– Разница в том, что в Викке следуют принципу «делай или не делай, как хочешь», а вот за идею Бога люди устраивают целые войны, – говорит Хэзер. – Конечно, очень удобно оправдываться, когда ссылаешься на единого бога в образе мужчины, обладающего весьма специфическими взглядами на возжелание жены и земли соседа. Хм-м, и кто же выдумал такую идеологию?..
– Мужчины?
– Мужчины!
Сейчас, когда она заговорила о магии, в ее тоне ощущаются какие-то едва заметные изменения, как бы больше теплоты. Я вспоминаю тот вечер, когда меня преследовал Аарон, и как я ощутила в ветре запах меди. И как мне показалось, что она знает больше, чем показывает.
– А вы… – начинаю я. – Вы… как я?
– Как ты в каком смысле?
– Вы обладаете… даром?
На мгновение она замирает, сжимая губы. Как будто пытается решить – рассмеяться или воспринять мой вопрос серьезно.
– Мне кажется, я не совсем понимаю, о чем ты, Мэйв.
Я возвращаюсь к сортировке текстов, читаю вслух про плоть и кровь Христову, одновременно пытаясь потихоньку проникнуть в сознание Хэзер Бэнбери. Нахожу ее нить света и следую за ней. И тут же ощущаю сопротивление, как будто натыкаюсь на невидимую стену в видеоигре.
– Мэйв, сосредоточься на задании, – говорит она, словно слегка упрекая меня, но не раздраженно.
«О. Она знает», – думаю я.
Потом Ро присылает мне текстовое сообщение о том, что не сможет сегодня подвезти меня до дома, что «Маленькую частную церемонию» в последний момент попросили выступить в студенческом баре. Он спрашивает, могу ли я поехать на автобусе.
«Но меня до сих пор не выпускают из дома. Мы что, и на выходных теперь не увидимся?»
Ответ приходит лишь в полночь. Он извиняется и пишет, что только что взял свой телефон и увидел мое сообщение.
14
Пусть мама с папой и руководствуются какими-то своими представлениями о благих намерениях, не выпуская меня из дома, но мои выходные – это и их выходные, а они хотят заниматься своими делами. В это солнечное теплое воскресенье они решили отвезти собаку на пляж, до которого ехать минут сорок на машине. Еще одно преимущество Килбега – до центра города или до моря никогда не бывает слишком далеко.
– Поедешь с нами, Мэйв? – с энтузиазмом спрашивает отец, надевая ботинки. – А после заедем куда-нибудь пообедать.
– Нет, спасибо, – мрачно отвечаю я, поглядывая на свои книги. – Лучше посижу дома, позанимаюсь.
– Ну ладно. Тогда мы вернемся часа в четыре.
– Круто. Ну тогда пока.
Папа уже устал от суровых мер. Мама же, похоже, считает все совершенно нормальным. Атмосфера в доме остается напряженной.
В ту же минуту, когда они выходят из дома, я звоню Ро, который оказывается в компании Фионы и Лили, и они все приходят ко мне.
– На доске объявлений у музыкального кабинета была вот эта листовка, – говорит Лили, вынимая из кармана сложенный лист. – На ней логотип школы.
Она показывает на напечатанный на обороте крест Святой Бригитты.
Я рассматриваю листовку с фотографиями разных молодых людей – я смутно распознаю в них «инфлюэнсеров» из Instagram и TikTok. Не слишком знаменитых, не самых известных, а, скорее, местного уровня. Тех, которые публикуют фото своих французских бульдогов и всегда отмечают себя на бесплатных обедах.
«СТРЕСС ОТ ЭКЗАМЕНОВ? ПОЗИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ МОЖЕТ ВЫЗВАТЬ СТРЕСС В БУДУЩЕМ.
БЕСПЛАТНЫЙ ЛИЧНОСТНЫЙ ТЕСТ ПОМОЖЕТ ТЕБЕ ОПРЕДЕЛИТЬСЯ С ПРИОРИТЕТАМИ.
ВЫБЕРИ СВОЙ ПУТЬ. ОБСУДИ ЕГО С КЕМ-НИБУДЬ УЖЕ СЕГОДНЯ».
– Они собираются в Клэрингдон-отеле? – спрашиваю я, разглядывая адрес. – Что за… причуда? И туда приходят девочки из нашей школы?
– А я знаю? – пожимает плечами Лили. – Тут написано про бесплатное угощение.
– Понятно, – говорит Ро. – Большой шаг по сравнению со встречами в той странной квартире Аарона.
– Огромный.
Лили с Фионой принимаются изучать объявление, а Ро кладет руку мне на плечо.
– Прости за прошлый вечер. Не мог отказаться.
– Не мог или не хотел? – спрашиваю я, все еще немного сердясь.
– Мы не в таком положении, чтобы отказываться от выступлений, – говорит он слегка раздраженно. – Мы готовимся к туру.
– Я знаю, – говорю я, немного резче, чем следовало бы.
– Надо бы и нам туда сходить, – говорит Лили, снова показывая на листок.
Я не обращаю на нее внимания и тайком пробираюсь в мысли Ро.
«Могла бы и спросить, как прошло выступление».
– Надо бы нам туда сходить, – повторяет она, только громче.
– На вот это? – тычу пальцем я в объявление. – Сегодня? А это не опасно?
– Для кого? – удивленно моргает Лили.
Мы переглядываемся, и нас охватывает серебристо-мерцающая волна взаимопонимания и уверенности.
