—Ночи ты не увидишь, Фелч, — прошипел он сквозь зубы. — Наслаждайся последним днем.
Тагеранг прошептал Сони на ухо:
— Не надо его убивать. Он еще может пригодиться.
Вождь потрепал приемного сына по плечу:
—Ешь и отдыхай, Таг. Я разберусь. До сих пор справлялся.
Таг еще не успел покончить с трапезой, как в лагерь ворвался ободранный и перепачканный Грувен. Он промчался мимо Антигры, не обратив внимания на мать, и остановился перед сидящим на земле Тагом.
—Ложный след! — завопил Грувен. — Ложный след! Ты послал меня по ложному следу!
—А ты сразу не сообразил? — спросил, вставая, Тагеранг. — Так по нему и пошел? Поздравляю, Грувен.
—Если бы не твой обман, я добыл бы голову лиса еще на заре! — рычал горностай. Он весь трясся от бешенства.
Грисса хотела вмешаться и напомнить Грувену, с кем он говорит и где его место в стае. Но Сони остановил ее:
—Не надо. Я хочу посмотреть, что будет дальше.
—На заре, говоришь? — Таг покачал головой. — Ошибаешься. Я его засек еще до зари. Кроме того, меня ведь за ним послали, а не тебя, мой дурной друг.
Грувен всегда носил меч. И меч этот тут же оказался у него в лапе.
—Я тебе не друг! И тем более не дурной! Это ты дурной, трус, оружие носить боишься!
Таг молниеносно ударил противника в плечо, парализовав лапу с мечом. Его мощный хвост врезался в живот Грувена, и горностай сложился пополам. Согнулся и попавший под удар меч, сделавшись похожим на лук. И тут же лапа выдры врезалась в челюсть горностая, отбросив его назад. Меч отделился от рукояти и брякнул о камень где-то за деревьями.
—Хорошо тебе помог твой меч? — спокойно спросил Тагеранг. Он вынул из-за пояса нож Сони и метнул его.
Нож воткнулся в землю у самого носа Грувена, отхватив у него половину усов. Тагеранг отвернулся.
Сони уперся ногой в физиономию Грувена и вытащил нож из земли. Он быстро протянул нож выдре и захрипел жарким шепотом:
—На, прикончи его скорее! Он только что пытался тебя убить!
—Зачем? — отмахнулся Таг. — Грувен уже тысячу раз убил меня. Во сне. Но наяву у него никогда не получится. Зачем его убивать, если он меня забавляет. Кроме того, я еще не доел. — И он вернулся к еде.
Сони хотел было сам перерезать Грувену глотку, но вдруг захохотал:
—Ха-ха-ха-ха-ха! Он его забавляет, ха-ха-ха-ха! Ну и
Тагеранг! И он еще голодный, ха-ха-ха-ха, он еще не доел!
Сони снял лапу с физиономии Грувена, и тот уполз, побежденный, побитый, но живой. Вождь присел рядом с жующим Тагерангом.
—Никогда я не видел таких, как ты, сын мой. Но надо ведь наконец научиться подчиняться вождю. Когда ты будешь делать то, что я говорю, наглая ты речная собака?
Таг оторвал от жареной птицы ногу и протянул ее Сони:
—Обещаю, что исполню первое же твое приказание.
А вот не скажешь ли ты мне, были мы когда-нибудь внутри дома, настоящего большого здания из красноватого камня? И там были выдры вроде меня.
Сони настороженно уставился на него:
— Никогда! Никогда стая не была в таких местах.
Таг, забыв про пищу, отодвинулся от нее.
—А мышь в броне и с мечом, настоящим боевым мечом?
И она сказала, что ее зовут Дейна. Было такое когда-нибудь?
Сони почувствовал внезапную резь в желудке. Хорошего настроения как не бывало.
—Мышь в броне по имени Дейна? Что с тобой, сын? Ты с ума сходишь, что ли?
—Да нет, это просто сон, — пробормотал Таг, откинувшись на спину. Он зевнул и уставился в небо.
Сони запустил ногу жареного голубя в костер.
—Сон? Мне снилось недавно, что я птица, что я прыгнул с утеса и лечу! Что только не приснится, когда ты переутомился. А ты очень устал. Иди-ка ты в палатку, Таг, да выспись как следует. Без дурацких снов.
Антигра наблюдала, как ее сын ест. Она все еще злилась, но ни Тагеранг, ни Сони не убили Грувена, и это главное. Сам же Грувен, казалось, воспринимал случившееся с мрачным равнодушием. Антигра подала ему мятный чай с медом.
—Не надо было орать, сын мой. Этот нож когда-то убил твоего отца, он мог убить и тебя.
Грувен выплюнул хрящ в костер.
—А что мне надо было делать, по-твоему? Благодарить их за то, что меня пощадили?
—Мы должны спокойно ждать, когда придет подходящий момент, — увещевала Антигра, поглаживая плечо сына.
—Я только это и слышу, сколько себя помню, — огрызнулся Грувен, отталкивая лапу матери. — Мне надоело ждать. Подходящий момент давно уже пришел.
—Не расскажешь ли ты мне, что это за момент такой, о Грувен?
Мать с сыном вздрогнули, увидев незаметно подобравшуюся к ним Гриссу. Антигра виновато потупилась, но Грувен мрачно и сердито огрызнулся:
—Не твое дело, хитрая бестия. Что ты шныряешь тут,
Сони послал шпионить, что ли?
Потрясая своими бесчисленными браслетами, цепочками и костями, лисица изобразила на физиономии то, что считала дружеской улыбкой. Они присела между Антигрой и ее сыном.
—Смелые слова. Даже слишком смелые для того, кто только что едва не лишился жизни. Почему ты не научишь сына уму-разуму, Антигра?
Горностаиха заискивающе улыбнулась:
—Делаю все, что в моих силах, но мудрость приходит с годами. Может быть, ты дашь Грувену полезный совет, Грисса? Может, тебя, мудрую, он больше послушает, чем мать. А я уж, чем могу, отблагодарю. Вот, смотри. — Антигра вытащила четыре голубиных яйца в горшочке и подала Гриссе. — Я знаю, они тебе нравятся. Свежие. Голубиху, которая их отложила, мой сын только что съел.
Лисица проткнула одно яйцо зубом и высосала содержимое. Три остальных она засунула в сумку.
—Знаешь мои слабости, Антигра. Отличное яйцо. Вот послушайте меня, вы оба. Сегодня утром я видела, как муравьи дрались между собой на своей муравьиной куче. Видела и другие знамения в течение дня. Будущее не улыбается Юска. Я бы на твоем месте, Грувен, постаралась не злить Сони. Его снова мучают боли в желудке — и это тоже неблагоприятный признак. Лучше добейся, чтобы Сони к тебе хорошо относился. Это спасет жизнь и тебе, и твоей матери.
Грувен презрительно фыркнул, но Антигра стукнула его палкой и прикрикнула:
—Слушай, что жрица говорит! Что нам надо делать, Грисса?
Грисса указала на остатки жареного голубя:
—Возьми пращу, набери камней, Грувен. Сходи в лес и набей голубей. Я их представлю Сони как твой мирный дар и похвалю тебя как умелого охотника и послушного члена стаи. Вождь ко мне прислушивается. Плохого я не посоветую. — Грисса поднялась.
Грувен недоверчиво заворчал:
—А с чего бы тебе о нас заботиться? Ты просто бродила вокруг, смотрела, чем бы поживиться… Четыре голубиных яйца за всякую чепуху о муравьях и больном желудке Сони. Выгодный обмен, а?
Жрица запахнула свой расписной плащ и покачала головой:
—Ох и дурак же ты, Грувен! Моя забота не просто о двух горностаях, а обо всей стае и всех ее обитателях. Я насквозь вижу твое сердце, но если ты попытаешься отомстить Сони и Тагерангу, ты сам погибнешь и мать погубишь. Моя задача — остановить раздоры в стае. Твой дурной характер, капризы Сони… Все это разрушает стаю.
А куда я денусь, если ее не будет? Прислушайся к моим словам, Грувен, постарайся образумиться.
Грисса удалилась. Антигра тут же вынесла из палатки пращу и мешок камней.
—Сделай, как она велела. Это добрый совет, сын.
Грувен плюнул в костер и прислушался к шипению слюны.
—Не буду я пресмыкаться перед этим хорьком и его выдрой. Отстань от меня. Я шлялся по лесу, устал.
Антигра потеряла терпение. Она хлестнула сына пращой по спине. Тот вздрогнул, но не двинулся с места.
—Лентяй — весь в отца. Я сама пойду в лес и убью пару голубей.
Грувен крикнул ей вдогонку, но она уже ушла в лес.
—Ну и иди, — проворчал он себе под нос. — Плевал я на Гриссу, на Сони и на всех на свете.
Уже вечерело, когда Грисса разбудила Тага.
—Вставай! — легонько трясла она его за плечо. — Сони Рат вызывает тебя.
Таг сел, потянулся всем жилистым телом. Зачерпнув воды из ведра, он напился, остальное вылил на голову. Добрый дневной сон без сновидений освежил выдру.
—Что этому старому хорю надо, Грисса?
—Он собирается разобраться с беглецом. Хочет, чтобы ты присутствовал.
Фелч висел на толстой ветке бука, подтянутый за передние лапы. По приказу Сони все население лагеря собралось вокруг. Сони стоял перед Фелчем, нервно вертя свой любимый нож с янтарной рукояткой. Вот он увидел, что толпа пропускает Гриссу и Тагеранга.
—Ну как, выспался, сынок?
—Да, спасибо, — ответил Таг, вглядываясь в странный блеск глаз Сони. — Что это он тут повис? — спросил Таг, небрежно кивнув на Фелча.
—Я собираюсь с него снять шкуру. С живого. — Сони лизнул лезвие ножа. — Из него получится неплохой входной полог для палатки.
Все собравшиеся замерли. До такой жестокости Сони еще никогда не доходил, но в серьезности его намерения никто не усомнился. Фелч жалобно простонал. У Тага тоже поползли мурашки по шкуре, но внешне он ничуть не изменился. Сони внимательно следил за выдрой, ожидая реакции.
Таг небрежно усмехнулся. Он через плечо ткнул лапой в сторону Фелча и презрительно бросил:
—Такая дырявая старая шкура? Не стоит она возни и драгоценного времени вождя.
—Ха-ха, круто, круто, Таг! — захохотал Сони.
—Больше пользы будет, если эта шкура живьем будет лагерь убирать да помои таскать.
Сони вздрогнул и потер живот.
—Но решения в лагере пока принимаю я. Так?
—Конечно, — сразу согласился Таг.
Сони обнял приемного сына за плечи.
—Занн Юскарат Тагеранг! Моя правая рука. Нет, не буду я сдирать с него шкуру. Помнишь наш последний разговор?
—Помню.
Сони подбросил и поймал нож.
—Я тоже помню. Ты сказал, что следующее мое приказание непременно выполнишь.
—Да, я так сказал, — вынужден был согласиться Таг.
—Так вот, я приказываю тебе, — глаза Сони буравили выдру, — снять шкуру с живого Фелча. — Хорь вложил в лапу Тага нож. — Выполняй.