В следующее мгновение она уже вскочила и побежала со склона. У основания она рухнула плашмя, попыталась встать, но на нее накатила дурнота. Она услышала топот и, стиснув зубы, повернулась лицом к нападающим.
Враги замерли на склоне чуть выше Хариты, но смотрели не на нее, а куда-то вдаль. Она вывернула голову. По прибрежной равнине скакали всадники. Все, это конец — от верховых не убежишь.
Трое преследователей закричали. Мимо Хариты неслись кони, воздух наполнился криками, но все это было далеко-далеко и не имело больше никакого значения. Она положила голову на траву и погрузилась в свою боль. Темный столб дыма висел между небом и землей, медленно растворяясь на ветру. Харита почувствовала, как вместе с ним растворяется ее замутненное сознание, и закрыла глаза.
Солнце припекало лоб, и Харита проснулась. Со всех сторон ее держали руки, сверху нависло чье-то лицо.
— Пить, — сказала она, и в то же мгновение к губам поднесли кубок. Она отхлебнула холодной воды, еще раз взглянула на лицо и узнала его. — Киан!
— Мои воины встревожены, — весело сказал он. — Они боялись, что так и не смогут поблагодарить свою спасительницу. — Он улыбнулся и с облегчением хохотнул. — Я сказал им: вы не знаете мою сестрицу, коли думаете, что армия Сейтенина сможет ее одолеть. Этим скотам еще повезло, что мы подоспели, иначе ты разделалась бы с ними по-свойски.
— Киан, я…
— Лежи, лежи. Где болит?
— Спина… старое увечье. — Она попыталась улыбнуться.
— Сможешь сесть в седло?
Она помотала головой, и перед глазами снова поплыли крути.
— Вряд ли.
Киан подозвал одного из своих людей, тот кивнул и торопливо пошел прочь.
— Скоро здесь будет повозка, — сказал Киан. — Отдыхай пока.
— Мне надо с тобой поговорить.
— Потом.
— Нет, сейчас.
Киан потянул за кожаный ремешок под подбородком, снял украшенный перьями шлем и опустился рядом с Харитой. Она увидела рассыпавшиеся по плечам черные кудри и бородку — ни дать ни взять Аваллах.
— Что ты здесь делала — кроме того, что спасала наши жизни?
— Ждала тебя.
— Ты знала, что мы поедем этой дорогой?
— Лиа Фаил… я попросила Аннуби взглянуть.
Киан кивнул, потом спросил:
— Для чего?
— Мне надо было с тобой поговорить. Я ничего не знала про засаду. Аннуби ее не видел.
— Мы бы тоже ее не увидели, если бы ты не развела огонь. — Он снова улыбнулся, на этот раз от радости. — Малютка Харита, я и не надеялся тебя больше увидеть. Семь лет — и ни единой весточки, и вдруг ты появляешься… Чего ж ты такого надумала мне сказать, что ради этого надо было побороть отборнейших воинов Сейтенина?
Вопрос прозвучал, а она не знала, какими словами ответить. Слова — хилые, корявые сосуды, куда им вместить истину.
— Мне нужна твоя помощь, Киан. Знаю, только ты один меня и выслушаешь.
— Я весь внимание.
— Киан, времени мало, — сказала она, и тут слова хлынули потоком. — Надо быть готовыми… это конец… все это… вся эта война… бессмыслица. Надо приготовиться… все кончено, Киан… Надо…
Он перебил ее.
— Погоди, не части. К чему приготовиться? Что кончено?
Она замялась, потом раскинула руки, будто хотела обнять все вокруг.
— Наш мир, Киан. Атлантида погибнет. Очень-очень скоро. Надо приготовиться.
Мгновение брат смотрел на нее.
— Если все погибнет, — произнес он медленно, — какая разница, будем ли мы готовы?
— Надо покинуть эту землю, — сказала она.
Он пожал плечами и ласково улыбнулся.
— И куда же мы поплывем?
— Ты мне не веришь.
— Я и прежде слышал такие толки, Харита. Мне странно, что ты в них веришь.
— Это не толки, Киан. Стала бы я рисковать жизнью, чтобы сообщить тебе слух, подхваченный на рыбном рынке?
— Почему ты вообще обращаешься ко мне? Я не царь.
— Ты прекрасно знаешь, почему. С отцом говорить бессмысленно. Эта женщина опаивает его невесть чем, чтобы он не соображал.
— Ты так думаешь?
— Ты что, ослеп? Конечно, опаивает. Но я к тебе не за этим. — Она попыталась сесть, но от боли перехватило дыхание.
— Лежи, лежи, — успокоил Киан. — Скоро будет повозка.
— Тебе-то что? Я только даром теряю время.
— Если бы я согласился дать тебе корабли…
— Мне?! Ты что, издеваешься? Дай этой полоумной пару щелястых лодчонок, и пусть уплывает на все четыре…
— Успокойся, Харита. У меня в мыслях такого не было. — Он пожал плечами. — И потом, у нас нет кораблей — во всяком случае, столько, сколько надо тебе.
— Ты правда считаешь, что это нужно мне?
Он примиряюще вскинул руки.
— Ладно, положим, я соглашусь. Сможешь ты подтвердить истинность своих слов?
— А если я представлю свидетельства, ты поверишь?
— Только глупец не верит свидетельствам, — добродушно ответил он.
— Значит, ты и есть глупец! — выпалила она.
— Кто, я?
— Да! Только глупец требует подтвердить то, что и без того знает.
