– Воистину это от Творца мира идет, – бесцеремонно вмешался в монолог Кожура. – Воистину красота – это отражение в зримых формах, звуках или же словах души Творца вселенной. Проявляющие красоту в этом мире уже бессмертны, как проводники Творца. А созерцая ее, люди приобщаются к Творцу, познают его душу, и тогда в их душах начинает звучать музыка души Творца и через это они обретают путь бессмертия. Чрез красоту спасение обретается и духовное очищение.
– Простите, это вы о чем? О каком таком творце вселенной идет речь? – Насторожился Здоровец. – У нас в нашей стране творцом является советский народ. Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать, молодой человек.
– Не я говорю сие, а чрез меня оный вещает, – назидательно произнес Кожура. – Человек воистину духовный красоту творит, но знание о том приходит ему от Творца всевышнего. И текут мысли в сем устремлении мирно и спокойно в гармонии превеликой и проявляются красотой в формах зримых, да в звуках гармоничных. Только так и не иначе, воистину. Но бывает умы буйные и активные в ложном знании своем и в иллюзии мудрствования, и блудят они в трех соснах…
Похоже, что Толика понесло не слабо на этот раз. Видимо под впечатлением всего увиденного здесь он решил блеснуть своим духовным развитием. Вчера поздним вечером, когда я рассказывал о своем мире, он неоднократно встревал в разговор с подобными речами, но Роман его быстро осаживал, хотя сам несколько раз затевал разговор о планете Оум.
– Подождите, подождите, молодой человек, – нахмурился Здоровец. – Я как человек партийный и атеист не могу позволить здесь разводить подобные речи о каких-то там творцах вселенной и намеках на чей-то буйный ум. Вы, похоже, тут нам о боге толкуете? Но бога нет!
– Да, я подтверждаю, что бога нет! – решительно заявила Василиса. – В моем информационном блоке нет сведений о каком-либо творце вселенной. Значит, его нет.
Кожура невесело усмехнулся, но ничего не сказал в ответ.
– Шутит он, – махнул рукой Роман. – Это он так по-своему выражает восторг увиденным. А у меня лично просто нет слов.
– Товарищи, пройдемте далее, – предложила Василиса. – Жаль, что я не могу испытывать чувство восторга, но уверена, что вы все потеряете дар речи, после того, как увидите, что там внутри.
Внутри сразу после входа мы увидели панораму огромного макета какого-то красивого города со зданиями, дорогами, бульварами и рекой. Все было выполнено настолько реалистично, что складывалось впечатлений созерцания панорамы с высоты птичьего полета. Иллюзия достоверности дополнялась незаметным переходом материальных объемов в голографические перспективы, уводящие к горизонту, где по синему небу плыли облака, и медленно таял след от самолета.
По улицам этого города ехали маленькие автомобили, а кое-где они просто плыли на небольшой высоте по воздуху, и я сообразил, что это и есть те самые модели новых транспортных средств на гравитационной подушке.
– Лепота! – восторженно воскликнул Кожура. – Я в восторге!
– Перед вами вид образцового социалистического города, – пояснила Василиса. – В нашей советской стране большое внимание уделяется качеству градостроительной среды с её эстетическими и материальными функциями. Вся система советского градостроительства построена на обязательном соблюдении четких норм и правил, которые разработаны ведущими научно-исследовательскими центрами страны. В отличие от капиталистического мира, где основным мерилом застройки является выгода…
Василиса опять вошла в свой репертуар. Она много рассказывала о диких принципах застройки западных городов и превращении их в каменные джунгли. Затем она плавно вырулила на преимущества советского зодчества. Она рассказывала, что в советское градостроительство основано на комплексном подходе, при котором люди наряду с качественным и комфортным жильем получают развитую систему с объектами культурно-бытового обслуживания в пешеходной доступности от своих квартир.
Я изучал историю советской архитектуры на лекциях по градостроительству. Основной планировочной единицей жилой застройки в советской системе являлся микрорайон, который возводился комплексно с детскими садами, школами, продовольственными магазинами и спортивными площадками. Норма зеленых насаждений строго соблюдалась. Объекты периодического спроса, такие, как клубы, универмаги и поликлиники размещались за пределами жилой застройки на специально выделенных участках для общественных центров.
Система советского градостроительства сохранилась здесь в полной мере, судя по этому макету города и словам Василисы. Они не представляли для меня новизны. Я отвлекся и немного отошел в сторону, чтобы лучше рассмотреть архитектурное решение общественного центра. Это был градостроительный комплекс, выполненный в едином стиле и композиционной идее. Но не успел я в подробностях оценить это гармоничное, на мой взгляд, решение, как ко мне приблизились молодые люди. Это были две девушки и худенький парень в очках и белой бейсболке. Эдакий «ботаник». Девушки были совершенно одинаковые. Близняшки.
– Иизвините, – робко произнес, немного заикаясь парень. – Это вы? Дда?
Я непонимающе уставился на него.
– Это он, – уверенно заявила одна из девушек. – Точно он.
– Этто вы, – уже уверенно произнес парень. – Вас зовут Валерий. Ввы пели вчера во Дворце Советов. – Разрешите ппознаакомиться. Юрик.
Он протянул мне руку. Я машинально пожал его ладонь.
– А я Рита, – представилась девушка. – А она Юля. Мы близняшки.
– Правда? – я нарочито удивленно поднял брови. – А я думал, что здесь на выставке уже клонируют людей.
Девчонки рассмеялись. Ботаник сохранил серьезный вид.
– Ввы талант и герой, – заявил он. – Я ххочу брать с вас пример и тоже, когда пойду в армию стану ггероем. Пойду служить этой осенью.
– Тебя не возьмут с твоим зрением, – возразила Рита.
– Ввозьмут, я линзы вставлю, – упрямо произнес ботаник. – Скажите, уважаемый Валерий. Что ннужно для того, чтобы стать героем? После ваших песен я твердо решил умереть зааа Родину.
Я внимательно посмотрел на него. Шутит или говорит серьезно? Нет, похоже, что не шутит. Взгляд жесткий, глаза сильно увеличены очками.
– Умереть?
– Да!
– Зачем? Человек рождается, чтобы жить. Чтобы построить дом, воспитать детей. Чтобы…
– Это буржуазная идеология обывателя! – резко возразил ботаник. Он даже перестал заикаться. – Человек рожден для подвига!
– Человек рожден для жизни, – спокойно сказал я. – Когда ты это поймешь, твоя жизнь станет настоящим подвигом. Удачи тебе.
Я направился в сторону Василисы.
– Постойте, – окликнула меня Рита. – Можно автограф? Пожалуйста.
Она протянула мне блокнотик и ручку.
– И мне, и мне, – повторили Юля и ботаник. Юля подала мне мою фотографию из какого-то журнала, а ботаник снял бейсболку.
Я исполнил их просьбу, и они радостные пошли в сторону выхода, где затерялись среди посетителей.
Мои мысли смешались. Этот мирный с виду парень был готов умереть за Родину после моего концерта? Но разве я пел с целью призыва людей на смерть? А может быть он не один такой, вот так воспринявший эти песни? Может быть их сотни? Тысячи? Миллионы тех, кто видел это в прямой трансляции? И все они теперь хотят умереть? Да, ну, ерунда. Может этот ботаник просто не в себе. Может он псих настоящий, и у него есть справка. Конечно, есть справка. У него глаза сумасшедшего.
Придя к таким выводам, я уже хотел было вернуться к своей компании, которая продолжала топтаться неподалеку, но кто-то легко коснулся моего плеча. Я оглянулся и удивленно поднял брови. Это была Жанна. Мы расстались с ней вчера вечером на выходе из гостиницы.
Некоторое время я тупо смотрел на нее, пытаясь сообразить, зачем она здесь, случайная ли эта встреча в огромном городе, или она специально искала меня.
– Здравствуй, – приветливо сказала Жанна. – Почему такой серьезный? Ты не рад мне?
– Рад, но больше удивлен, – ответил я.
– Не беспокойся, – она грустно улыбнулась. – Навязываться парням не в моих правилах, хотя ты мне очень нравишься. Я пришла поговорить про другое. Давай присядем.
Мы сели на свободную скамейку, каких было много здесь для отдыха посетителей. Жанна настороженно глянула по сторонам, будто чего-то опасалась, потом внимательно посмотрела на меня, как будто увидела первый раз.
– Что случилось? – спросил я.
– Пока еще не случилось, – ответила она. – Но рано или поздно случиться. Поэтому ты должен исчезнуть.
– Как это? Куда исчезнуть?
– Куда угодно. Если у тебя получится вернуться, то возвращайся.
– Куда мне надо вернуться?
– Обратно в свой мир. Твои друзья вчера говорили правду. Ты пришел из другого мира.
– Они шутили.
Она вновь украдкой взглянула по сторонам, потом достала из сумочки сигарету и закурила.
– Ты куришь?
– Редко. Когда нервничаю. Я редко нервничаю. Профессиональные корреспонденты должны всегда сохранять спокойствие, но это не всегда у меня получается, особенно сейчас. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Но если ты промедлишь, то тебе будет очень плохо.
– Почему?
– Потому, что у тебя здесь нет прошлого.
– С чего ты взяла?
– Я профессиональный корреспондент. У меня связи. Я умею добывать информацию и навела справки о тебе по своим каналам. У тебя здесь нет никого.
– И что с того?
– А с того, что если бы ты был незаметным рядовым гражданином, то и ничего страшного, но ты стал очень известным. А на всех известных людей здесь в спецорганах заводят досье, где собирается полная информация о человеке от его рождения до сего дня. Где он учился, где работал. Собирается информация об его родственниках, о его дедушках, бабушках и даже прабабушках. Понял?
– Понял.
– Ничего ты не понял, – Жанна постучала легонько мне по лбу пальцем. – У тебя здесь никого нет. Понял? Они это быстро вычислят, и все.
– Что все?
А, то, что ты возник здесь неизвестно откуда, да еще тебя поймали на секретном заводе. Они признают тебя шпионом и расстреляют.