— Раз уж вы с нами, принц... — Капканс поморщился, как от зубной боли. — Разрешите дать вам совет. Держитесь в тени. Не открывайте рот, если к вам не обратятся напрямую. И даже в этом случае тщательно обдумывайте КАЖДОЕ слово, которое захотите произнести. Этим — я очень надеюсь, — вы не слишком затрудните задачу по сохранению вашей жизни, а также наших собственных.
И меня пригласили на выход.
Впервые граф говорил со мной без полагающегося августейшей особе пиетета. Впервые в его глазах мелькнуло настоящее чувство: отчаянный, но тщательно скрываемый страх.
И как-то сразу он стал мне ближе, симпатичнее.
Если человек чего-то сильно боится, но всё равно продолжает выполнять свою работу — это заслуживает уважения.
Неожиданно мы оказались на каменной, окруженной со всех сторон скалами, площадке.
Вокруг, сколько хватало глаз, высились заснеженные вершины. Откуда-то из-под земли шла дрожь. В морозном воздухе отчётливо пахло порохом.
— Прииск Надежда, — пояснил Капканс. — Король Зиновий выделил эту территорию под дипломатическую миссию измерения Благор. Золотоносные копи — наиболее защищенные от нападения объекты, их охрана выше всяких похвал. И прекрасно владеет огнестрельным оружием.
Граф повёл рукой, я проследил за его взглядом... На каждой скале, окружающей площадку, стояло какое-то орудие. Угрожающе длинные стволы размещались шеренгами по шесть, одно над другим.
Сами скалы пестрели чёрными провалами дотов.
Наверняка в них прячутся пушки, гаубицы, или что там ещё родил военный гений людей, тысячелетиями сражающихся с громадными чешуйчатыми чудовищами?..
Морковка перед мордой осла, — я нахмурился. По-моему, не слишком дальновидно помещать драконов там, где они постоянно будут чуять золото, но не смогут до него дотянуться.
Или... пощечина. "Смотрите, что есть у нас, и чего никогда не получите вы"...
А мой папа был довольно жестоким человеком.
Поймав себя на мысли, что думаю о нём в прошедшем времени, я огорчился. Но тут же удивился тому, что меня это огорчает: ведь я и так всю жизнь считал его мёртвым. Неужели одна бурная дискуссия по поводу моего будущего и один "учебный" магический поединок НАСТОЛЬКО меня изменили?
Похоже, что да.
Во всяком случае, тогда я с пеной у рта убеждал папашу в том, что никогда не взойду на трон.
А вот поди ж ты...
Каменную площадку, у её дальнего конца, перегораживала магическая сеть. Я уже научился чуять её по характерному неприятному ощущению за ушами.
— Граф хотел сказать, что вступая на территорию драконов, мы попадаем в полную власть врага, — тихо пояснил генерал, проходя мимо меня. — Там нас могут попросту сожрать.
И всё равно вы пошли, — подумал я.
Граф Капканс махнул рукой, магический щит подёрнулся рябью, стал видимым, а потом в нём открылся проход — величиной с обыкновенную дверь.
— После вас, милорд, — коротко поклонился генерал.
И я шагнул в брешь.
Я не волновался.
Спокойная гавань, подойдя к краю которой, ещё можно передумать, остановиться и повернуть назад, осталась позади.
И сейчас я плыл в бурном море ПАНИКИ.
Откуда, как вы понимаете, никакого возврата нет.
Но ведь... но ведь мне уже приходилось иметь дело с драконами. Некоторые из них — мои лучшие друзья. Думаю, с местными мне тоже удастся найти общий язык.
Если не сгорю в первые же секунды переговоров.
Первое, что я ощутил — это смена силы тяжести.
Она навалилась, как мешок с мукой, вдавливая голову в плечи а ступни — в мелкий песок, которым был покрыт... Пол пещеры.
Тёмной, мрачной, и такой громадной, что эхо терялось где-то в глубине, не оставляя по себе даже следа.
И в этой глубине, в чернильной тьме, поблёскивали светящиеся глаза.
Почувствовав, как за моей спиной дышат Капканс и Мортиферус, я сделал шаг вперёд.
Гвардейцы остались где-то там, на той стороне защитной сети. Оно и понятно: что могут сделать два десятка людишек против драконов? Даже против одного дракона, если на то пошло.
Это не Заковия, — догадка всплыла сама собой. — Другой воздух, иная гравитация... Мы прошли через портал!
Я оглянулся на спутников, послав им свирепый взгляд.
Нет никакого посольства. Мы перешли в измерение Благор — туда, где испокон веков обитают драконы.
Почему мне об этом не сказали?.. Может, не хотели волновать. А скорее всего, хотели проверить, не затрясутся ли у меня коленки.
Поймав мой взгляд, Капканс едва заметно пожал плечами. Генерал негромко хрюкнул.
Ладно, господа. Хотите играть краплёными картами — их есть у меня.
Я ведь тоже не спешу выкладывать всё, что знаю...
Пара светящихся глаз приблизилась.
Это происходило ме-е-едленно, с леденящей неторопливостью.
Так Смерть шествует по миру, гася, один за другим, светильники жизни.
Я почесал бровь. Не слишком ли много театральности?..
И вдруг подул ветер.
