—Проснулся, Трог? С добрым утречком! Как думаешь, лучку добавить?
—Не стоит, — замотал головой Таг. — Земляники с медом хватит. Интересно, как там погода сегодня?
Рускем подал гостю кружку чаю.
—Погодушка — что розовый бутончик! Дождь прошел, поток грязный, по полноводный. Чего еще желать?
—Еще можно пожелать, чтобы попутчик проснулся сказал Таг, подошел к кровати и толкнул храпящего Нимбало.
—Не сплю! Давно не сплю, слежу за вами, завтрак поджидаю. Здорово я вас надул?
—Теперь надуй живот вот этим, Тимбало. — Рускем подал ему миску.
После завтрака Рускем направился к своему креслу и вытащил из-под его многочисленных подушек две пластинки со свежей гравировкой. Таг узнал себя и Нимбало
—Ха-ха, я давно уже не сплю. Нравится?
—Очень, очень нравится, — восхитился Таг.
—Хе-хе, спасибо, Баг. Вы уйдете, а я повешу на стену, и вы будете со мной, войдете в мою семью.
—Не хочу входить ни в чью…
Таг прикрыл лапой ротик Нимбало и поднял его,
—Быстро на воздух!
—Что с Бимбало? — испугался Рускем.
—Животик схватило. Сейчас пройдет, — объяснил Таг, Направляясь с Нимбало к выходу.
—Не надо обижать старика, — внушал Таг своему попутчику на освещенном ярким солнцем берегу. — Он вовсю старается, чтобы нам было лучше, он оказал нам честь, нарисовав наши морды.
—Ну, что ли, я пойду извинюсь…— застыдился Нимбало.
—Не надо извиняться, — потрепал его по плечу Таг. — Старик тебя и не услышал. Просто будь с ним повежливей. Он ведь не обязан нам помогать.
Жмурясь и мигая от яркого света, на берегу появился Рускем.
—Хи-хи, видите, какая погода. Живи и радуйся! Ни чего нет прекраснее равнины после грозы.
Нимбало вежливо помог старику присесть.
—Конечно, сэр! Прекрасный вид!
Рускем ткнул палкой в сторону пещеры:
—Я откопал там пару лепешек вам в дорогу. Ведь вы в горы направляетесь… Бывал я там в молодости. Странное место, чудеса, да и только… Осторожно там надо…
Нимбало опять к чему-то прислушивался.
—Как будто что-то бухает… Таг прислушался тоже.
—Кажется, вниз по течению.
Рускем указал палкой в противоположную сторону:
—А мне слышится сверху. Но ваши уши помоложе.
Они решили посмотреть сначала внизу и сразу за поворотом обнаружили громадное сосновое бревно, тыкающееся торцом в берег.
Таг нажал на него ногой, взобрался — бревно держало его.
—Повезло! Готова лодка! Ноги побережем.
Рускем указал в сторону горы:
—Река начинается там, в северных предгорьях. При сильных ливнях она переполняется и часть воды идет по этому руслу. Через педелю здесь снова будет сухо, но сейчас вы мигом доплывете до западного склона.
Таг обломал лишние ветви и придержал ствол, пока Нимбало на него влезал и устраивался. Потом оттолкнул бревно от берега, вывел на глубину и присоединился к, мышонку. Они замахали лапами Рускему, который помахивал им вслед своей палкой.
—Счастливого пути, Фаг и Намбло. Полного желудка и гладкой тропы!
—Счастливо оставаться, Рускем! Береги себя!
—Спасибо за гостеприимство!
Старик землеройка оставался на берегу, пока путешественники не скрылись из виду.
—Вот бы и мне с ними, — бормотал он. — За приключениями… Хе-е, хватит приключений. Набродился в молодые годы. Пойду-ка лучше вздремну.
И Рускем вернулся в пещеру, не интересуясь, что за стук послышался ему за верхним изгибом русла. Если бы (Он туда заглянул, то увидел бы раздутый труп Гробита, прибитый к берегу и застрявший в грязи, которую уже сушило солнце, запекая в твердую, как скала, кору.
16
Фавилла опустила лапу на подоконник.
— Здесь. Точно по центру, Брогл.
Брогл, вооружившись каменным молотком с деревянной рукояткой, на половину длины загнал в подоконник небольшой обойный гвоздь.
—Мы сделаем отвес, — объяснила Фавилла и привязала шнур к рукоятке ножа. — Этот нож на шнурке опускаем вниз почти до самой земли.
Гундил забрался на подоконник и свесил голову вниз.
—Хурр, опускается, опускается нож, — сообщил он.
Скажешь, когда почти достанет до земли, — попросила Фавилла.
—Еще, еще чуть… Хурр! Стоп! Теперь в самый раз.
Фавилла привязала шнур к гвоздю.
—Что там происходит? — спросила Крегга из своего кресла.
—Фавилла сделала отвес, — объяснил брат Хобен. — Он висит от центра окна до самой земли.
—Да, все правильно, — согласилась Крегга. — То, что было видно через монокль, находится примерно на этой линии. Может, в швах и трещинах, может, прямо на стене.
—Хурр, а как по ней лазить, по стене? Страсть какую длинную стремянку надо.
—Зачем стремянки, если у нас есть Фавилла?
—Хурр, стена же не дерево! Сучьев-веток никаких! — не унимался Гундил.
—Не волнуйся, Гундил, я пройду по стене, как ты ходишь по тропинке. Вот увидишь, — рассеяла его сомнения Фавилла.
Гундил засеменил к кровати. Он спрятал голову под подушку, и оттуда донеслось его причитание:
—Хурр-хурр, я этого не вынесу. Не смогу смотреть.
Голова закружится. Очень переживаю за мисс Фавиллу!
Внизу, вытянув шеи и задрав головы, столпились обитатели аббатства. Те, кто находился в комнате Крегги, подошли к подоконнику и, перегнувшись вниз, следили за белкой. Брогл сиял от гордости и восхищения, глядя, как Фавилла ловко двигалась по стене вдоль отвеса.
—Потрясающе, великолепно! Чемпион-верхолаз!
Фавилла вдруг замерла, сосредоточившись на одном из стенных блоков. Потом взмахнула пушистым хвостом и рванулась вверх. Подпрыгнув к Крогге, она возбужденно затараторила:
—Нашла, нашла! Надпись, буквы в камне вырезаны.
Но я читать-писать не умею, вот беда! Что делать?
Мгера и брат Хобен тут же придумали выход из положения. Фавилла вернулась к блоку песчаника с белой столовой салфеткой. Она намазала углы салфетки медом, приклеила ее поверх надписи и принялась тереть поверхность ткани свечкой из пчелиного воска. На салфетке осталась ясно различимая белая надпись. Фавилла взмахнула салфеткой, как знаменем, и под одобрительные возгласы собравшихся взлетела к окну.
—Готово!
В комнату Крегги снова набились любопытные. Все затаили дыхание, стараясь не проронить ни слова. Брат Хобен прочитал вслух:
Подо мною пала вражья голова.
Один я был, теперь нас два.
Мы немы, но наш гулкий глас
Слышен вам в урочный час.
В час победы и в час пира
Мы глаголем вестью мира.
Наши голоса звучали
В час прощанья и печали.
Дуб наш тайну долго носит,
Мы молчим, пока не просят.
В наступившей тишине все услышали озадаченный вопрос Фавиллы:
—Вот так загадка! Великие Сезоны, что это значит? Раздался оглушительный хохот. Брогл закричал:
—Что тут смешного? Прекратите!
Мгера постучала по крышке столика. Все замолчали.
—Брогл прав. Фавилла только что прибыла в аббатство, откуда же ей знать его историю?
Тут все наперебой пустились разъяснять белке значение надписи. На этот раз не выдержала Крегга. Она зарычала:
—Тихо! Флоберт, объясни, пожалуйста, Фавилле. Все слышали? Только Флоберт. Остальных прошу помолчать. Благодарю вас.
И юная ежиха рассказала то, что с детства известно каждому обитателю аббатства.
—Это стихи о двух колоколах аббатства. Они называются Матиас и Мафусаил. Когда-то в Рэдволле был только один колокол. Он назывался «Колокол Джозефа», по имени мастера-изготовителя. Наше аббатство захватила злобная крыса по имени Клуни Хлыст, по мышонок Матиас этого Клуни победил. Матиас взял меч Мартина Воителя и разрубил веревки, на которых висел колокол Джозефа. Колокол упал на Клуни и убил его, но при этом треснул. Потом его переплавили и отлили два колокола поменьше. Они и поныне висят на колокольне. Если это знать, то ответ простой. Колокол не говорит, но его звон всем слышен в полдень, в полночь и вечером.
Старый привратник Хорг удивился:
— Надо же! Я тоже не знал этого, пока ты не объяснила, Флоберт. А что насчет строки, которая говорит о тайне в нашем дубе? Где этот дуб?
Мгера прошептала что-то матери. Филорн понимающе кивнула и громко объявила:
—Все узнаете, только чуть позже, после нашего увлекательного конкурса!
Все заинтересовались:
— Что за конкурс?
—Хурр, впервые слышу.
—Интересно, что-то новенькое.
Мгера восстановила порядок:
—Конкурс будет проводиться возле сторожки. Все желающие могут записаться у привратника Хорга. Моя матушка вручит победителю большой фруктовый пирог со сливками. Итак, к сторожке, все желающие записаться!
Через минуту Брогл озирался в опустевшей комнате.
—Да, Мгера, здорово ты всех выставила. Умчались, как муравьи за медом. Любой побежит, если ему пообещать пирог твоей мамы. Сама придумала?
Мгера скромно кивнула:
—А вот теперь спокойно осмотрим колокольню.
Крегга отказалась:
—Стара я уже на колокольни лазить. Но до сторожки-то я дойду. И на конкурс запишусь. Неплохо бы заполучить целый пирог!
Внутри колокольной башни рассеялись полумрак и прохлада. Ступенек на винтовой лестнице — не счесть. Уставший брат Хобен опустился на одну из них, чтобы отдохнуть.
—Ух! Очень понимаю Креггу.
—Поднимайтесь, поднимайтесь! — раздался сверху голос Фавиллы. — Я уже наверху.
—Хурр-р-р… — Гундил утер лапой лоб. — Хорошо ей, быстролапой. А бедный крот к лестницам не приспособлен.
И вот они стоят на мощной деревянной балке под конической кровлей. Толстыми канатами привязаны к балке колокола. Вниз с головокружительной высоты спускаются веревки звонарей.
—Слева Матиас. Справа Мафусаил, — показала Мгера. — Вон их имена по краям. Интересно, правда?
Гундил беспокойно повел пересохшим носом:
—Хрррр, не птица я, нет. Но сейчас полечу.
Мгера и Фавилла помогли кроту слезть с балки и усадили на ступень. Гундил уткнулся носом в стену и пробормотал: