Мост, Танки…
Двумя годами ранее рухнул Советский Союз. Здесь, вернее там были тысячи людей. Они отстаивали свободу. Ликовали и радовались. Наверное, так радуется птица, которую выпустили из клетки. Радуется простору и высокому небу. Но птица долго прожила в клетке, слишком долго. А на воле надо самой добывать пищу, надо спасаться от хищников, надо выживать. За волю надо платить. Проходит время, и птица вспоминает, как безопасно и спокойно было в той клетке. В ней всегда был корм и вода. И птице хочется в клетку обратно. Но нет больше прежней клетки. Она выброшена на свалку… На свалку истории.
Мдя, что-то я в философию ударился. Зачем это тебе, Валера? Зачем тебе эти надсадные мысли? Все хорошо! Все прекрасно! Ты смотришь на социалистическую Москву с высоты этажей лучшего отеля. У тебя здесь прекрасное будущее. Если так дело пойдет и дальше, то наверняка погоны генерала тебе обеспечены. Не думай, не размышляй. Иди вперед!
– Эй! Валера! – слышу за спиной голос Кожуры – Ты, что там увидел?
Не успеваю ответить. Дверь в гостиную без стука открывается, и в неё, как ни в чем не бывало, входят три девицы в строгих серых брючных костюмах. На левых лацканах комсомольские значки.
– Здравствуйте, герои! – бодро заявляет одна из них. – К вам можно?
– Еще как можно! – немедленно активизировался Кожура, вскакивая с дивана. – Располагайтесь, будьте как дома! Проходите! Проходите!
Я удивленно вскидываю брови. Это же Жанна! Та самая, с которой я вальсировал в Ленинграде. А вместе с ней её ассистентки.
– Здравствуй, воин! – приветствует меня лично Жанна. – Вот и встретились мы с тобой вновь!
– Вы знакомы? – выпучил глаза Кожура.
– Конечно! – кивает Жанна. – Для тех, кто видит нас впервые, сообщаю – я корреспондентка телеканала «Комсомольская правда». Меня зовут Жанна, а это мои ассистентки Света и Тома.
– Здравствуйте! Здравствуйте! – повторяют Света и Тома. – Очень приятно. Очень.
– Мы пришли взять у вас интервью, – объявляет Жанна.
– Чего, чего? – тупо спрашивает Кожура.
– Взять интервью, – повторяет Жанна.
– Ха! Взять интервью это звучит так сексуально! – заржал Кожура, как конь.
– Прошу без пошлостей, товарищ боец. У нас мало времени. Девочки, приступаем.
– Вот так сразу? Без предварительных ласк? – Кожура отстраняется в нарочитом испуге.
Тома вытаскивает из сумочки микрофон. В руках у Светы, как по волшебству появляется портативная видеокамера.
– Кто из вас сбил вертолет? – спрашивает Жанна.
– Он, он, – Кожура и Роман указывают на меня пальцами.
– Очень хорошо! Я так и думала! Валерий, еще тогда на площади я почувствовала твою крепкую верную руку. Итак, бойцы, садитесь все вместе на диван.
Усаживаемся в рядок. Жанна пристраивается рядом со мной, так, что её округлые коленки касаются моих ног.
Света сует мне микрофон под нос. Тома вскидывает камеру.
– Товарищи телезрители! – бодро произносит Жанна. – Сегодня мы встречаемся с героями нашей великой страны, достойными сынами своего народа и отечества лучшими воинами планеты Земля, которые дали мощный отпор мировому злу и победили терроризм на корню. Они ответят на наши вопросы и расскажут нам, как все было. Свой первый вопрос я задаю герою, метко сбившему вертолет, начиненный террористами. Это Валерий Назаров. Здравствуйте Валерий!
– Здравствуйте, – отвечаю я.
– Скажите, пожалуйста, что вы чувствовали в тот миг, когда направляли ствол своего орудия на врага?
– Направлял ствол своего орудия, – пробормотал Кожура и неожиданно громко захохотал. Света и Тома хихикнули.
– Товарищ боец, – строго произнесла Жанна. – Прекратите это. Тут нет ничего смешного.
– Да я ничего, я так, – пожал плечами Кожура и коротко хохотнул.
– Итак, что вы чувствовали? – снова спросила Жанна. – Вы чувствовали гордость за Родину? Вы чувствовали, что стоите на рубеже, который должны защищать?
– Чувствовал, – кивнул я.
– Очень хорошо. А как вы это чувствовали? В чем это выражалось?
Я тупо пожимаю плечами.
– Выражалось в выражениях, – пояснил Кожура. – Он выразился вслух в своих чувствах, когда прямиком вертолету засадил. Я сам все слышал и видел.
– Я тоже, – подтвердил Роман.
– Так, – кивнула Жанна. – А что было дальше?
– Вертолет нае…, ой, извините, упал, воистину, – незамедлительно ответил Кожура. – А из него выскочили эти террористы с оружием. Они начали по нам херачить, извините, стрелять, ну а мы по ним. Часть их положили, а часть смылась в прерию.
– Очень хорошо, – Жанна на секунды задумалась. – Нам известно, что вы спасли офицера армии США. Расскажите.
– Этот офицер был телкой, – бодро сообщил Кожура. – Она была ранена. Мы не могли оставить американскую телку в беспомощном состоянии. Ребята, я верно говорю?
Я и Роман, молча, кивнули.
– Мы героически отстояли телку и потом занесли ее в самолет, – продолжил Кожура. – А потом на этом самолете разъе…, ой, извините, раздолбали всех остальных террористов.
– Очень интересно, – Жанна широко открыла глаза и придвинулась ко мне так, что я ощутил своей ногой её упругое бедро.
– Да, очень интересно, – согласился Кожура. – Дамы, а не заняться ли нам более интересным делом. Лично, я обещаю, что будет очень интересно. А ты Ромка обещаешь, что будет очень интересно? А ты, Валера, как настроен на то, чтобы у героев страны и всего мира взяли интервью по полной под бокал хорошего виски, рома, мартини и прочего пива?
Роман нагло хмыкает. Я одобрительно киваю.
– А вы наглецы, ребята, – с нарочитым возмущением произносит Жанна.
– Наглецы, наглецы, – кивают Света и Тома.
– Так вы против полного интервью? – удивленно спрашивает Кожура.
– Пожалуй, что нет. Не против, – отвечает Жанна.
– Не против, не против, – мотают головами ассистентки.
– Но вы все равно, наглецы, – добавляет Жанна.
* * *
– У тебя есть девушка?
– Нет.
Она поворачивается на бок, обнимает меня и внимательно смотрит мне в глаза.
– Не может быть. У такого героя и нет девушки?
– Девушкам не нужны герои. Им нужны подкаблучники, – нахмурившись, отвечаю я.
– Ты не прав. Настоящим девушкам нужны герои, а я настоящая девушка. Какой у тебя номер телефона?
У Жанны в руках мобильник. Изготовилась позвонить. Похоже, что она меня круто берет в оборот.
– У меня нет телефона. Нам запрещены телефоны.
– Запрещены? Тогда напиши мне письмо. Напишешь?
– Зачем? Мне еще служить и служить. Ты собралась ждать меня?
– Да, собралась. С таким героем судьба сводит только раз. Ты мой герой.
Невесело усмехаюсь. Какие знакомые слова. Как под копирку.
Воспоминания нахлынули на меня безжалостной холодной волной.
* * *
Вика была первой красавицей в нашем учебном потоке.
Мой герой. Так она называла меня.
Мы поженились на последнем курсе академии. Клялись в вечной любви.
Менее чем через полгода мне пришла повестка на призывную комиссию.
– Мой папа может сделать тебе белый билет. Зачем тебе эта служба? – отговаривала она меня.
– Настоящий мужчина должен стать бойцом, – отвечал я. – Ты же хочешь жить с настоящим мужчиной?
– Я тебя и так люблю, какой ты есть, – говорила она. – Ты мой герой.
Меня призвали осенью.
Мы писали друг другу письма, разговаривали по телефону.
За полгода до дембеля письма от неё стали приходить все реже и реже, но я не придавал тому большого значения, считая дни до окончания службы.
Последнее письмо ударило меня, как пуля в сердце. Я не верил, что так может быть.
Домой ехал в тайной надежде.
На звонок в дверь мне ответила тишина. Открыл замок ключом, который бережно хранил и пронес через всю службу. За дверью меня ожидала пустая квартира.
В тот вечер я напился до чертиков, и словно что-то надломилось во мне. Так ломается спичка на коробушке, зажигаясь зыбким огоньком. Огонек прогорел и рассыпался на холодном ветру забвения.
* * *
– Ты не веришь мне? У тебя печальный опыт? Расскажи, кто она была?
– Никто.
– Она бросила тебя?
– Она ушла. Ей нужен был не такой, как я.
– Ну и дура!
Она достает из сумочки листок бумаги и ручку. Записывает.
– Держи. Не потеряй. Там еще мой номер телефона. Если сможешь – позвони. Напиши мне обязательно. Я буду ждать.
Кладу листок на тумбочку рядом с кроватью.
– Расскажи, как там в Америке. Как там люди? Какие города?
– Я мало видел Америки. Страна, как страна. Люди, как люди. Две ноги, две руки. Голова.
– Ничего себе мало! Самого Президента видел!
– Президент это не люди.
– Все равно, тебе очень повезло. А я только в Болгарии была и в Чехословакии в командировке. Но разве это заграница? А так бы хотелось увидеть своими глазами Америку и то, что у нас тут говорят про эту страну.
– А что тут говорят?
Она кладет мне голову на плечо и вкрадчиво шепчет:
– Будто не знаешь сам. Нам всем со школы говорили, что Америка – это страна без будущего. Простые люди там живут в нищете, а богачи жиреют. Нам говорили, что Америка и весь капиталистический мир скоро развалятся.
– Может быть, и развалятся.
– Обязательно развалятся, – убежденно заявляет она. – Будущее только за коммунизмом. Наша страна осуществила прорыв в научных достижениях. Мы опережаем капиталистический мир. Я очень рада, что вношу свой вклад в дело строительства светлого будущего всего человечества. Я всегда…
Её монолог оборвался на полуслове пронзительным звуком. Сигналил мобильник.
– Да, – отвечает она. – Да, товарищ директор. Интервью еще берем. Материал будет к вечеру.
– Это мой начальник, – поясняет она, закончив разговор по телефону. – Строгий мужик. Очень хорошо, что он меня направил сюда. Я вновь встретилась с тобой. Скажи, а я тебе нравлюсь?
– Да, – я провожу ладонью по жесткому ежику её волос. – Ты мне сразу понравилась тогда еще на площади. Но не обещай меня ждать. Пусть будет, как будет. Хорошо?