Далеко в темной глубине, что-то искрило, натужно выл мотор какого-то механизма, откуда-то доносился металлический лязг, волнами эха гуляющий под высокими фермами перекрытий.
Я невольно ощутил себя мурашом в логове огромного чудовища.
– Разбираем ненужные конструкции и старое оборудование, – пояснил Буров, оглядываясь. – Не отставайте. Здесь легко заблудиться. Осторожно.
Да уж. Шагать надо было осторожно. В пыльном бетонном полу чернели широкие прямоугольные проемы. На ходу из любопытства заглянул в один из них и за густой теменью в нем не разглядел дна.
– Здесь будут энергетические установки, – Буров остановился и широко развел руками. – Это самый высокий пролет цеха. Сейчас мы заберемся наверх. Поднимайтесь за мной.
Карабкаемся по лестнице, плотно обвивающей стальными маршами объемную колонну. Ступени ржавые, перила тоже, впрочем, как и все вокруг. Под ладонями жесткий порошок коррозии.
После лестницы узкая эстакада. С нее сквозь чехарду стальных конструкций едва просматривается нижний уровень цеха. Сверху же через пыльное остекление световых фонарей на кровле пробивались тусклые дневные лучи.
Идем дальше и попадаем в помещение с чередой нагромождений из объемных металлических коробов. Под ними электродвигатели величиною с бочки. Рядом с ними непонятные для меня конструкции. Металлический пол гудит под шагами, и этот гул разносится далеко вперед, туда, где густой сумрак глотает гротескно-чудовищные формы всего этого интерьера.
– Это все уберем, – разводит руками Буров. – Здесь будет другое оборудование.
Он загадочно смотрит на меня.
– Что за оборудование? – заинтересовался я.
Буров не успел ответить. Где-то далеко внизу, что-то оглушительно жахнуло. По металлу конструкций пошло гулять долгое эхо, а затем тряхнуло так, что подкосились ноги, и я, откинувшись назад, ощутимо приложился затылком обо что-то твердое.
В глазах поплыло.
Глава 2
ТАНКИ
Сознания от удара я не потерял. Мой взгляд некоторое время блуждал среди сумрачных пространств под высокими стальными перекрытиями.
Поднялся, отряхнулся.
Что это было? Землетрясение? Авария?
Прикладываю ладонь к затылку. Пальцы нащупывают крупную шишку, но крови нет. Это хорошо.
А где мой попутчик?
– Буров! Вы где?!
Осмотрелся по сторонам. Никого. Странно.
– Геннадий Шотович!
Прислушался. Тишина звенела в ушах.
Что за черт! Куда все подевались? Работа по разборке конструкций и та прекратилась.
«Не слышны в саду даже шорохи», – пришла на ум известная песня из советских времен.
Нехорошая мысль ударила в голову – вдруг обворовали?! Схватился за карман на шортах. Фуу… отпустило – все на месте.
Пора искать выход.
Побрел в обратном направлении.
Шаги по железу гулко разносятся в тишине. Тусклый свет, падающий откуда-то сверху, путается во мраке. Пару раз пришлось пробираться почти на ощупь.
Добрался да лестницы. Очень хорошо! Сейчас спущусь вниз, а там и до выхода из цеха недалеко.
Спустился. Прошел немного и наткнулся на железную дверь. Из-под нее пробивался свет.
Толкнул плечом.
Дверь распахнулась. За ней меня встречает небо и солнце. Зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза – увидел танки. Множество танков. Сотни. Они стояли предо мною ровными рядами железной фаланги.
Оторопел.
Откуда они здесь?
Танки вызывали невольное восхищение мощью и совершенством своих форм. В них проявлялась жуткая сила зверя, готового порвать все на своем пути. Сама смерть взирала на меня темнотой глазниц стволов, пряталась под тяжестью широких гусениц, и чернотой брони.
В свое время я отбывал срочную службу в мотострелковой части и с различной военной техникой был знаком не понаслышке. Но такой еще не встречал.
За спиной послышался протяжный скрип. Оглянулся. Дверь, через которую я выбрался на белый свет из цеха, закрылась сама собой. Потянул на себя, но она не поддалась. Похоже – защелкнулся замок. Все. Путь назад отрезан.
И куда мне теперь? Меня явно занесло на какой-то военный объект, а развал завода, оставшийся с советских времен – его прикрытие. Надо выход искать пока охрана не сцапала. Хотя мне скрывать нечего. Документы при мне. Я честный гражданин России. Пришел на экскурсию по приглашению. Тряхнуло, упал, ударился головой, очнулся – никого вокруг и тишина.
Пошел вдоль первого ряда танков. По ходу коснулся одной из машин. Ладонь ощутила холод металла, покрытого каким-то веществом. На краску не похоже. Скорее напоминает тонкий слой шершавого пластика.
Так незаметно для себя прошел с пару сотен шагов. Конца и края этого танкового строя не было видно. Резкий лязгающий звук прервал мое передвижение. Справа открылся широченный проем в стене цеха. Из него с металлическим грохотом вырвался танк и покатил на меня.
Едва успеваю отскочить в сторону.
Танк промчался мимо.
Не могу сдержать любопытства, направляюсь к проему и заглядываю в него. Не верю своим глазам, застываю столбом.
Предо мною фантастическое зрелище. Здесь под высокими пролетами ферм огромного цеха, границы которого теряются где-то вдали, происходит сборка этих самых машин. Работает гигантский конвейер. Процесс полностью автоматизирован. Тщетно пытаюсь разглядеть людей среди сполохов сварки и роя шевелящихся здесь и там различных механизмов. В цехе безраздельно властвует холодная точность автоматов и выверенная до долей секунды временная последовательность процессов.
– Стоять! Кто такой!? – раздался окрик за спиной.
Оглядываюсь.
В нескольких шагах от себя вижу двух индивидов. Будто из-под земли выросли. Крепкого сложения в камуфляжной форме они не вызывают во мне положительных эмоций. Сообразил – это охранники и не нашел ничего лучшего, как ляпнуть первое, что пришло на ум:
– Здрассте вам. Заблудился вот.
– Ты нам голову не морочь! – свирепый вид и грозный голос индивида с погонами лейтенанта на плечах не предвещал мне ничего хорошего. – Как попал сюда?
– Да черт попутал, наверное, – сокрушенно вздохнул я.
– Какой черт! Ты что несешь!
– Я все объясню. Меня пригласили на завод. Пришел на экскурсию. Тряхнуло, упал, очнулся – гипс…, тьфу блин, шишка на голове. Вот посмотрите, сами убедитесь.
– Паспорт!
– Что? Не понял.
– Паспорт предъяви!
– Паспорт? Сейчас. Вот, держите.
Я запустил ладонь в задний карман на шортах и достал паспорт. Лейтенант раскрыл его, некоторое время пристально всматривался в первую страницу, затем стал перелистывать. Исследование документа продолжалось примерно с минуту. Меж тем его напарник с лычками сержанта на погонах внимательно изучал меня суровым взглядом.
– Что за паспорт такой? – тупо спросил лейтенант.
– Обыкновенный, российский, – пожав плечами, ответил я. – А разве, что-то не так?
– Все не так. Пройдемте.
– Что не так? – возмутился я. – Там же все написано. А на завод меня пригласил товарищ Буров. Разве вы такого не знаете?
– Сообщник? Разберемся, – отрывисто, будто пролаял лейтенант.
– Какой сообщник? Я его первый раз увидел! Вы уточните. Буров Геннадий Шотович.
– Сначала с тобой разберемся.
– Только не вздумай бежать, – предупредил сержант и недвусмысленно поправил ремень автомата на правом плече.
Я отчетливо понял, что спорить с этими двумя биороботами – себя не уважать. Объяснять им что-либо бесполезно. Надо разговаривать с их начальством.
– Обыскать задержанного! – приказал лейтенант.
Сержант с рвением бросился выворачивать мои карманы. Изъял все – бумажник, ключи от квартиры, мобильный телефон, сорвал с шеи цепочку с моим талисманом, а затем ловким движением руки выхватил откуда-то из-за спины черный мешок и накинул мне на голову. Упаковал, так сказать.
– Спокойно. Не дергайся, – предупредил он.
Охранники подхватили меня под руки и повели куда-то.
Вели долго. Слышно было, как перед нами лязгают металлические двери.
* * *
Мой талисман – медаль моего деда «За отвагу».
Дед мало рассказывал мне о войне. На все мои вопросы о ней отвечал неохотно и коротко. Я знал, что он был пехотинцем. Знал, что эта медаль была у него первой наградой за взятие безымянной высоты возле поселка, название которого он сам не помнил.
По словам деда, эту медаль вручил ему сам товарищ Жуков.
В одном из боев вражеская пуля ударила деду в грудь, но угодила прямиком в эту медаль. Дед отделался большим синяком. Медаль спасла ему жизнь. После того случая он был уверен, что медаль, полученная им из рук самого товарища Жукова, оберегает от смерти и приносит удачу. Дед так и пронес эту медаль, покореженную безжалостным свинцом до самого Берлина.
У деда было еще много наград, но эту он считал самой дорогой для себя.
В день, когда мне исполнилось шестнадцать, дед подозвал меня к себе и вложил мне медаль в руку.
– С днем рождения, внук! – поздравил он меня.
На следующий день его не стало. Остановилось сердце.
С того времени медаль всегда была со мной.
Теперь у меня её забрали.
* * *
Мы остановились. С головы сдернули мешок. Взору предстали четыре стены без окон, невысокий потолок с квадратным плоским светильником по центру, массивный стол из темного дерева и пара крепких стульев.
Мелкие детали обстановки этого помещения не отпечатались в тот миг в моем сознании. В большей степени мое внимание привлек человек, сидящий за столом. Имея на плечах погоны полковника, он был серьезен, обладал массивной челюстью и тяжелым мрачным взглядом.
Этот взгляд ударил по моим глазам, будто таран.
– Задержан в третьем секторе, товарищ полковник! – доложил лейтенант. – Предъявил это в качестве паспорта. А здесь остальное его барахло.
Сержант выложил на стол мои вещи.
– Ты как попал сюда? – спросил меня полковник и раскрыл паспорт.
– Через дверь, – не моргнув глазом, ответил я.