слуг. Они так и поняли, что подушки им подарили, они категорично отказывались садиться за «столы», но тут вмешались дипломаты и дальнейший ритуал угощения гостей, проходил под их надзором. Послы всех рассадили, согласно походного полевого этикета своей страны, соорудив несколько столов отдельно от королевского: слуги в одном месте, знать в другом, все остальные – в третьем: это артисты, художники, историки, борцы. Бедный доктор! Королева пальцем показывала блюдо на столе, и слуга нёс его на разносе дегустатору. Доктор не успевал пережёвывать, а королева, как издевалась: после жирного окорока, врачу тащили на пробу арбуз. Королева ела небольшими порциями, а норма у дегустатора не нормирована, рядом с ятаганами стояли два громилы и давились слюной, они бы с удовольствием снесли голову этому проглоту. После окончания приёма пищи, доктора унесли на носилках в лазарет. Королева была довольна обедом. Конечно, языковой барьер не дал насладиться общением. Королева подала сигнал и началось состязание борцов. Настоятельница долго не могла понять смысл игры: борцы, то валили друг друга, то пытались выбросить друг друга за пределы круга. Приёмы? Какие приёмы – дозволялось всё! Посол так и намекнул – всё включено. В конце концов, в середине круга остался один боец, он обращался к толпе и приглашал желающих испытать радость победы. На желающих почему-то не было, ни среди знати, ни среди слуг. «Амазонке» он показался толстым и неуклюжим, она бы сама ответила на спарринг, но положение обязывает – ей нельзя. Тогда она вспомнила про свою стражу, поди замаялись от безделья. Наставница махнула рукой и перед ней выросла стена из неустрашимых воинов. Королева поняла, чего хотела владелица замка, ей самой интересно было, чего стоит эта женская охрана: с виду – худые, бледные, от ветра шатаются. Настоятельница объяснила подчинённым, что от них требуется, только просила сильно не усердствовать, относиться к гостю с жалостью и состраданием. Желающими играть в эту интересную заморскую игру, согласился весь штат стражи. Пришлось тянуть жребий. Королева, не понимающе, наблюдала за этим ритуалом, потом сообразила – выбирают жертву.
– Да, «щас»! Жертва давно стоит в кругу. Выбирают палача.
Жребий достался самой молодой, самой стройной и самой трусливой из послушниц. Она была на десятом небе от радости, и была не прочь размяться с настоящим мужиком. Борец опешил, увидев свою соперницу в круге, над ним стали подшучивать комедианты, не отставала в колкостях и знать. Он бы отказался соревноваться с женщиной, но взгляд королевы был холоден и неумолим. Борец знал, что это значит. Мужчина пытался ухватить соперника, но стражница проскальзывала между его рук, ещё и успевала нанести несколько не больных, но очень обидных для воина удара. Девушке так понравилась эта живая игрушка! Она раз за разом убегала от толстяка, ждала, когда он совсем выдыхается. Зрители, почти все, болели за неё, и каждый просчёт борца, встречали громкими овациями и одобрительными возгласами. Иногда, она поддавалась борцу, ей было приятно ощущать себя в мужских объятьях, это добавляло столько адреналина в её кровь, было так горячо, потом она выскальзывала из его рук, и начиналось всё сначала. Королева хохотала, она поняла, что девушка играет с её борцом, как кошка с мышкой. Это добавляло ей ещё больше настроения. Королеве понравился приём в замке. Ей было жаль этих людей, которые вынуждены жить в камне. Наверное, поэтому у них нет мужчин, и не слышно детских голосов? Сначала королева хотела оставить здесь пару толмачей, чтобы выучили этот странный язык каменных дев, но передумала. Её страна перемещается вместе с ней, она ответственна за свой народ, за животных. Учёные каждый раз прокладывают на картах маршрут так, чтобы он не пересекался с предыдущими. Больше трёх дней её страна не имела права быть на одном месте, животные и люди не должны голодать. Королеве хотелось бы ещё раз вернуться в это место, она знала, что этого не будет, по крайней мере – в этой жизни. Кортеж королевы догонял армию, всё больше и больше удаляясь от замка, вскоре мы перестали слышать музыку марширующих животных. Наконец, и мы вылезли со склепа. Дикарки побежали в свои пещеры, не захотели даже переговорить с настоятельницей. Какое же было удивление, когда в пещерах они встретили своих синих мальчиков. Дезертиры сидели у костра и ожидали, когда появится их вождь. Радость была неописуемой! Всё племя опять было в сборе. Первым делом, женщина вождь погнала мальчиков в ручей, заставила их переодеться.
– И, чтобы никогда! Вы слышите? Никогда не одевали на себя эти колдовские синие одежды.
Женщина побрезговала, даже прикасаться к одеянию Синей страны, палкой отбросила его в костёр. Кладбище опустело, настала осень, даже гарпии покинули своё гнездо и улетели за горы. Постоянно дул ветер и ночи были холодными. Прежняя настоятельница говорила, что здесь нет зимы. Вернее, она есть, но без снегов и морозов. В этих местах много термальных источников, поэтому здесь всегда тепло. У дикарей в пещерах тоже было небольшое горячее озеро, из которого вытекали ручьи, и уходили, через расщелины скал, под землю. Теперь я понимаю, почему они не захотели оставаться в замке – там у них тепло, цивилизация! А, тут, каждый день готовь дрова для каминов и кухни. Настоятельница приказала привести замок в порядок, девочек у меня забрали, а на мне, как всегда: стены и кладбище. Со стенами работы было не много, так, косметический ремонт, а вот на кладбище – непочатый край. Я начала с пустого гнезда гарпий, за целый день и четверть могил не успела убрать. И этот ветер! На кладбище даже маленький ветерок ураганом кажется. Здесь всё продувается насквозь. На следующее утро, я начала уборку со склепов. Мне всегда казалось, что они более ухоженные – это пока порядок не начинаешь наводить. В самих плитах столько трещин образовалось, как раз – хорошее гнездовье для разной нечисти. Я забралась в склеп, чтобы приготовить раствор, для заделки этих трещин, и что греха таить, хоть на время спрятаться от холодного ветра. В склепе днём темно, сумрачно у входа, тени какие-то непонятные скользят по стенам. Вдруг, у меня над ухом, кто-то закашлял и появился он – мертвец, худой, лысый с длинной белой бородой и с горящими широко раскрытыми глазами. Мы заорали оба. И орали, пока не охрипли.
