– Ага.
– Раз, два, три, – отсчитал Батяня.
Одновременно десантники приподнялись, выпустили из подствольника по гранате и тут же залегли назад. Раздалось два взрыва. В то же мгновение над головами засвистели пули.
– Не убивают еще. Хотят уговорить, – сказал Столяров.
– Давай, заряжай пока. «Обуем» их «лягушками».
У десантников на автоматах был подствольник «ГП-30» – «Обувка». Капитан Столяров и майор Лавров достали по гранате «ВОГ 25П» и привычными движениями, со стороны дульного среза, словно у древней пушки, вставили заряд в гранатомет.
Выстрелы с горы прекратились.
– Солдаты, не смешите меня своими глупостями, – кричал тот же голос. – Бросайте эти игры и свои игрушки!
– Сейчас бросим, – проговорил Батяня. – Раз, два, три!
Капитан и майор одновременно приподнялись, нажали на гашетки гранатометов.
Перед глазами троих боевиков, залегших за ближайшим валуном, конусообразная болванка упала в грунт, неожиданно подпрыгнула над камнем и уже за ним, в воздухе взорвалась. Смертоносный дождь накрыл удивившихся в последний раз в своей жизни воинов Махмуда. Второй взрыв был не менее удачным – еще двух боевиков прошили осколки.
Прыгающие гранаты русских десантников вызвали настоящий шок у вооруженных дикарей. Бородатый мужик в черной каракулевой шапке, который притаился за кучей камней, метрах в пятидесяти от русских десантников, поднялся и закричал:
– Шайтан!
Он побежал в гору.
– А ну, стоять! – заорал Махмуд, который стоял на горе выше и наблюдал за всем происходящим.
– Шайтан! – не унимался мужик.
Махмуд моментально выхватил из кобуры пистолет и выстрелом в сердце уложил паникера.
– Сарбуланд, переводи, – приказал Махмуд стоящему рядом худому боевику в очках. – Если после того, как я перестану говорить, вы не подниметесь с поднятыми руками, я – командир Махмуд – отдам приказ уничтожить одного из вас. Это будет тот, кто находится справа от меня.
Очкарик зычным голосом переводил слово в слово.
– Справа от него – значит, меня первого, – ухмыльнулся Батяня. – Повезло.
– Ну, Андрей, ты счастливчик, – в тон ему произнес капитан Столяров.
– Я всегда был счастливчиком. Что, попробуем достать «говоруна»?
– Лучше распугать ближайших, – предложил Валера.
– Верно.
– Эй ты, тот, кто справа, Махмуд обращается к тебе. Можешь уже сейчас начинать молиться, – продолжал Сарбуланд. – Или вставай с поднятыми руками, тогда мы убьем второго. Выбор за тобой.
Переводчик не успел договорить, как десантники в третий раз выстрелили из своих подствольников и залегли. Раздался один взрыв, через секунду – второй. А затем – третий, более мощный.
– Что это? – удивился капитан Столяров.
– Новая граната с раздельной боеголовкой, – отшутился Батяня.
Затрещали выстрелы. Странно, теперь пули над русскими десантниками не свистели.
Раздался еще один взрыв. Гора содрогнулась, осыпалась осколками и камнями. Батяня и Столяров выглянули каждый из-за своей туши лошади.
– На этого бандюка кто-то напал, – сделал вывод капитан Столяров.
– Мочат из миномета и автоматического оружия, кажется, с самой вершины, – описал обстановку Батяня.
– Вот теперь нам точно повезло.
– Я ж говорил, что я – счастливчик, – ухмыльнулся майор Лавров. – Пора давать тягу.
Не высовываясь из-за мертвых лошадей, русские десантники достали из своих сумок самое необходимое – провиант, воду, боеприпасы – то, что можно было нести на себе и при этом чувствовать, что идешь налегке. Затем они поползли в сторону кустов – благо первые из колючек росли недалеко.
Воины Махмуда основательно втянулись в бой с неизвестным отрядом.
Когда же десантники отползли на приличное расстояние, выстрелы на горе затихли. Неизвестный отряд исчез так же неожиданно, как и появился.
19
Салад на взмыленном скакуне мчался по горной тропе, а следом за ним – его телохранитель и пятеро человек охраны. Полевой командир спешил на встречу со своим подельником – тот ждал его в пещере почти на самой границе с Пакистаном.
– Стоять!
Из-за утеса вышел человек в традиционной афганской одежде, в руках он держал американскую винтовку «М16». Человек направил оружие на Салада, тот резко осадил коня, а Джафар, наоборот, пришпорил своего, закрыв собой своего командира.
– Я Салад. Еду к Дост-Мухаммаду. Я его друг.
– Если ты его друг, – спокойно сказал человек, – то должен знать порядок.
– Все я знаю. Джафар, слезай быстрее с коня, и отдайте ему оружие.
– Вешайте на седло, – сказал охранник.
Люди Салада по очереди сняли с себя свои автоматы.
– И ты тоже, – обратился охранник к Саладу.
Тот снял с ремня кобуру со своим дорогущим «зиг-зауэром Р229» и положил в широкую ладонь охранника.
– А кобура мне зачем?
– Чтобы не поцарапать.
