестапо по сравнению с царандосом – невинный младенец. Что вы хотите? Средневековье.
– Не надо меня пугать. Ваша Инга на сейнере в компании таких же шлюшек ждет отправки в Израиль на невольничий рынок.
– Как можете вы, мусульмане, общаться с вашими заклятыми врагами – сионистами?
– Очень просто. Здесь ничего личного! Только бизнес, на рынке в Хайфе дают самую высокую цену. Если мы предоставляем видеозапись с ее «работой», то цена увеличивается в два раза.
– Более подробно мы поговорим после моего возвращения. Вам предоставят сотовый телефон, и к моему возвращению миллион должен быть перечислен на указанный мной расчетный счет в американском банке.
– Почему именно в американском банке? Швейцарский или багамский намного лучше!
– Это мои проблемы, а не ваши. Как нам подойти к судну, минуя посты охраны?
– Я не специалист по службе слежения. Там несколько систем контроля, в том числе и гидроакустическая. Лодка автоматически выдает сигнал: «Я – свой» – он у нее сидит в программе компьютера. Надо перед судном в пяти кабельтовых выключить двигатель и подождать две минуты. Все равно в каком положении – надводном или подводном. Сегодня лодка должна прийти с тремя людьми. Если людей будет больше, то в лодку просто выпустят самонаводящуюся торпеду. Только я не знаю, как эта система сегодня сработает. С судном совсем нет связи.
20
Фал повернулся к Климу и громко сказал:
– Сейчас будет правый поворот, и мы почти приехали.
Фал выставил руку с ручным фонарем на лобовое стекло катера и, направив его в сторону берега, быстро замигал им, включая и выключая в определенной последовательности свет.
Перед носом катера вспыхнула светящаяся дорожка из зеленых огней, прямо в воде. Приглядевшись, Клим увидел, что это светят прожектора, установленные на дне.
Дорожка вела параллельно берегу и метрах в ста заканчивалась прямо в море.
Фал поднял правую руку и показал плывущему Виталию, что надо следовать за ним.
Катер прибавил обороты и, не торопясь, проследовал прямо по фарватеру, указанному подводными вешками.
В конце подводной тропы они увидели черный, как ночь, катер, стоящий неподвижно.
– Привет, Олег! Какие проблемы? – спросил с катера густой мужской голос.
Сквозь свой акваскоп Клим видел, что в катере типа «Крым» находятся два человека. За рулем сидел толстый мужчина, пузо которого еле помещалось перед ним. Рядом с ним сидела такая же дородная дама, еле помещавшаяся на переднем сиденье.
У любого инспектора, видевшего такую «сладкую» парочку, не возникало никаких подозрений.
– Я вот нашел свой катер и хочу у вас поставить на недельку, дядя Ефим.
– Конечно, пусть постоит, какие счеты между родственниками!
– Что это за банка сзади болтается? – спросил недоверчивый дядя.
– Это наша лодка, – небрежно махнул Фал, которого, оказывается, звали Олегом.
– Дядя Ефим! От вас позвонить в город можно? – спросил Клим недоверчивого и глазастого дядю.
– Отчего нельзя, можно. Только ты свои причиндалы сними и на катере оставь. Обычный телефон работает, а сотовый отключился. И «Мегафон» вырубился, и «Билайн», и даже этот новый, как его? Совсем старый стал, память дырявая, и голова не работает.
– Эту тварь «МТС» зовут, – неожиданно густым басом отозвалась женщина.
– Вы тута у буйка постойте, а я вам телефончик привезу, – сказал хитрый дядечка, кинув на катер капроновый конец.
Дядин катер взревел мотором и, описав круг между лодками, унесся к берегу.
– Ты останешься на берегу вместе с этим, а мы втроем пойдем на сейнер. Этого заберешь с собой и хорошенько сторожи. Не поддавайся ни на какие уговоры – очень опасный человек сидит рядом с нами. Имя ему – настоящий шпион. Сейчас, конечно, эпоха открытости и гласности, но получить срок за пособничество шпиону никому не весело, – заметил Клим, срезая с руки пленника кожаную барсетку.
Рокот мощного мотора раздался с берега.
Большое темное судно надвигалось на них. Высота борта, как прикинул Клим, никак не меньше двух метров. Ни одного огонька на судне видно не было.
– Эй, на корыте! Телефон подан! – крикнул молодой насмешливый голос. Прямо в середину их катера упала веревочная лестница.
Клим в одном гидрокостюме, который успел изрядно надоесть ему за целый день, быстро полез наверх.
Аппарат, оружие он сложил на катере, себе оставив только НРС спецназовского образца, в ножнах на голени правой ноги.
Сильные руки приняли его и дружески охлопали тело, удивившись вслух:
– Какой-то ты, паря, гуттаперчевый!
При этих словах на Клима пахнуло смесью сала с чесноком, зеленого лука и почему-то овчины.
– Ты, паря, чай, поясницей маешься? – предположил Клим, удивляясь странному, несвойственному кораблю, запаху.
– Ты как наш Олег – на метр сквозь человека видишь? – восхитился голос, подталкивая Клима вдоль борта. Впереди чернела высокая надстройка, в которую его прилежно направляли. По сопению впереди стало ясно – несмотря на дружеский тон, с него ни на миг не спускали вооруженных специальными очками глаз.