– Ты кто?
– Я – Бирюза.
– Таких имён не бывает.
Ах, я совсем забыл, ты, наверное, из замка. Мертвец открыл шире проход, отодвинув входную плиту. Света стало больше, но мертвец в своих лохмотьях, стал ещё страшнее. У него был такой взгляд, как у сумасшедшего.
– А, ты кто? Покойник? Приведение?
Мертвец рассмеялся противным старческим смехом:
– Почти угадала. Я учёный. Это мой склеп.
Я закрыла глаза от страха:
– Вурдалаки вернулись!
И бросилась бежать. Только далеко я не убежала, споткнулась об одну плиту и со всего размаху, въехала головой во вторую. Очнулась от того, что кто-то поправляет компресс на голове. Вурдалак оказался вполне материальным и заботливым даже. Я из-за него обед прозевала. Голова гудит, как медный колокол, отстукивая «мелодию яичницы» – Дэн, дэн, дэн. Откуда этот дед на голову мою свалился? Учёный подождал, пока я приду в себя, потом рассказал свою историю.
Глава 39
– Сначала это была шутка. Мы работали в институте времени, занимались хронографией, построением эпюр состояния кварцевых пульсаров, короче говоря, всякой ерундой из которой состоит девяносто процентов рутинной работы всякого учёного. В курилке мы немного развлекались, составляли шуточные прогнозы на спортивные состязания, придумывали различные невероятные истории, устраивали диспуты, насчёт возможностей времени, спорили: возможно ли создание машины времени, на которой можно посетить, как прошлое, так и будущее, можно ли время повернуть вспять, или заставить его галопом лететь вперёд, мгновенно младенцев превращать в стариков. Для нас эта была игра, тренировка абстрактного мышления…, но не для него. Коллега всегда находился у окна, с блокнотом и карандашом. Он прислушивался к нашим спорам, но никогда не вступал в диспуты, ни с кем. Мы не знали с какого он отдела – институт большой, не знали, как его зовут, просто привыкли к его присутствию, к тому, что он пишет какие-то формулы в своём блокноте, что-то вычёркивает, что-то добавляет. У моего друга сломались часы, сам механизм работал исправно, но стрелки стояли на месте, на них была выработка, не дающая взаимодействовать с механикой. Вот тогда, впервые, меня посетила гениальная идея о мире испорченного времени. Я бы всю свою жизнь провел бы в лаборатории этого института, если бы мои глаза не встретились с глазами этого молчаливого парня. Тогда я понял, я нашёл своего единомышленника, который дождался меня после работы и за чашкой крепкого чая, в течении пяти минут смог мне доказать, что мир испорченного времени – не фантазия, его вполне реально создать, если применить те же самые законы времени, только смотреть на них нужно под другим углом. В этом мире не нужно растягивать время или сжимать, оно само будет регулировать себя. Потом коллега раскрыл свой блокнот и начал демонстрировать свои формулы. Я сначала подумал, что это розыгрыш, но, чёрт побери, парень был прав, осталось только создать это место, чтобы доказать себе, что мы на верном пути. С этой поры, мы стали действовать, как настоящие преступники. Я признался в суде: мы проводили свои эксперименты на полигоне института. Земля пустовала, никто её не использовал и не контролировал. Да, я признал то, что чтобы построить столицу нашего мира, мы воровали здания, сооружения, инфраструктуру в соседних мирах, даже бассейны и памятники, переводили и переносили в наш мир, как с кальки. И первых жителей мы обманули. Нет, то, что мы им обещали, всё мы предоставили: бесплатное жильё, места в детских садах, работа – вакансий валом. Но мы умолчали о главном – об условиях существования в новом мире. Для многих это был шок. Мне доказывали, что так жить нельзя. Страна существует около ста лет, попробуй коренному жителю сказать, что их страна утопия и придумали её в туалете. Обидится, и даст в ухо. И он будет прав. Для аборигена страны испорченного времени, она самая лучшая во вселенной. Изо всех стран содружества государств, в этой стране стабильный прирост населения, жильё не успевает строиться, огромная очередь на покупку жилья и совет страны не успевает просматривать заявки на переезд из других миров. Три раза предпринимались попытки, вернуть страну в нормальное время, и три раза местное население их игнорировало. За период существования этого мира, сменилось три поколения. Молодёжь не мыслит, как можно жить иначе. Да, я согласен, что мы совершили преступление! Над нами было применено насилие – нас сослали на бессрочную каторгу в эти дикие миры. Не знаю, кто их создал, но только не мы. Нам запретили работать. Одно желание поддерживало нашу жизнь, мы любыми путями хотели вернуться в наш мир. И это желание осуществилось. Мы нашли эту базу. Это была лаборатория инопланетян или древних цивилизаций. Я видел на ней ваши следы, Бирюза. Ты тоже хочешь отсюда удрать? Я кивнула головой: