– Ты как? – спрашивает Лили, отряхиваясь. – Хорошо, что в автобусах устанавливают противоударные стекла, иначе осколки могли бы попасть нам в глаза.
– Я не… – снова пытаюсь подобрать слова, как-то выразить свое отношение к происшедшему.
Лили только что спасла нас. Спасла меня.
– Что это было? Куда он нас вез?
Я провожу языком по зубам, во рту стоит запах гари и какого-то гнилья.
– Ну, как я его? Правда же это была смертельная схватка, либо он меня, либо я его? – спрашивает Лили, и впервые с тех пор, как она вернулась из реки, в ее голосе ощущается неуверенность.
– Да, – отвечаю я, чувствуя, как снова оживают мышцы спины. – Либо он тебя, либо ты его.
Нам сигналит проезжающая мимо машина, и я думаю о том, как мы, должно быть, выглядим: две школьницы, лежащие на тротуаре рядом с вырванной из автобуса дверью.
– Как ты догадалась, что нужно делать? – спрашиваю я, осторожно поднимаясь с земли. – У тебя все было под контролем.
Лили протягивает руку и помогает мне встать. Я осторожно похлопываю себя по голове, ощущая пальцами статическое электричество.
– У тебя волосы ужасно растрепаны, – говорит она, подтверждая мои подозрения. – Хочешь, исправлю?
Я киваю, и мы садимся на каменную ограду. Лили начинает туго заплетать мне волосы в стиле своей длинной французской косы. Кожа на висках у меня натягивается.
– Ой, осторожнее.
– Прости.
Она чуть-чуть ослабляет хватку. Под конец она обматывает конец косы резинкой.
– Как ты думаешь, какой у них был план?
– Не знаю. Отвезти нас куда-то? Убить?
Я провожу ладонями по глазам, по-прежнему ощущая напряжение. Заклинание спало не до конца.
– Чего они хотят?
Лили пожимает плечами, и за неимением лучших идей мы преодолеваем остаток пути до школы пешком.
20
Ситуация с автобусом меняет для меня все. Может, и для Лили тоже. Граница между теоретической возможностью угрозы и физической реальностью нарушена, и это в каком-то смысле заставляет нас принимать радикальные решения. Мы передвигаемся по городу, воспринимая себя одновременно и хищниками, и жертвами. Одновременно говоря себе: «Больше мы терпеть не намерены!» И спрашивая себя: «Сколько мы еще способны вынести?»
За обедом мы рассказываем Фионе о случившемся и ждем, когда о происшествии расскажут в новостях. Не в общенациональных, конечно, а в местных. Мы ищем в социальных сетях фотографии и отчеты, или хотя бы сообщения транспортной компании Bus Éireann о нарушенном расписании. В конце концов, в автобусе было достаточно много пассажиров. По крайней мере, у человек пятидесяти нарушился утренний маршрут, не говоря уже о тех, кто должен был заметить автобус без дверей.
Но такое впечатление, как будто ничего такого не происходило. Как будто мы с Лили все выдумали.
– Мэйв, я загадала число, – говорит Лили.
– Не думаю, что сейчас подходящее время.
– Нет, ты постарайся отгадать.
И я стараюсь. Очищаю сознание. Погружаюсь в сумрак и жду, пока появятся цвета. Но цвета не появляются. Один лишь сумрак – нечто вроде дымки между мною и моей способностью.
– Сила пропала, – сообщаю я наконец, в страхе открывая глаза. – Как ты узнала?
– Я как раз собиралась тебе сказать. Колебания воздуха – наверное, это и была магия, понимаешь. Какой я ее вижу.
Меня охватывает ужасная паника; теперь я точно ощущаю себя добычей.
– Не может быть. Возьми меня за руку, – предлагаю я.
Лили колеблется.
– Мы в школе.
Я слишком напугана, и мне все равно.
– Держи руку. Смотри на лампочку.
– Мэйв, я не понимаю… – прикусывает губу Фиона.
Я вцепляюсь в руку Лили и сосредоточиваюсь на люминесцентных лампах столовой – из тех, что моргают и гудят, когда их выключают.
– Ну, давайте же!
Я пытаюсь снова погрузиться в энергию Лили, и хотя и нащупываю ее очертания краешком сознания, но мне не удается проникнуть вглубь, как это было в «Клэрингдоне».
Ничего не происходит, разве что по ладоням Лили пробегают искорки. Я отпускаю ее руку.
– Исчезло, – подтверждаю я. – Все пропало.
И в это же мгновение понимаю, что это самая что ни на есть правда. Что в глубине меня разверзлась какая-то пустынная пещера, от стен которой бесконечно отскакивает эхо. Как давно это произошло? Я не пыталась воспользоваться магией уже несколько дней, с тех пор как заболела гриппом. Болезнь измотала меня, и у меня ни на что не оставалось сил. Я пытаюсь пролистать в мыслях прошедшие дни в обратном порядке. И в самом деле, когда же я пользовалась своей магией в последний раз?
«Дьявольские шлюхи». Точно – я же заглядывала в сознание девочки, которой промыли мозги «Дети». Неужели я заразилась чем-то от нее?
– Нам нужно встретиться с Нуалой, – говорю я.
В это мгновение приходит сообщение от Ро. Первое за два дня.
«Возвращаемся!!! Забрать тебя и девочек после школы?»