— Вслушайся в свои слова, Харита. Ты говоришь жреческими загадками.
— А ты открой глаза и посмотри вокруг, Киан. Земля сама тебе скажет. Ночью с юга дуют знойные ветры, облака несутся по небу, но дождя нет и нет; прибрежные деревни опустели, земля дрожит под ногами, хрустальный обелиск Верховного храма в Посейдонисе разбился. Оглядись, Киан. Когда ты в последний раз видел морскую птицу? Подумай! Мы возле моря. Они должны носиться целыми стаями. Где они?
Он мгновение смотрел на нее, потом отвернулся.
— Ты мне не веришь, — сказала она. — Мне не убедить тебя никакими свидетельствами, Киан, потому что ты заранее настроен не верить.
— Харита, ну рассуди! — в отчаянии выговорил он. — Я не видел тебя семь лет! Что я должен думать?
Наступила гнетущая тишина. Харита смотрела на брата.
— Землетрясения бывали и раньше, и засухи тоже. Война и прежде опустошала деревни. Неужто, во имя Кибелы, мы должны бросаться невесть куда всякий раз, как землю немного тряхнет или несколько глупых чаек вздумают переселиться в другое место?
— Аннуби сказал, что ты не поверишь, — с тоской произнесла Харита. — Он сказал, никто не поверит.
От раздражения Киан не нашел, что ответить. Он быстро встал и пошел прочь.
Харита снова откинулась на спину. «Зачем я все это затеяла? — думала она. — Ведь знала же, что так будет. И Аннуби предупредил. И вообще, что на меня нашло? Я-то почему поверила Трому? Может, я тоже сошла с ума?».
Покуда один из Киановых жрецов занимался ее спиной, подъехала повозка. Хариту осторожно подняли и перенесли внутрь. Киан тем временем отдавал распоряжение вознице и страже.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросила она, когда он подошел проститься.
— Через два дня я должен встретиться с Белином на границе Сарраса и Тайрна — в городе Гераклии.
— Вернемся вместе. Поговори с отцом.
Он потупился.
— Не могу.
— Она его убивает, — мягко произнесла Харита.
— Этого-то он и хочет! — с внезапной яростью вскричал Киан. — Неужели тебе никто не рассказал, что сделал Сейтенин?
— Аннуби говорил о поражении.
— Это было не поражение, а бойня. После этого Сейтенин приказал раздеть пленников и связать их с убитыми товарищами — рука к руке, нога к ноге, уста к устам! А потом бросил умирать — привязанных к разлагающимся трупам! Мы нашли уцелевших через три дня — три дня под палящим солнцем! Смрад был ужасающий, вид — еще хуже. Аваллах лежал там вместе со всеми и слушал, как люди вопят и бьются в чудовищном танце. — Киан замолчал. Желваки у него так и ходили. — Гуистана нашли под ним, Харита. От этого он помутился рассудком и не хочет возвращаться к действительности.
Харита закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Теперь ты знаешь, — сказал он и виновато прибавил: — Я не хотел рассказывать тебе так.
— Аннуби и словом об этом не обмолвился.
— Аннуби помнит только то, что ему хочется. — Киан беспомощно развел руками. — Да оно и к лучшему, что я не еду с тобой. В прошлый раз, когда я там был, мы поссорились.
— Из-за нее?
— Отчасти, — признался Киан. — Я уговаривал отца избавиться от нее, а он метнул в меня нож.
— Ты же понимаешь, он не нарочно. Думаю, он этого даже не запомнил. — Харита взяла брата за руку. — Поедем со мной.
— Если я поеду, это повторится. К тому же я должен встретиться с Белином. Впервые за долгое время мы взяли Сейтенина с Нестором за горло. — По губам его пробежала усмешка. — Маленькие, подвижные верховые отряды, способные нанести удар в любой части страны, — вот это дело. Засада, которую ты разрушила, была их последней попыткой избежать окружения. — Он помолчал. — А ты что будешь делать?
— Не знаю. — Она печально улыбнулась и приподняла голову. — Прощай, Киан.
Повозка покатила по дороге, и Харита ни разу не оглянулась.
Глава 8
Кормах пробыл в Каердиви четыре дня и каждое утро брал Талиесина в рощу, где они сидели вместе и говорили; вернее, Кормах говорил, а Талиесин слушал, угадывая в речи старого друида музыку Иного Мира — волшебную, чужую, пугающую, нездешнюю.
В последний день Кормах уселся на пень и долго без единого слова смотрел на мальчика. Под взглядом старика Талиесину стало не по себе, он заерзал, начал срывать травинки и сыпать их себе на ноги. Наконец Кормах шевельнулся.
— Да, да, — пробормотал он. — Надо.
Из складок одеяния он вытащил кожаный мешочек, распустил завязки и высыпал на ладонь пять обжаренных орешков.
— Знаешь, что это? — спросил верховный друид.
— Лещина, учитель, — отвечал Талиесин.
— Была лещина. Теперь это Ядрышки знания, Талиесин, Семена мудрости. Они имеют свою пользу. Попробуешь?
— Да, если хочешь.
— Дело не в моем желании, — отвечал Кормах, потом помолчал и поправился. — Ладно, я и впрямь этого хочу, но не из праздного любопытства. Никогда…
Он снова смолк, глядя прямо перед собой, и Талиесин понял, что старик глядит не на него, но сквозь него, на кого-то другого — возможно, на одного из Древних.