Он дул ниоткуда, подтягивая меня вперёд. И так как глаза уже привыкли к пещерному полумраку, в непосредственной близости от себя я разглядел две громадные дыры, в которые втягивался воздух.
Ноздри.
Дракон ПРИНЮХИВАЛСЯ.
— Хм... Знакомым духом повеяло, — голос не был громким. Но таким гулким, что завибрировали кости черепа. — Зиновий? Это ты?.. Извини, ты же знаешь: мы не слишком хорошо различаем вас, недолговечных гуманоидов.
Ага. Начинаем со шпильки.
— Я не Зиновий, — сказал я, как можно увереннее, — все рекомендации, данные царедворцами перед тем, как мы сюда заявились, пошли по боку. Не то, чтобы они вылетели у меня из головы — от страха, или удивления... Просто я решил их игнорировать.
Как только я увидел, в непосредственной близости от себя, громадную драконью морду, мной овладел кураж. Весёлый пофигизм, который помогал справляться и не с такими ситуациями.
Вру. Таких у меня ещё не было.
— Сын? — вопросил гулкий голос. Кости черепа снова заныли. — Это который? Золтан?.. — на этом имени в голосе пробилось недвусмысленное удивление.
— Всего лишь Макс, — я улыбнулся. — Для друзей — Безумный Макс. Я, так сказать, неучтённый отпрыск. Восьмой по счёту, если не ошибаюсь.
— Восьмой сын, — грохотнуло у меня над головой. Словно гром, поженившись с молнией, отплясывали камаринскую у меня в ушах. — Значит, тот самый...
Вперёд шагнул генерал Мортиферус. Он явно собирался что-то сказать, но граф Капканс ухватил его за рукав и утянул назад, мне за спину.
Я не стал оборачиваться.
— Не знаю, что вы имеете в виду, — сказал я. — Но там, откуда я родом, принято беседовать лицом к лицу. Невежливо, знаете ли, нависать и дышать дымом, — я демонстративно помахал ладошкой перед носом. — Когда другие этого не могут.
— И откуда же ты родом, малыш? — теперь в голосе слышалась тихая, вкрадчивая агрессия существа, которое вот-вот взорвётся.
Я хотел сказать "из Москвы". Но буквально в последний миг передумал и брякнул:
— Из Сан-Инферно.
На полу, буквально в метре от меня, послышался шорох. Такой могла бы издавать крупная и очень металлическая тёрка, снимающая стружку с каменных плит.
Сзади, из-за спины, послышались два коротких вздоха. Я так и видел, как граф Капканс закатывает глаза и мысленно обещает по возвращении придать меня самой изощренной порке, которую только сможет придумать. Если мы останемся в живых, конечно.
А потому я поспешно собрался с мыслями и заявил:
— Кстати! Вам большой привет от дона Вито. Супруга его, прекраснейшая донья Карлотта, тоже велели кланяться...
Я даже не успел договорить, как в пещере вспыхнул свет.
На минуту я зажмурился.
А когда открыл глаза... Всё преобразилось.
Мы стояли в необыкновенной красоты чертоге. Стены и купол покрывала затейливая резьба, и если задержать взгляд на какой-то отдельной завитушке или листике, они сами собой начинали двигаться и будто расти, выпуская новые побеги.
Дерево Гофер, — вспомнил я замок Влахерна. — Вот почему я всё время чувствовал тонкий, всепроникающий знакомый аромат... Вероятно, он-то и придал мне такой запредельной уверенности.
В центре чертога, рядом с обычным чайным столиком, на обычном резном троне, сидел красивый пожилой человек. Волосы его были зачёсаны назад и абсолютно белы — той белизной, которой не добиться ни одной краской.
Такую белизну даёт лишь возраст. А ещё мудрость, вынесенная из огромных потерь, и опыт — неизменный спутник мудрости.
— Подойди, — приказал человек, и я повиновался.
У него были орлиный взор, изогнутый, как турецкий ятаган, нос и тонкие чувственные губы.
Царственность сквозила во всём: в его взгляде, в том, как небрежно опирался он на узкий тонкий клинок, используя его вместо трости, в его осанке, развороте плеч и даже блеске высоких начищенных ботфорт.
Одет господин был в чёрный камзол без единого цветного пятнышка.
Пошевелив пальцем, дракон вырастил из пола ещё одно кресло и указал мне.
— Садись.
Я сел.
Мои спутники так и остались стоять. Выпучить от удивления глаза им мешала лишь многолетняя дипломатическая выучка. А ещё — пронзительный драконий взгляд, который мазнул по ним, как по пустому месту.
— Ты не врёшь, — произнёс дракон.
Он не спрашивал.
— Не имею такой привычки, мессир.
Дракон скупо улыбнулся.
— А вот тут ты прокололся, парень, — голос его смягчился, утратил рыкающие нотки и стал довольно приятным баритоном. — Ты такой же проходимец, как и твой отец.
— Это вряд ли, мессир, — я тоже улыбнулся и устроился поудобнее. Что было довольно проблематично сделать на жестком седалище с высокой прямой спинкой — его родной брат, помнится, стоял в кабинете у Патриции... — С отцом я виделся всего однажды, и о его повадках не имею никакого представления. Меня воспитала бабушка.
— Как её имя? — участливо поинтересовался дракон.
— Княгиня Златка. Я знал её под другим именем, но вам, скорее всего, известно именно это.