– Та, запросто!
И я раза три встряхнул эту водную скатерть. Ума, удовлетворённо, улыбнулась:
– Молодец! А по воде тебе побегать – слабо?
И волчок пробежала по поверхности воды.
– Главное поверить.
И я кинулся её догонять. Сначала мне вода показалась липкая, как клей, а сзади меня собирались кисельные лужи, но потом, вся поверхность озера превратилась в балетную сцену, и хотелось танцевать, отражаясь в зеркальной поверхности водоёма, но мой взгляд скользнул по берегу, на котором собрались совсем не восторженные зрители из местных бобров, и вертели возле виска лапами, осуждая наше поведение и показывая на небо. Небо потемнело, нахмурилось, и я вспомнил, зачем мы пришли в этот лес, похожий на парк. Но было поздно. Сначала грянул гром, вдали зарождались два вихря.
– Бежим! – закричала Ула.
Пошёл дождь. Ула подняла край озера
– Прячемся.
И мы нырнули на дно. Удивительно, но здесь было сухо: вода была рядом, над нами, но нас не касалась, мы были, как в аквариуме, все видели, что твориться в озере, мимо нас проплывали стайки рыбок, ползали медлительные улитки, как фантастические змеи извивались пиявки, черепахи, похожие на камни, вертели своими уродливыми головами. Вдруг озеро сильно встряхнуло, наш аквариум чуть не рассыпался, на небо было страшно смотреть, даже через толщу воды, видны были оскалы чудовищных молний, летали вековые деревья и прибрежный песок.
– Не смотри в небо, – предупредила меня Ула, – встретишься взглядом с братьями, и мы погибли.
Я, вообще, закрыл глаза, постарался успокоиться и заснул. Проснулся в шалаше на берегу Яузы. Рядом никого не было: ни Улы, ни Сапожаки, ни Челстуга. По реке ходил водяной, громко стуча лягушечьими ластами и норовил, чтобы брызги летели на шалаш. – Вставай землянин, хватит дрыхнуть! Спорим ты так не можешь, и водяной сделал шпагат на воде. Какой странный сон, мне снилось, что я танцую на воде и даже прячусь под озером от каких-то близнецов, которым нельзя в глаза смотреть. А может это не сон? И я поддержал водяного: мы с ним побегали по реке, до моста и назад. Водяной выиграл спор, я не смог сделать шпагат.
– А ты так можешь?
Я поднял полог реки и спрятался на дне. Я видел, как водяной топает своими лапами над головой, только он не понял, куда я делся и где меня искать. Я пожалел нечисть, выскочив за его спиной. Водяной перепугался, от неожиданности, и дал дёру вверх по реке. На прибрежной иве хохотал Неясыть, наблюдая за нашими играми. Жалко Огневица занята, и никому до меня дела нет. В шалаше я нашёл кусок свежего хлеба и немного ухи в котелке. Наверное, кто-то был из гостей, в моё отсутствие, вряд ли, чтобы это был Челстуг, река она общая, ничейная.
***
Думан не мог привыкнуть к земному имени, в его стране – Ден, это яйцо, а Денис – яичница. Думан всё понимал, но мозг отказывался воспринимать это имя. У этих землян, не язык, а сплошные ругательства. Челстуг обещал адаптер принести. С адаптером легче в этот мир вклиниться. Вот Озорнице повезло с именем, Алёнка красиво звучит на любом языке.
– «Яичница», ты дома?
Это Алёнка пришла. У неё не получается ключом двери открывать, приходится мне швейцаром работать. «Коршун» не прилетал, как его по земному – Сёма, последнее время в потусторонних мирах ошивается. Провёл к нам интернет, оплатил за полгода, осваивайтесь. Приходится. С деньгами проблем нет, мой секретный карман, любую валюту напечатает и выдаст. Действительна в течении суток, потом исчезает, растворяется в воздухе. Документы – это по Алёнкиной части, хотя я до сих пор не пойму, для чего они –эти прописки, регистрации. Дурдом! С языком проще – Нам его Челстуг за ночь нашептал. Писать пришлось самим учиться. Мне тяжело было с интернетом освоиться, Алёнка мигом схватила, а я…, мне больше нравиться за работой девушки наблюдать и картинки разные рассматривать. У нас такого нет. А вот телефоны, такси различные – это лишнее. Поначалу я боялся: автобусов, троллейбусов, поездов, потом понял принцип теплового двигателя. И зачем всё это, когда нас с детства учат на уроках волшебства, перемещаться за счёт внутренней энергии вспомогательных предметов. Глупо это всё. «Коршун» предупредил, чтобы мы тут не выделялись сильно, а я всё равно не удерживаюсь, когда на пятый этаж топать приходится, по периллам, наверх то быстрее. Конечно не без казусов. Вчера мелкий постучал:
– Дядя, на ваш балкон воздушный змей приземлился!
Я нажал на все внутренние кнопки аварийной сигнализации, спасая Озорницу, она через стены трёх комнат пролетела, чуть за периметр дома не выбросилась; я же в кевларовой защите, с мечом-кладенцом наперерез, но не нашёл никого, я всё внимательно осмотрел, не может никак, на нашем балконе, Змей-Горыныч поместится. Я к пацану: нет там змея никакого. А он в слёзы. Алёнка пришла разобралась, потом мне по интернету картинки этих воздушных змеев показывала. Семён рассмеялся, у него тоже, по началу, этих казусов много было. Конечно, не всё здесь плохо, кое – что и мне понравилось: музеи, например, и кинотеатры. Компьютер – это всё равно, не то: не тот эффект, не тот масштаб! А ещё мне понравился планетарий, красиво там, так спокойно, век бы сидел наслаждался, любуясь звёздами и галактиками. У нас этого нет, у нас и звёзд нет, что только в «Московии», и то, не так много. Москва нам уже с Алёнкой надоела, мы её вдоль и поперёк исходили, речек в ней много, но все грязные. В магазинах одно и то же. Нам не понравилось. Сема нас приодел по – современному, с Алёнкой возле компьютера спорили, какой фасон моднее и современней. Когда мы немного освоились, стали применять свои способы перемещения, это когда стоишь в Москве в Лужниках и представляешь свою подмосковную квартиру, а через пару секунд идёшь на кухню, чтобы включить газ и поставить чайник. Всегда завидовал Челстугу, он без спичек газ зажигает, одним щелчком пальцев, а у меня не получается, видимо урок прогулял. Алёнке нравится путешествовать – то в Гагры, то в Одессу. Она у меня красивая, но я за неё не боялся, я знал, что она обладает способностью высшего разряда ведьмы, даже сертификат есть, выданный Магистратурой волшебства. Ей нравился экстрим, и чем страшнее и нелепей ситуация, тем для Алёнки было интересней. Ей нравилось из жертвы превращаться в судью, она сама определяла наказание, и сама помогала отбывать приговор. Я знал, что для ведьмы не существует запретов, каждый развлекается, как может. Семён занимался лечебной практикой, он у нас был по знахарской части. Я уже и забыл, что был не здоров и прикован к лавке. У нас стали появляться друзья, мы уже успели примелькаться в этом маленьком городке. Алёнка подружилась с девочкой с третьего этажа. Не так уж страшна эта Земля, как по началу казалось!
***
Я уже привык просыпаться в другом измерении, и не понятно – может я сплю? И продолжаю видеть сны? Я очутился в огненной стране. Ничто так не символизирует танец, как огонь, вокруг меня действующие вулканы, потоки магмы наплывают друг на друга и срываются вниз – в океан, оставляя после себя груду искр и причудливые застывающие фигуры на поверхности. Я на единственной площадке, свободной от огня, он ещё сюда не добрался, но это дело времени, огонь метр за метром начал отвоёвывать территорию, спихивая меня в пропасть, приглашающую слабого человечка в свои холодные объятия. Мне нужно пройти через огонь, я это знаю, но как? На этот раз рядом никого, и подсказать некому.
– Проглоти жемчужину. Проглоти жемчужину.
Я вспомнил за подарок водяного и по подсказке внутреннего голоса, протолкнул эту гладкую овальную пилюлю в пересохшее горло. Сразу, вокруг меня забурлили водяные фонтаны, превращаясь в гейзеры от жара, это давало минутную передышку, не более.
– А что, если сильно, сильно захотеть? Не то. Нужно пройти по земле, ещё до появления пламени. Надо попробовать! Получается удержать время на доли секунды, а потом – огонь, этого достаточно, чтобы сделать пару шагов и не ожечься. А, была, не была!
И я побежал по возникающей под ногами, тропинке. Сзади меня был ад. Со стороны это смотрелось, что я выскочил из огня, но выскочил! В этом месте огня не было, в этом месте была скала и дверь в скале. На скале сидел Мисл и противным вороньим голосом оглашал:
– Двери закрываются. Следующая остановка – «Московия»!
Я уже знал, что проснуться мне предстоит в шалаше. Не верилось, что и это испытание мне удалось пройти, не без помощи водяного, но всё же. Меня разбудила Огневица, уложила спать своих беспокойных подопечных добралась до шалаша и гусиным пёрышком начала щекотать мой нос. Я проснулся от чиха, а ещё от того, что кто-то над головой гундосил:
– Вставай лентяй! А то, ночью в самый костёр залез. Холодно было?
– Сапожака! Я его увидел, только раскрыл глаза. Где же тебя носило?
– О, это долгая история. Вечером расскажу.
Огневица полетела в деревню, к своим дракончикам.
– Сапожака! Как я рад тебе, если бы ты знал. Сегодня, вообще, день удачный, все собрались у шалаша. Челстуг с Земли пожаловал.
– Мне Неясыть говорила, что видела, как ты ночью из костра вышел?
– Было дело.
– Значит ты прошёл испытание огнём. Нужная дисциплина. Без этого, никак со Змеем-Горынычем не справиться. И сосед щёлкнул пальцами вызвав огонь.
Как это он делает? Челстуг заметил мою заинтересованность:
– Хочешь, научу! Представь себе огонь, войди во время огня, когда он горит. И занеси его на кончики пальцев.
Челстуг снова щёлкнул пальцами:
– Вот так!
Я попробовал. Получилось, только пальцы ожёг. Сосед рассмеялся, каким-то газом охладил мой ожог:
– Да не так близко, выдерживай расстояние. Если потренироваться, то огненными «снежками» кидаться получится. А ещё я знал человека-ракету. Огонь – это большая сила!
Я попробовал ещё.
– Ура! Получилось!
Дослушать историю Сапожаки не получилось, он только начал рассказывать про свои увлекательные приключения на корабле пиратов. Меня, уже не церемонясь, выбросили в непонятной проекции неизвестной страны. Сначала я не понял, здесь было абсолютно открытое пространство, в воздухе висели крупные водяные капли, вдали блестели массивные зеркала, а небо было, как нарисованное. А потом появился холодильник, большой промышленный агрегат, в котором есть всё: и мороженное, и пирожное, и варенье, и печенье, даже то, чего не хочется. Но первый же мой шаг, к заветным лакомствам, завершился падением. Я перецепил, не знаю, за что, но упал и чуть не сломал себе шею. Раздался чей-то смех, я был не один, кто-то смеялся над моей болью. Я вспомнил, как на Земле, чиновники издевались над моей беспомощностью, требуя собрать всевозможные справки, доказывающие мою инвалидность, для получения права на выплату минимальной пенсии. Я поднялся, но в меня запустили комком грязи, испачкав лицо, грязь застряла в волосах и застыла горячей смолой. Теперь уже смех никто не скрывал. Смеялось само пространство, дёргались от смеха водяные капли, звенели вибрирующие зеркала. Тогда я решил убежать из этого места, но кто-то подставил подножку, и я въехал носом в толстое стекло. Стекло было прозрачным, и мне пришлось применить усилие, чтобы заметить отблеск стеклянной стены, разделяющей это пространство. И я их увидел, они прятались за стеной, для меня она была не преодолима, а они проникали сквозь стекло беспрепятственно. Они отражались в стекле и были похожи на детей с грязными взрослыми лицами. Это были призраки с плутоватыми улыбками, и длинными неухоженными волосами. Я под ногами нашёл что-то похожее на трость волшебника или на обломок бильярдного кия и гребень, обыкновенный деревенский костяной гребень, которым хвосты и гривы лошадям расчёсывают. И я начал охоту. Эти невидимки ещё в водных каплях отражаются. Поймаю хоть одного, расчешу, как положено и всего в грязи изваляю. Невидимки что-то заподозрили, я спрятался за водную каплю, и через отражение, наблюдал за проказниками. Они время от вр