Колючки со стеблей роз правда, никто срезать не потрудился, но кто я такой, чтобы мешать подданным самовыражаться?
Пару секунд я стоял один, позабыт-позаброшен, под водопадом слегка увядшей зелени, а потом ко мне присоединилась Лилит.
Выглядела она, как статуя из жидкого золота с потрясающей причёской — опять сменила прикид, никто и глазом моргнуть не успел.
Ведьмочка тут же повисла у меня на руке. Толпа разразилась новой волной оваций.
— Не благодари, — улыбнулась Лилит и помахала толпе.
— За что? — тупо переспросил я, и тут мой взгляд случайно упал... на собственный рукав.
На ослепительно белый рукав, с золотым кантом, аксельбантами и таким количеством позумента, что кремлёвская новогодняя ёлка обзавидуется.
На волосах чувствовалась тяжесть головного убора, и я только надеялся, что это не корона.
И не шутовской колпак — насколько я успел узнать Лилит, такие шутки как раз в её вкусе.
На этой позитивной ноте к нам присоединились остальные.
Зара и Захария получили свою порцию аплодисментов — как я заметил, махать толпе их учили специально.
Сигоньяк, Розарио и Крючкотворс скромно пристроились сзади, но и на них вывалили не меньше центнера зелёных насаждений.
Народ сер, но мудр: ему всё равно, в кого швыряться, лишь бы он вышел из дорогого лимузина...
В то время, как мы шли сквозь толпу, под ногами сама собой разворачивалась красивая малиновая ковровая дорожка.
— А как же запрет на магию? — спросил я уголком рта у Захарии.
— Запрет не распространяется на работников сферы услуг, поваров и эскулапов — словом тех, кому без магии никак не обойтись, — так же тихо ответил брат. — Но их фон не превышает уровня трёх-четырёх баллов. Так что будь осторожнее, брат.
— Я?.. Да я кроме чар личины ничего не умею. Да и то... — я вспомнил Железного Арни и ухмыльнулся. — Лучше лишний раз не позориться.
— Заклинание личины даёт резонанс в районе восьми баллов, — встряла сестричка. — И если ты не обладаешь личным золотым запасом в дюжину тонн, карается смертной казнью.
Я икнул.
— Приравнивается к государственному хищению в особо крупных размерах, — пояснила с милой улыбкой Зара. — Но на тебя, конечно же, этот закон не распространяется, Макси. Ты же один из нас, — и она подмигнула.
— Двойные стандарты, — внёс посильную лепту Сигоньяк. — Всегда страдают обычные люди, пока золотая молодежь веселиться на всю катушку.
Причём, идиома "золотая молодежь" из его уст звучала как-то... Ну, словно это вовсе не идиома.
А констатация непреложного факта.
Народ тем временем самовыражался вовсю.
Войдя в раж, добрые граждане закидывали нашу процессию чем ни попадя: серпантином, конфетами в блестящих фантиках, и я бы не удивился, если бы в воздухе появились летающие торты со взбитыми сливками.
Один малец запустил в меня огрызком от яблока.
На него тут же накинулась дородная мамаша, а отец семейства взял обоих в охапку и скрылся в задних рядах. От греха, я полагаю.
— Долго ещё? — спросил я уголком рта у Захарии.
— Видишь замок на холме? — спросил братец. Я посмотрел вдаль. Там колыхалось похожее на воздушное пирожное облако. Приглядевшись, я с восторгом и трепетом осознал, что это и есть Златой Замок, который мы видели из окна вертолёта...
До него был миллион километров, не меньше.
— Как, говоришь, зовут чувака, который приказал явить меня народу на площади?.. — поинтересовался я у братца.
— Господин Фаберже.
— Это что, какой-нибудь первый министр?
— Хуже. Казначей, — поморщился Захария.
— Финансист, — перевёл я должность в понятные для себя термины. — Надо будет поблагодарить его за тёплый приём, — я затравленно улыбнулся какой-то румяной девчушке, швырнувшей в меня надкусанную плитку шоколада. — Просто ведь праздник какой-то.
— Наслаждайся, Макс, — Лилит, вцепившись в мою руку так, словно от этого зависела её жизнь, другой рукой вовсю махала толпе. Пожалуй, она была единственной, кому это дефиле доставляло удовольствие. — Популярность — вещь преходящая.
Как она права, — мрачно подумал я. — Сегодня меня, в рекламных целях, приказано любить и жаловать, а завтра, того и гляди, той же дорогой отправят на эшафот...
Впрочем, там я уже был.
Ничего интересного.
Цветы под ногами стремительно вяли, превращая ковровую дорожку в скользкую трясину.
Если я поскользнусь в этом костюме, боюсь, репутацию правящего дома Заковии уже не спасти никакому пиару...
А через пару минут, когда уровень цветов поднялся выше колена, а шествие перестало быть томным, и напоминало форсирование простреливаемой позиции, с неба канул белый, с золотыми поперечными полосами, экипаж.
Я не заметил никаких винтов, и вообще никаких двигателей. Это была просто обтекаемая кабина, дизайном напоминающая набитую футбольными мячами сетку.
— Лёгок на помине, — буркнула Зара.
— Что это? — сразу спросил я. Почему-то казалось, что явление сие — не к добру.