Я плюхаюсь на переднее сиденье и крепко обнимаю Ро, вдыхая его знакомый запах и всем телом ощущая острую потребность в объятиях. Я позвонила ему в конце обеда, рассказала про автобус и про утрату магических способностей. Он почти ничего не сказал. Сказал только, что заберет нас после школы и что мы все обсудим вместе.
– Ну как, ты в порядке? – спрашивает он, вдыхая аромат моих волос. – Все с вами нормально?
Я киваю и утыкаюсь лбом ему в щеку. Прижимаюсь к нему крепче. Мне хочется расплакаться от радости встречи, от чувства любви.
Он тоже крепче прижимает меня к себе.
– Я люблю тебя, – произносит он тихо. – Я люблю тебя, и сейчас мы обсудим все, что с вами произошло. Хорошо?
– Хорошо.
Девочки на заднем сиденье сидят молча. Обычно они посмеиваются над тем, как мы с Ро воркуем друг с другом, и отпускают разнообразные едкие замечания, но утренние события настолько потрясли их, что теперь они даже не закатывают глаза.
Я кладу голову ему на плечо, а он тем временем выезжает задним ходом со школьной парковки.
– Что же нам делать? – жалобно спрашиваю я. – Честно говоря… я даже не понимаю, что происходит.
– Думаешь, это месть? – спрашивает Фи. – Тебе не кажется, что они пытаются отомстить нам за срыв их собрания?
– А это точно были они? «Дети»? А не, скажем, просто плохой водитель? – вдруг спрашивает Ро.
Мы смотрим на него так, как будто он издевается. Странно, но, похоже, он спросил серьезно.
– Дело в том, что со мной происходит что-то странное, – тихо говорю я. – Внутри. Все время ощущаю себя такой разбитой и больной. А теперь еще и магия пропала…
Я смотрю на Ро в поисках утешения, ожидая, что он начнет меня успокаивать. Но он просто продолжает барабанить пальцами по рулю в такт передаваемой по радио музыке.
Подъехав к лавке «Прорицание», мы обнаруживаем, что она закрыта.
– Что? – удивляется Фиона, заглядывая в окно. – Но ведь еще нет и пяти.
Действительно, странно. Нуала всегда закрывается в шесть, даже по воскресеньям. Я задаюсь вопросом, не связано ли это с женщиной, с которой она была в тот вечер, и решаю, что у меня больше нет времени гадать.
– Я позвоню ей, – говорю я, и, когда дозваниваюсь, она приглашает нас к себе, не дожидаясь, чтобы выслушать меня.
– Приезжайте сейчас. И побыстрее, – говорит она.
Мы едем прямо к дому Нуалы. Это на удивление обычный дом рядовой застройки на севере города.
– Она живет здесь? – спрашивает Ро, останавливаясь у дорожки. – Мне всегда казалось, что она должна жить в какой-нибудь хижине с соломенной крышей или в чем-то в этом роде.
До этого я была у Нуалы лишь раз. Она пригласила меня поучиться садоводству, утверждая, что если я буду сама выращивать травы, то это изменит мою магию. Урок длился недолго – до тех пор, пока я не потеряла интерес и не начала копаться в ее коллекции карт Таро.
Нуала открывает нам дверь в своем обычном облачении – в брюках-шароварах и в шелковом халате.
– Вижу, вся шайка в сборе, – заявляет она, когда мы входим. – Садитесь, я поставлю чайник.
На теплой кухне слишком тесно – между обеденным столом и ламинированным кухонным гарнитуром видна лишь пара половиц. Вряд ли это помещение рассчитано на пять человек, и Нуале приходится принести подставку для ног из гостиной и садовый табурет с улицы, чтобы все мы уселись. Стол завален помятыми бумагами, большинство из которых покрыты записями от руки; в качестве пресс-папье поверх них лежат кристаллы.
Мы все рассаживаемся, и Лили начинает с любопытством листать исписанные от руки страницы. Некоторые пергаментные, некоторые вырваны из желтого блокнота, некоторые представляют собой двойные страницы из детских тетрадей. Похоже, они распределены по темам, а не по материалу; толстые пачки стянуты резинками.
– Лил, – шипит Ро. – Не суй свой нос, куда не следует. Это невежливо.
– Не волнуйся, Ро, – говорит Нуала, протискиваясь между нами и ставя на стол вишневый пирог. – Все равно вам придется об этом узнать.
Нам каждому вручают по кружке чая и по толстому куску сладкого пирога. Лили выковыривает вишни и оставляет их на своей фарфоровой тарелке. Нуала смотрит на меня долгим взглядом.
– Тебя связали, – говорит она. – Обездвижили. Лили спасла тебя.
– Как ты узнала?
– Тебя окружает небольшой ореол, слабый оттенок чужой магии. Он немного меняет твой цвет.
Мне хочется больше расспросить ее о цветах. К этому времени я настолько привыкла воспринимать мысленным взором цвета, что мне не терпится увидеть их снова. Но мне не предоставляется такая возможность, потому что в дверном проеме появляется Манон в длинном кардигане, со скрещенными на груди руками и с шелковым шарфом, повязанным на голове.
– Ой, здравствуйте, – смущенно произносит Фиона.
– Это Манон, – говорит Нуала с заметно большей теплотой, чем тогда, когда я увидела Манон впервые.
Манон слегка шевелит пальцами и снова вцепляется ими в запястья.