– Да, пойдем! – решительно говорю я, устав от роли «плохого парня», отчаянно желающего сделать что-то хорошее.
– Ну что ж, тогда в путь, – встает Фиона.
Ро тоже встает, осматривая свой наряд: черные легинсы и платье-тунику с вышивкой. Находясь до сих пор в его мыслях, я чувствую, как он прикидывает, насколько хорошо он выглядит и стоит ли отправляться в отель в таком виде. Он подумывает о том, чтобы заехать домой и переодеться, а потом вдруг произносит вслух:
– Да хрен с ним, поедем.
Мы даже не понимаем, зачем мы едем туда и что нам там делать. Что мы можем делать. Мы просто устали от того, что ничего не делаем.
«Клэрингдон» – пятизвездочный отель, расположенный на берегу реки Бег в центре города, построенный до последнего кризиса, с шикарной широкой набережной перед ним и плавучим причалом, на который можно выходить летом. Здесь проходила свадьба моей сестры Эбби, когда мне было тринадцать лет. Мне разрешили привести в качестве подруги Лили, и мы бегали по этому причалу во время торжественных речей, стараясь сильнее раскачать его. Поскользнувшись, я упала в реку, а Лили меня вытащила.
Ближе ко входу я толкаю ее рукой и спрашиваю:
– Помнишь свадьбу Эбби, Лил? Как ты меня вытащила?
Она поднимает голову, медленно осматриваясь и погружаясь в воспоминания.
– А, ну да, – отвечает она наконец с выражением искреннего изумления на лице. – Здесь была свадьба твоей сестры Эбби.
– Ага, точно, – соглашаюсь я, словно и не говорила об этом сама.
Изумление на ее лице чередуется с радостью – скорее удивлением от радости. Она расцветает.
– Мэйв… это было весело?
– Ага, – киваю я. – Помнишь, как Эбби грозилась убить меня? Нас отвели в ее специальный номер для новобрачных и приказали сидеть там, а мы…
– Заменили все пакетики с шампунем чаем! А чай мы заварили в крохотном чайничке!
Она смеется, словно позабыв обо всем другом на свете, рот ее широко распахнут, губы натянуты. Впервые за те несколько месяцев, как Лили вернулась из реки, я вижу, как она искренне радуется чему-то из прошлого. Я тоже не могу сдержать своей радости за нее. Наконец-то она испытывает удовольствие от своей человеческой природы, и даже немного горжусь тем, что именно я заставила ее вновь испытать такое чувство.
Мы проходим через элегантные двойные двери отеля, и нас обдувают потоки теплого воздуха из системы центрального отопления. Служащие на стойке регистрации сразу же указывают нам на лифт. «Банкетный зал на третьем этаже», – говорят они без особого энтузиазма. Мы поднимаемся на лифте, и как только двери распахиваются, до нас доносятся гул голосов и поп-музыка из динамиков. Мы следуем за звуками, наши кроссовки поскрипывают на мягком ковролине.
– Здравствуйте! – приветствует нас жизнерадостная девушка у входа в банкетный зал. – Вам поставить печать на руку?
– Эм-м… нет, – говорит Фиона.
– Вы не сможете вернуться, если выйдете!
– Я думаю, обойдемся и без этого, – говорит Ро, и мы проходим внутрь.
Всего в зале собрались около трех сотен человек, большинство – молодежь примерно нашего возраста плюс-минус пять лет. Я узнаю некоторых девочек из младших классов. Из динамиков почему-то играет «Firework» Katty Perry’s. Атмосфера сильно отличается от атмосферы того собрания, которое мы посещали в феврале.
– Все они… вряд ли пришли сюда только из-за халявного угощения?
Вдоль стен выстроены столы с закусками и подставками с ручками, как на ярмарках вакансий. Я улавливаю обрывки разговора между одной знакомой мне девочкой и одной незнакомой. У незнакомки потрясающая внешность с огромными накрашенными бровями, которые хорошо выглядят на камере, но немного странно в реальной жизни.
– У меня такой стресс, – жалуется знакомая мне девочка, разглаживая лицо. – Если я плохо сдам промежуточные экзамены, то вряд ли смогу подготовиться хорошо к выпускным.
С первого взгляда собрание похоже на вечеринку. Люди болтают, ходят туда-сюда, делают селфи с блогерами, которым, насколько я догадываюсь, заплатили за то, чтобы они пришли сюда. Но ощущается нечто еще. Как будто все воспринимают себя счастливчиками, которых должны поздравлять. Как будто это церемония вручения наград.
И уж, конечно, скрыться от посторонних глаз здесь невозможно, мы у всех на виду. Я уже настолько привыкла к тому, как одевается Ро, что забываю о том, что людям его стиль может показаться необычным. Особенно таким людям. Минут через десять к нам приближаются трое молодых представителей «Детей» и спрашивают, все ли в порядке, причем обращаясь напрямую к Ро. Одна из них – девушка лет двадцати с небольшим, в сапфировом платье с короткими рукавами и в целом чем-то напоминающая бортпроводницу из прошлого.
– О, а кто это у нас такой! Как тебя зовут? – спрашивает она слегка снисходительным тоном, как будто обращаясь не к равному себе, а к несмышленому ребенку. Как будто интересуется, кем он нарядился на Хеллоуин.
– Меня зовут… Барри.
«Барри?» – шевелю я безмолвно губами, глядя на него.
Он пожимает плечами с видом заговорщика.
– Ну что ж, Барри! Я Элис. Я рада, что ты к нам пришел сегодня. Мы здесь высоко ценим искусство и творчество.