— Не что, а кто, — поправил Захария. — Его превосходительство генерал Королевской армии Люпус Мортиферус.
— В народе известный, как Волк Смерти, — сладким голосом добавила сестричка.
— Смотри, — кивнул Захария на приземлившийся транспорт. — Сейчас будет цирк.
Я остановился.
Не было выбора: из транспорта выплеснулась волна здоровяков в бело-золотых мундирах и выстроилась передо мной двумя полукружьями, оставив в центре широкий проход.
В этом проходе показался человек, превосходящий ростом всех, кого я видел раньше. Я даже подумал, что он из Горгонид.
Но нет. Строение черепа не то, да и глаза светятся не оранжевым, а ярко-фиолетовым. Как пламя газовой горелки.
Печатая шаг, — хотя чавканье зелёной массы под ногами слегка портило картину, — гигант прошел по проходу, остановился в метре от меня и застыл.
Его белый мундир был очень простым. Никаких аксельбантов, никакого позумента. Лишь узкие золотые лампасы и скромная планка на груди.
Постояв пару секунд, он выхватил из ножен саблю и взмахнул передо мной.
И только предупреждение Захарии, что это всего лишь цирк, удержало меня на месте.
Холодное лезвие просвистело в МИЛЛИМЕТРЕ от моей груди!
Совершив сие изящное движение, гигант подхватил остриё второй, затянутой в белую перчатку рукой, и держа саблю перед собой, опустился на одно колено.
— Люпус Мортиферус присягает на верность новому монарху Заковии.
Громко и чётко, как на параде.
Я даже подавился.
Бросил взгляд на Захарию, на Зару, но похоже, для них выходка генерала была таким же сюрпризом, как и для меня.
— Возьмите его саблю, принц, — прошелестел голос за левым плечом, и я с облегчением понял, что это де Сигоньяк. — Двумя руками, так же, как он. Теперь повторите его слова...
Слава Люциферу, я был не в таком шоке, чтобы повторить слова генерала буквально, и допетрил отзеркалить формулу.
— Принц Максимилиан, наследник трона Заковии, принимает клятву верности, — громко объявил я.
— А теперь верните ему саблю... — прошелестело за плечом.
Ну, это сделать я как-то и сам догадался, и торжественно вручил клинок генералу — скопировав выражение лица у самураев из фильмов Акиро Куросавы.
По ходу, всё было правильно, потому что генерал поднялся.
Лицо, изборождённое морщинами, как бейсбольная рукавица — складками, осталось бесстрастным.
— Я доставлю вас в Златый Замок, милорд, — отчеканил генерал. — Прошу следовать за мной.
Прямо директор школы... Ещё бы за ухо взял, для пущего правдоподобия.
И я пошел. А вы бы отказались?..
— Спасибо, что избавили нас от этого утомительного шествия, генерал, — заявил я светским тоном, когда все устроились в кабине лимузина.
Слова "устроились" и "лимузин" я решил употребить исключительно ради красоты слога.
По комфорту салон напоминал консервную банку из-под кильки, даже масло кое-где поблёскивало.
Рычаги при неосторожном движении грозили выбить глаз, металлические кишки труб — придушить, а зажимы и тиски неизвестного назначения — защемить самые нежные органы, и это я вовсе не в фигуральном смысле.
— Я с самого начала был против этого шествия, — громыхнул генерал. — Самоубийственное мероприятие — я так и сказал этому проходимцу Фаберже. Подвергать смертельной опасности единственного, кто может управлять... — он прикусил губу и потемнел лицом.
А я понял две вещи: генерал страсть, как не любит говорить лишнего, а ещё — что у него оч-чень непростые отношения с казначеем.
То есть тем, в чьём кармане, фигурально выражаясь, лежит всё добываемое в стране золото...
— Смертельной? — переспросил я. — Никто не говорил мне, что работа короля сопровождается СМЕРТЕЛЬНОЙ опасностью.
Я блефовал.
Слепой козе было ясно, что эта афера плохо пахнет. Исчезновение папаши, война с драконами, любимые родственнички...
Но я хотел посмотреть на реакцию генерала.
Тот, как я и ожидал, не сдержался и презрительно фыркнул.
— СМЕРТЕЛЬНАЯ, милорд, это ещё мягко сказано, — он бросил яростный взгляд на Захарию и Зару. — Мы на пороге катастрофы. Если в ближайшие сутки драконы не прорвут периметр, я буду считать, что день прожит не зря.
— Не сгущайте краски, генерал, — негромко произнёс братец. — Наследнику сначала нужно освоиться.
— Осваиваться некогда! — рявкнул Люпус Мортиферус. — Война вот-вот начнётся. Будь моя воля, мы бы сразу отправились в Арсенал, милорд, и занялись активацией Оружия. Но этот чёртов казначей утверждает, что сначала должна состояться коронация, вручение символических ключей от города и прочая чепуха вроде подписания бумаг. И только потом... — он отчётливо заскрежетал зубами.
Коронация?..
Я прикусил губу. Вот она-то в мои планы не входила.
Признаюсь честно: я собирался просто оглядеться, по-тихому разобраться с проблемой и слинять назад, в Сан-Инферно.
Но масштабы, которых достигло моё появление в Заковии, ставили на этих планах большой жирный крест.