Том вошел следом за Мардж. Сыщик, невысокий крепыш лет тридцати пяти, стоял возле окна. Он глядел дружески и выжидающе. В меру сообразительный, но только в меру – таково было первое впечатление Тома.
– Это Элвин Мак-Каррон, – сказал мистер Гринлиф. – Мисс Шервуд и мистер Рипли.
– Доброе утро, – произнесли все разом.
Том обратил внимание на новенький чемодан, лежавший на кровати. Вокруг него были разбросаны бумаги и фотографии. Мак-Каррон внимательно смотрел на него.
– Насколько я знаю, вы приятель Ричарда? – спросил он.
– Мы оба его приятели, – ответил Том.
Их на минуту прервал мистер Гринлиф, предложив всем сесть. Номер был большой, обставлен громоздкой мебелью, окна выходили на канал. Том сел в кресло без подлокотников, обтянутое красной материей. Мак-Каррон устроился на кровати и принялся перебирать стопку бумаг. Среди них, отметил Том, было несколько копий, похожих на чеки Дикки, и фотографии Дикки.
– Кольца при вас? – спросил Мак-Каррон и перевел взгляд с Тома на Мардж.
– Да, – грустно произнесла Мардж, поднимаясь.
Она вынула кольца из сумочки и протянула их Мак-Каррону.
Мак-Каррон положил кольца на ладони так, чтобы их мог видеть мистер Гринлиф.
– Это они? – спросил Мак-Каррон, и мистер Гринлиф кивнул, удостоив кольца лишь самого беглого взгляда, а на лице Мардж появилось обиженное выражение, как будто она хотела сказать: «Уж я-то знаю эти кольца не хуже мистера Гринлифа!»
Мак-Каррон повернулся к Тому.
– Когда он вам дал эти кольца? – спросил он.
– В Риме. Насколько могу вспомнить, третьего февраля, за несколько дней до убийства Фредди Майлза, – ответил Том.
Сыщик с осторожным любопытством рассматривал его. У него были карие глаза, вьющиеся каштановые волосы, коротко подстриженные на висках, надо лбом возвышался завиток, какой в моде у школьников, а на толстой коже лба выступила пара морщин. Глядя на такое лицо, ничего не скажешь, подумал Том, лицо натренированное.
– Что он сказал вам, когда отдавал кольца?
– Он сказал, что, если с ним что-нибудь случится, он хотел бы, чтобы они сохранились у меня. Я спросил его – а что с ним может случиться? Он сказал, что не знает, но что-нибудь может случиться. – Том сделал умышленную паузу. – В тот момент мне показалось, что он в таком же настроении, что и всегда. Мы просто разговаривали с ним, мне и в голову не могло прийти, что он собирается покончить с собой. Я знал, что он собирается уехать, вот и все.
– Куда? – спросил сыщик.
– В Палермо, – ответил он. Том посмотрел на Мардж. – Кажется, он отдал их мне в тот день, когда ты разговаривала с ним в Риме, в «Ингильтерре». В тот день или накануне. Ты не помнишь, какое это было число?
– Второе февраля, – произнесла Мардж тихим голосом.
Мак-Каррон записывал их ответы.
– Что вы еще можете добавить? – спросил он у Тома. – В какое время дня это было? Он выпивал до этого?
– Нет. Он пьет очень мало. Это была первая половина дня. Он попросил меня о кольцах никому не рассказывать, и я, разумеется, согласился. Я спрятал кольца и, как уже говорил мисс Шервуд, совершенно о них забыл, а забыл, наверное, потому, что внушил себе, что говорить о них никому нельзя. Таково было его желание.
Том говорил откровенно, слегка запинаясь, не особенно задумываясь. Ему казалось, что в таких случаях любой станет запинаться.
– Что вы сделали с кольцами?
– Положил в какую-то старую коробку. Я складываю в нее пуговицы.
Мак-Каррон с минуту молча рассматривал его, и Том использовал эту минуту для того, чтобы взять себя в руки. От этого спокойного, но бдительного ирландца всего можно ожидать – вопроса, который поставит в тупик, категорического заявления, что он лжет. Том перебрал в голове имеющиеся у него факты и решил защищаться до конца. Тому казалось, что он слышит дыхание Мардж в наступившей тишине, и когда мистер Гринлиф кашлянул, он вздрогнул. Мистер Гринлиф выглядел на удивление спокойным, казалось даже, что ему скучно. Уж не затеял ли он что-нибудь вместе с Мак-Карроном против него, подумал Том, после того как они обсудили историю с кольцами?
– Можно ли предположить, что он дал вам кольца на хранение на короткое время? Он прежде делал что-нибудь подобное? – спросил Мак-Каррон.
– Нет, – ответила Мардж, прежде чем Том успел что-либо сказать.
Тому стало легче дышать. Он видел, что Мак-Каррон и сам не знает, как быть. Мак-Каррон ждал, что скажет Том.
– Он давал мне некоторые вещи, – сказал Том. – Иногда разрешал надевать его пиджаки и галстуки. Но кольца – это, конечно, совсем другое дело.
Ему очень хотелось это сказать, потому что Мардж, несомненно, знала, что Дикки однажды застал Тома в своей одежде.
– Не могу себе представить Дикки без колец, – сказала Мардж Мак-Каррону. – Он снимал зеленое кольцо, когда купался, но после купания сразу же надевал его. Эти кольца – как бы часть его самого. Вот почему я думаю, что он либо собирался покончить с собой, либо скрыться.
Мак-Каррон кивнул.
– Вы не знаете, были ли у него враги?
– Что вы, какие враги? – ответил Том. – Я уже думал об этом.
– А почему, как вы полагаете, ему захотелось изменить свою внешность или принять облик другого человека?
Том ответил осторожно, с трудом поворачивая затекшую шею:
– Может быть… нет, в Европе это невозможно. Ему понадобился бы другой паспорт. В какую бы страну он ни въехал, ему бы нужен был паспорт. Даже для того, чтобы остановиться в гостинице, необходим паспорт.
– Ты мне говорил, что можно обойтись и без паспорта, – сказал мистер Гринлиф.
– Да, в небольших итальянских гостиницах. Теперь это, впрочем, сложнее. Но я не понимаю, как после всей шумихи по поводу его исчезновения он вообще смог держаться, – сказал Том. – Кто-то наверняка бы его уже выдал.
– При нем был его паспорт, это точно, – сказал Мак-Каррон, – потому что он ездил с ним на Сицилию и зарегистрировался в большой гостинице.
– Это так, – сказал Том.
Какое-то время Мак-Каррон делал записи, а потом поднял глаза на Тома.
– Ну и как вам все это видится, мистер Рипли?
Этот Мак-Каррон еще не угомонился, решил Том. Наверное, еще и один на один захочет с ним поговорить.
– Пожалуй, я согласен с мисс Шервуд. Похоже, он покончил с собой, и кажется, давно собирался это сделать. Я уже говорил это мистеру Гринлифу.
Мак-Каррон взглянул на мистера Гринлифа, но мистер Гринлиф ничего не сказал, а лишь выжидающе смотрел на Мак-Каррона. У Тома было такое чувство, будто Мак-Каррон тоже склоняется к тому, что Дикки мертв и тратить время и деньги на его поездку не было смысла.
– Я бы хотел еще раз проверить эти факты, – сказал Мак-Каррон и снова углубился в свои бумаги. По всему было видно, что он не намерен был отступать. – Последний раз Ричарда видели пятнадцатого февраля, когда он сошел в Неаполе с парохода, пришедшего из Палермо.
– Именно так, – сказал мистер Гринлиф. – Стюард запомнил его.
– Но после этого он не появился ни в одной гостинице, и от него не было никаких известий. – Мак-Каррон перевел взгляд с мистера Гринлифа на Тома.
– Никаких, – сказал Том.
Мак-Каррон взглянул на Мардж.
– Никаких, – сказала Мардж.
– А когда вы видели его в последний раз, мисс Шервуд?
– Двадцать третьего ноября, когда он уехал в Сан-Ремо, – быстро ответила Мардж.
– Вы тогда были в Монгибелло? – спросил Мак-Каррон. Он именно так назвал город, обнаружив тем самым, что не знает итальянского языка.
– Да, – ответила Мардж. – Мне не удалось встретиться с ним в феврале в Риме, и в последний раз я виделась с ним в Монджибелло.
Молодчина Мардж! Том ощутил прилив симпатии к ней – все другие чувства отошли на задний план. Он с утра начал испытывать к ней расположение, и это вопреки тому, что она продолжала его раздражать.
– В Риме он старался всех избегать, – вставил Том. – Вот почему, когда он отдал мне кольца, я решил, что он задумал уехать подальше от всех, кого знал, пожить в другом городе, да и вообще на какое-то время исчезнуть.
– Как вы думаете – почему?
Том развил свою мысль, упомянув об убийстве его друга Фредди Майлза и о том, какое воздействие оно имело на Дикки.
– Вы считаете, Ричарду известно, кто убил Фредди Майлза?
– Нет, я так не считаю.
Мак-Каррон подождал, какое мнение выскажет на этот счет Мардж.
– Нет, – сказала она, покачав головой.
– Подумайте вот о чем, – обратился Мак-Каррон к Тому. – Не кажется ли вам, что это объясняет его поведение? Не кажется ли вам, что он скрывается сейчас потому, что хочет избежать расспросов полиции?
Том на минуту задумался.
– По-моему, ничто в его поведении не указывает на то, что это так.
– Не кажется ли вам, что он чего-то боится?
– Не могу себе представить – чего, – сказал Том.
Мак-Каррон спросил Тома, близкими ли друзьями были Дикки и Фредди Майлз, кого еще он знает, кто был бы приятелем и Дикки, и Фредди, не брал ли один из них у другого в долг, были ли у них подружки…
– Я знаю только Мардж, – ответил Том, но Мардж протестующе заметила, что она вовсе не подружка Фредди, поэтому никакого соперничества между ними из-за нее быть не могло.
Мак-Каррон спросил, может ли Том утверждать, что он лучший приятель Дикки в Европе?
– Я бы так не сказал, – ответил Том. – Скорее – Мардж Шервуд. Я вообще не знаком с приятелями Дикки в Европе.
Мак-Каррон снова пытливо посмотрел Тому в лицо.
– А какого вы мнения насчет поддельных подписей?
– Разве эти подписи подделаны? По-моему, не все так считают.
– А мне кажется, они не подделаны, – сказала Мардж.
– Похоже, мнения разделились, – сказал Мак-Каррон. – Специалисты не считают, что письмо, отосланное им в неаполитанский банк, было подделкой, а это означает только одно: если подделана хоть одна подпись, значит он кого-то выгораживает. Допустим, подделка существует. Кого, по-вашему, он мог бы выгораживать?