Охранник повел коня под уздцы, следом за ним пошел Джафар. Все остальные ехали верхом, пустив своих лошадей медленным шагом. Тропинка привела их к замаскированному входу в пещеру, рядом с которым, прячась в тени горы, стояли еще двое караульных.
– Это Салад и его люди.
– Стойте здесь, – сказал караульный и направился в пещеру.
Некоторое время спустя он вышел вместе с приземистым человеком лет сорока. Глаза у этого человека были маленькие, узкие, как будто всегда прищуренные.
– Приветствую тебя, благородный Салад, – с улыбкой сказал он.
Салад сразу же узнал полевого командира Худайназара, или Пещерного Ирбиса, как его обычно называли местные. Все без исключения караваны платили Худайназару дань за пересечение афгано-пакистанской границы на юг от Нуристана. Правда, он называл это не данью, а платой за охрану. За голову неуловимого Пещерного Ирбиса американцы и пакистанские власти обещали щедрое вознаграждение. Но он хорошо знал местные горы, ущелья, разломы, а главное, сложную систему подземных галерей. И вооружение у Худайназара было отличное, благодаря деньгам от наркотрафика.
– Приветствую тебя, Худайназар, – сказал Салад.
– Наш друг Дост-Мухаммад тебя уже заждался.
– Заждался? Я чуть лошадей не загнал – так торопился, и пришел вовремя, как мы и договаривались.
– Ты же знаешь, он всегда спешит. Прошу, – Худайназар жестом пригласил Салада в пещеру.
Командир и его люди прошли по неширокой галерее. Лошадей оставили под присмотром постовых. Беспокоиться за оружие и личные вещи не было необходимости. Воровство здесь каралось по закону шариата – отсечением правой руки.
Метров через десять их встретила еще одна пара охранников.
– Дальше пойдешь только ты, – строго сказал Худайназар.
– Ждите здесь, – приказал Салад своим людям.
Худайназар провел «коллегу» в просторный подземный зал, который освещали лампы, подключенные к автомобильному аккумулятору, и костер в самом центре. Повсюду сияли белые и желтые сталактиты и сталагмиты, далеко в глубине пещеры мерно капала вода. Здесь было довольно холодно, тепло держалось только вокруг костра. На вертеле жарилась туша козленка. В двух шагах от костра стоял ящик из-под патронов, на котором лежала развернутая карта. Над ней склонился рыжебородый человек и что-то изучал. Это был Дост-Мухаммад, представитель патанов – жителей Пакистана, говорящих на пушту.
Патаны испокон веков не признают никакой власти, кроме собственного совета старейшин-землевладельцев. Даже пакистанское правительство вынуждено идти с ними на компромиссы, ограничиваясь лишь размещением воинских частей около патанских селений. У этого народа обычно много оружия, в каждом доме – целые арсеналы, причем в боевом состоянии, а правильному обращению с пистолетами, винтовками, автоматами, ножами и кинжалами обучены даже дети. Кроме того, контрабанда оружия из Индии, Китая, да и вообще со всей Средней Азии – это доходный бизнес, который контролируют некоторые группировки патанов.
А Дост-Мухаммад не брезговал контрабандой наркотиков, которая, в отличие от «оружейного» бизнеса, считалась небогоугодным делом. Ведь за употребление наркотиков и опьяняющих веществ по законам шариата следует наказание – восемьдесят ударов плетью. Однако Дост-Мухаммад оправдывал себя тем, что наркотики в основном отправлялись в западные страны, а не оседали в Пакистане.
– Ассалям алейкум!
– Ваалейкум ассалям! – приветствовали друг друга Дост-Мухаммад и Салад.
Как старые друзья, они между собой разговаривали на «ты».
– Как добрался? – поинтересовался патан-пакистанец. – Сопутствовала ли тебе хорошая погода?
– Слава Аллаху, лето в этом году теплое.
– Не засушливое?
– Нет. Совсем нет. Небо благоприятствует растениям, животным и людям, – поспешно сказал Салад.
– Хвала всемогущему!
– Хвала Аллаху!
Дост-Мухаммад и Салад провели ладонями рук себе по лицу.
Тем временем Худайназар тесаком отрезал от козленка на вертеле увесистый кусок мяса.
– Садись, Салад, угощайся, – предложил Пещерный Ирбис.
– Вначале дела.
– Хорошо, – улыбнулся Дост-Мухаммад и достал из-за пазухи пачку долларов. – Три тысячи – задаток.
Салад чуть было не выдал свое негодование, силой воли заставил себя говорить, не повышая голос.
– Этого едва хватит на организацию поставки, а мне понадобятся боеприпасы. Хотелось бы гранат прикупить.
– Я слышал, – спокойно сказал Дост-Мухаммад, – что у тебя возникли некоторые затруднения.
– Кто тебе, друг, такое сказал? – пытался держать себя в руках Салад.
– Знаешь, у проблем есть один очень существенный недостаток. Одна проблема часто превращается во множество проблем; как говорится, закон снежного кома.
– Все знают, что тебя поджали американцы, – улыбнулся Худайназар. – И еще ты с кем-то в горах воевал, поэтому и решил новый караван организовать.
– Никто из нас не хочет рисковать, правда? Приведешь караван вот сюда, – Дост-Мухаммад показал ногтем указательного пальца место на карте. – Запомнил? Ровно через пять дней. Приведешь, тогда и рассчитаемс